Черные тузы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Троицкий cтр.№ 87

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Черные тузы | Автор книги - Андрей Троицкий

Cтраница 87
читать онлайн книги бесплатно

Росляков обернулся к отцу.

– Еще пять минут, – он взглянул на часы.

– Десять минут назад было пять минут. Сейчас милиция будет здесь.

Росляков готов был заплакать от бессилия переубедить отца. Впереди отчетливо маячили следственный изолятор, суд, обвинительный приговор. И, конечно же, срок. Это обязательно. Накрутят, навертят, намотают, напаяют срок. Длинный, бесконечно длинный, как пять тысяч бессонных колымских ночей.

– Еще пять минут, – повторил отец.

* * *

Вот и настал его черный день, такой черный, что чернее и не придумаешь. Он умирает. Отдает Богу душу. Марьясов услышал шорохи, напоминающие то ли летний дождь, гуляющий в листве, то ли трепетание крыльев. Сквозь туманную пелену увидел некое существо, кажется, спустившееся через синюю дырку в низком сером небе. Ошибки быть не может, посланец Божий уже спешит, спускается к нему. Крупный, склонный к полноте мужчина в белом балахоне и с крыльями.

Однако как у них на небесах все четко отлажено, диспетчерская работает без перерывов и выходных. Слишком все это прозаично, никакой поэтики, скучно до зевоты. Не успел ещё человек с земными радостями расстаться, не успел осознать всей глубины пережитой трагедии, последнего «прости» не успел сказать, а за его душой явились, душа уже зачем-то кому-то потребовалась, её уже ждут, не дождутся. Марьясов, раздраженный собственными выводами, поприветствовал ангела взмахом руки. В ответ тот чаще затрепетал крыльями.

Марьясов пригляделся к ангелу. Это не благообразный румяный юноша с густым оперением белых крыльев. Крылья серые, обвислые. Не молод ангел, далеко не молод. Не юноша, скорее дядька средних лет с одутловатым пропитым лицом. Да, подозрительная физиономия. И глаза ангела воровски бегают по сторонам, и улыбочка недобрая, кривая. Что-то знакомое проступает в его чертах. А, вот и вспомнил, ангел похож на Трегубовича. Несомненно, сходство есть. Похож на Трегубовича, постаревшего лет эдак на двадцать. Видимо, душа Марьясова не очень-то котируется, раз за ней прислали такого ангела. Даже не ангела, а так, не поймешь что. Отброс какой-то небесный. Он до ангела ещё не дослужился, но старается. На побегушках, на подпевках у них, в небесной компании: подай, принеси.

Не хочется этому существу вручать свою единственную бессмертную душу. Совершенно пропало желание с душой расставаться. Сознание медленно возвращалось к Марьясову. Он увидел потолок, край письменного стола, он хотел раскрыть рот, чтобы во весь голос позвать на помощь, но издал лишь жалкий едва слышный стон. Сухой колючий язык едва шевелился во рту. Сквозь этот звон и шум доносились чьи-то голоса, тонкий женский крик. Кто это так кричит, кто так надрывается, что слышно даже здесь, в кабинете, за двойными бронированными стеклами? Ах, ну да, та девица на улице орет. У неё ещё машина вдруг загорелась. Марьясов пошевелил головой, постарался оттолкнуться от пола ладонями, сесть. Но колено Трегубовича уперлось ему в грудь.

– Тихо, пожалуйста, тихо, – Трегубович, лихорадочно блестя глазами, ещё больнее надавил своим острым коленом на грудь. – Не разговаривайте, и не зовите никого на помощь. Я только скажу вам кое-что, а потом уйду. Вы меня понимаете?

Марьясов кивнул головой и тихо застонал. Он смотрел снизу вверх на лицо Трегубовича, стараясь понять, что происходит вокруг, что от него, Марьясова, требуется, и как себя вести.

– Я благородный человек, я вас не трону, – Трегубович говорил тихим придушенным голосом. – Не трону. То есть вам не будет больно. Совсем не больно. Ну, почти. Не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде. Только не волнуйтесь. Вы меня знаете. Я благородный человек.

– Я тебя знаю, – прошептал Марьясов.

Он всем нутром почувствовавший неясную, не до конца осознанную опасность. Трегубович – это настоящий маргинал, отморозок, неуправляемая скотина. Сейчас что-то нужно говорить. Нужно выиграть немного времени, чтобы окончательно придти в себя, чтобы ушла слабость. А дальше по обстановке. Сбросить с груди колено Трегубовича, вскочить на ноги, позвать на помощь… Силы уже возвращаются, медленно, но возвращаются… И пусть, и хорошо. А пока нужно что-то говорить, не выказать испуга, волнения.

– Я благородный человек, я не хочу ничего плохого, – Трегубович ещё сильнее прижал колено к груди Марьясова. – Вы важная персона, вы шишка. И мне не просто это сделать. Вы меня понимаете? Но это не больно. Это как аборт под наркозом. Но мне не просто это сделать. То есть мне тяжело. Не знаю почему.

Трегубович вытер кулаком блестящий мокрый нос и всхлипнул.

– Ты хороший парень, – сказал Марьясов. – Ты хороший человек. Я тебе доверял, то есть я тебе и сейчас доверяю. Ты хороший. Мы даже могли бы подружиться. Запросто.

– Правда? – Трегубович взмахнул длинными ресницами и шмыгнул носом. – Могли бы подружиться?

– Конечно, – подтвердил Марьясов. – Могли бы запросто стать друзьями. Добрыми друзьями. Очень добрыми.

– Не верю, – Трегубович наклонился над Марьясовым, поднял верхнюю губу, обнажив в зловещем оскале зубы. – Вы меня обманываете.

Марьясов испытал разочарование: его хитрость так легко разоблачена. Он попытался протестовать.

– Я никогда никого не обманываю. И ещё у меня есть деньги. Там, в сейфе лежат деньги.

– В сейфе я уже смотрел, – сказал Трегубович. – И в сейфе смотрел и в столе твоем. Везде. Мелочь там одна. У тебя нет при себе денег. Ты даже не хотел со мной сегодня рассчитаться. А ведь обещал.

– Не в этом сейфе деньги, – соврал Марьясов и заерзал на полу. – Я бы с тобой рассчитался…

– Вы все врете. Вы хотите мне нос дерьмом утереть. Как моему брату. Скажи, а братова жена хороша баба, добрая?

– Добрая, – это определение помимо воли вырвалось из груди Марьясова. – То есть я с ней близко не знаком. Я точно не знаю.

– Скажи, а она приносила по утрам в твою постель кофе и булочки?

Что тут скажешь? Вместо ответа Марьясов застонал, так тихо, что сам не услышал.

– Всегда хотел иметь чистенькую умную бабу, которая давала мне в постель кофе и булочки. Всегда этого хотел. Но мне почему-то попадались только кошелки, которым это и в голову не придет. Кофе и булочки.

– У тебя все впереди.

Марьясов пошевелил ногами, уперся подошвами ботинок в пол.

– Что впереди? – Трегубович усмехнулся. – Бабы нищих не любят. А ты обманул меня с деньгами. Поломал мне все. Планы мои. Кинул меня, сука драная.

– Что ты? Что ты? Я не вру. Я не кинул. Деньги там, в сейфе. Ты можешь убедиться… Сам можешь убедиться. Своим ушами, то есть глазами можешь посмотреть… Своими…

– Ну, кто из нас дурак? – Трегубович сощурил глаза.

– Разумеется, ты… То есть, дурак-то я сам…

Нужно выиграть ещё хоть минуту, хоть несколько секунд, ещё хоть одно мгновение. Марьясов хотел назвать Трегубовича по имени, но от волнения забыл, как его зовут. Марьясов не успел договорить, не успел закончить мысль. Трегубович левой рукой вцепился ему в волосы, с силой потянул назад голову. В свете настольной лампы что-то блеснуло стальным блеском. Трегубович взмахнул саперной лопаткой, поднял её высоко над головой, резко опустив вниз, и одним махом отрубил Марьясову голову.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению