Сиротский Бруклин - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Летем cтр.№ 65

Чтобы заставить ее поверить мне, я должен был не только открыть ей глаза на иной мир, но и оторвать Киммери от ее собственного мира. Любой последователь дзен-буддизма был для нее вне подозрений. А уж Джерард Минна, удосужившийся побрить свою и без того лысеющую голову, и подавно казался ей святым.

Да уж, Джерард Минна, должно быть, вдоволь посмеялся про себя, так удачно замаскировав свою сущность.

– Лайонел!

Я схватил свой стакан, отпил глоточек воды и отвел глаза от Киммери.

– Скажи, а что ты чувствуешь, когда произносишь эти странные слова или делаешь странные жесты? – спросила девушка. – То есть о чем ты при этом думаешь?

Она была уже так близко ко мне, что, не удержавшись, я протянул руку и похлопал ее по плечу. Пять раз двумя сжатыми пальцами. Потом я поставил свой стакан на пол, наклонился вперед, заставив Шелфа перебраться на другое место, и поправил воротник Киммери обеими руками. Ткань была мягкой, а я старался приподнять воротничок, вытянуть вверх его уголки, чтоб торчали, как накрахмаленные. А мой мозг тем временем пел: «Что ты чувствуешь и о чем ты думаешь, думаешь ли о том, что чувствуешь…» Вскоре в голове у меня уже звучал целый хор, сопровождающий мою бессознательную возню с воротником.

– Лайонел! – Киммери не оттолкнула мои руки.

– Лживый ангел, – тихо произнес я. – Думай о матери, ангел!

– И что же означают эти слова?

– Это просто слова, – отозвался я. – Они ничего не значат. – Ее вопрос немного огорчил меня, выпустил ветер из моих парусов, но это было даже к лучшему: я смог отпустить воротничок, унять шевелившиеся пальцы.

Киммери осторожно прикоснулась к моей руке, теперь лежавшей на колене. Я оцепенел. Киммери уже не действовала успокаивающе на мои тики, напротив, внимание, которое она к ним проявляла, было унизительным. Пора перевести наш разговор в деловое русло. Сидеть тут, мурлыкать и слушать чужое мурлыканье… Это ни к чему не приведет. В городе, который таится за стенами ее квартиры, безнаказанно бродит великан-убийца. И я должен найти его – это моя работа.

– Что тебе известно о доме номер 1030 по Парк-авеню? – спросил я официальным тоном, продолжая расследование.

– Ты говоришь о большом многоквартирном доме? – Ее рука по-прежнему поглаживала Шелфа, а сама Киммери оказалась еще ближе ко мне.

– Большой дом, – кивнул я. – Да-да.

– Многие ученики Роси там работают, – беззаботно ответила девушка. – Готовят еду, убирают, стирают и так далее. Я ведь уже говорила тебе об этом, ты забыл?

– А швейцары? – воскликнул я. – Среди них есть швейцары? – Мой синдром требовал назвать их швейниками, ошейниками, шинниками. Я сжал зубы.

– Наверное, – кивнула Киммери. – Я-то сама там ни разу не бывала. Лайонел…

– Что?

– Ты ведь не потому пришел в «Дзендо», что заинтересовался буддизмом?

– Мне кажется, ты и сама это поняла.

– Теперь поняла.

Я не знал, что сказать. Я думал только о смерти Минны, о Фрэнке и Джерарде и о тех местах, куда мне надо было пойти, чтобы завершить расследование убийства. Я заставил себя не обращать внимания на нежность Киммери, я даже заставил себя загнать собственную нежность к ней поглубже. Ведь, как ни крути, она была невольной свидетельницей, вносившей сумятицу в мои мысли. А я был исследователем и при этом тоже большим мастаком по части сумятицы.

– Ты пришел, чтобы навлечь на нас беду, – строго сказала моя собеседница.

– Нет, я пришел потому, что беда уже произошла, – возразил я.

Киммери провела рукой против шерсти Шелфа, словно догадываясь, как мне хочется сделать то же самое. Я положил руку на спинку кота, убрал руку Киммери и уложил все взъерошенные шерстинки на место.

– И все же я рада, что познакомилась с тобой, – сказала она.

Я издал звук – нечто среднее между кошачьим мяуканьем и собачьим лаем.

– Мяафф!

Наши руки встретились на спине Шелфа. Киммери продолжала ерошить его шерстку, а я упрямо разглаживал ее. Шелф был потрясающе равнодушным котом, поскольку терпел все это: Курочка давно бы убежала от меня в другой конец комнаты и принялась зализывать взъерошенные места.

– Ты кажешься мне таким странным, – сказала Киммери.

– Не нужно из-за этого переживать, – заметил я.

– Да я и не переживаю вовсе и не вижу в странности ничего плохого, – тихо призналась Киммери и потянула меня за пальцы, а я пытался вырвать их. Наши руки переплелись, придавливая кота к матрасу, причем одна из этих рук дрожала как осиновый лист.

– Ты можешь говорить все, что тебе захочется, – прошептала Киммери.

– Что ты имеешь в виду?

– Слова.

– Мне не хочется говорить их, когда ты прикасаешься ко мне так, как сейчас, – шепнул я.

– Мне это нравится.

– Прикасаться? – Прикасаться к плечам, прикасаться к пингвинам, прикасаться к Киммери – кто не любит прикасаться? И почему бы ей не любить это? Вопросы кружились в моей голове, и ни один из них я не мог додумать до конца. Ей было трудно разобраться в том, что со мной происходит, но я и сам в ту минуту не сумел бы в себе разобраться. Я тянулся к ней – и сопротивлялся притяжению. Успобеспокоился.

– Да, – кивнула она. – Прикасаться… к тебе…

Киммери пошарила по стене у себя над головой и выключила свет. Но темнота не была кромешной: отраженный свет Манхэттена проникал сюда из большой комнаты. Потом Киммери пододвинулась еще ближе, и «часы» стали показывать одну минуту первого. Пока Киммери придвигалась поближе ко мне, кот Шелф высвободился и недовольно ушел.

– Вот так-то лучше, – запинаясь, пробормотал я, словно не говорил, а читал незнакомый сценарий. Расстояние между нами сократилось, но при этом дистанция между мной и ею оставалась огромной. Я заморгал, глядя прямо перед собой. Теперь ее рука лежала на моем бедре, где совсем недавно грелся Шелф. Подражая ей, я позволил своей руке лечь на бедро Киммери.

– Да, – шепнула она.

– Неужели тебя может интересовать такой странный человек? – робко спросил я.

– Еще как может! – отозвалась девушка. – Просто… Просто мне нелегко говорить о вещах, которые важны для тебя. Мне трудно общаться с новым человеком. – Она вздохнула. – Люди вообще странные, ты не находишь?

– Нахожу, что ты права, – сказал я.

– Что ж, в таком случае главное – доверять людям, и тогда в конце концов сумеешь их понять.

– Так ты мне доверяешь, пытаясь понять?

Киммери кивнула, а потом опустила голову мне на плечо.

– Но ты почему-то ничего не спрашиваешь обо мне, – заметила она.