MKAD 2008 - читать онлайн книгу. Автор: Антон Некрасов cтр.№ 42

Этот маневр оказался трагичным для Вити, до сих пор не знавшего, что я сын того самого Шилова, которого он предал много лет тому назад.

Жало заточки вошло в него, вырвав из глотки Пискунова страшный вопль…

И в то же мгновение обе машины сотряс удар.

В обеих машинах вылетели все боковые стекла, и в лицо мне ударил град каленых осколков. Ужас на лице водителя «Шевроле» сменился растерянностью. Его лицо из кирпично-красного от волнения перекрасилось в молочно-белое. Пострелов бил не по его двери, чуть дальше – я видел, как Володя рассчитывал удар, чтобы не покалечить хозяина американской иномарки, но мужчина все равно дернулся, словно к нему прикоснулись оголенным концом провода.

Удар был столь страшен, что обе машины словно бы прижались к земле. Когда это случилось, мне показалось, что колеса вот-вот разъедутся, не выдержав разновекторного давления в разные стороны.

Кавказец загрохотал по нашей крыше, перекатился через нее, и я машинально отстранился вправо. Я бросился на колени Голева, чтобы весело проводящий на крыше время парень не всадил в меня свое шило.

Но моя рокировка была напрасной.

Не удержавшись на крыше, кавказец полетел дальше.

Инерция вела его туда, где за бетонным ограждением навстречу нам, сверкая фарами, мчались сотни машин…

Перелетев через барьер, убийца Пискунова тут же вонзился в ветровое стекло черной, сияющей лаком машины и словно погрузился в него…

* * *

Убийца…

Рано я похоронил Пискунова. Он переживет нас всех.

– Сука!! – орал он, показывая себе и нам окровавленные ладони. Говорил он четко и в том, что ему холодно, нас не убеждал. Он не говорил Мокину «поцелуй меня на прощанье», не клялся в том, что урезал нам премии для поддержания собственной финансовой стабильности, не вспоминал прошедшую жизнь, а просто орал. Так орет кабан, которого ударил нож лоханутого забойщика. – Он убил меня!

«Да, конечно, убил, – подумал я. – Насмерть».

– Он проколол мне плечо!

Следующий его вопль представлял собой вопрос о том, будет ли заражение.

Как-то в детстве я играл с пацанами за школой и по пояс провалился в яму с ледяной водой. А потом бежал домой и страшно боялся, что умру. История «Титаника» не давала мне покоя.

Заточка кавказца прошила сначала предплечье Пискунова, потом плечо, а потом и пронзила насквозь мышцу под лопаткой. Вот какое оригинальное ранение можно получить после удара длинного шила, если закрываться от него согнутой рукой.

В бессмертном Викторе Сергеевиче зияло шесть отверстий. Дырами подобные вещи я не называю после того, как мой шутник-папа в глубоком моем детстве объяснил своему сыну простую истину: «Дырка у тебя, сынок, только одна. В попе. Все остальное именуется отверстиями». Ну, ему, токарю, было виднее…

Кровь била из Пискунова, как в мультике про Тома и Джерри. Из всех отверстий и в разные стороны.

– Мне нужен врач, я умру! – Этому фальцету позавидовал бы сам Робертино Лорретти. – Она вся выйдет из меня!

– Хоспадииииии, да перемотайте вы его чем-нибудь, – поморщился Пострелов, уже поняв, что рана не смертельная, и даже как-то сожалея об этом, что ли.

Тем временем, пока, перегнувшись вперед, Голев обматывал как попало вынутыми из аптечки бинтами босса, Володя вел машину так близко к «Мерседесу», что я видел в зеркале лицо кавказца. Оно беспрестанно двигалось, глаза его лихорадочно метались от дороги к нам, и я понимал, что водитель что-то все время кричит или поет. Но не «медляк» Мистера Кредо – по-любому.

Потом случилось то, чего я боялся больше всего.

Вспыхнувшие тормозные огни «Мерседеса» я увидел слишком поздно. Да и не во мне дело. Володя поймал зрением красный свет, кажется, вовремя. Но сделать что-то было уже невозможно…

От удара меня швырнуло на Пострелова, и я ударился грудью о спинку. Спинка выдержала, спружинив, но в шее моей раздался такой омерзительный хруст, что свет померк в глазах…

Очнулся я от крика Володи, который хриплым от срыва голосом приказывал что-то проколоть. Потом я услышал звук, очень похожий на шипение пробитого мяча. Только тише и не такой сочный.

В «Вольво» от фронтального удара сработали подушки безопасности. Выстрелившая в лицо Володе пластиковая облицовка руля разрезала ему нос до самой кости, и к новым проблемам для нас добавилась еще одна. Кровь залила глаза нашему водителю, и теперь он одной рукой вел машину, а другой лихорадочно вытирал лицо.

Клянусь ни разу не сделавшим мне за всю мою жизнь толкового подарка святым Валентином, вернись время назад, Володя хорошенько бы подумал перед тем, как предложить нам свои услуги водителя.

Слава богу, Голев быстро нашел отвертку. Двумя ударами были проколоты обе подушки. От страха, потрясения и шока Виктор Сергеевич Пискунов умолк. Вырубившись после того, как лицо его облепила спасшая ему жизнь подушка, он неожиданно уснул. Его сон был глубок и чист, дыхание визикулярно, пульс что-то около шестидесяти, температура тридцать шесть и шесть. В таком состоянии здоровья выходил в открытый космос Леонов. Полный многообещающий похуизм – ничего хуже с ним уже не случится. Все самое ужасное в его жизни уже произошло. Теперь можно и поспать.

Удар нашей машины снес с крыши «Мерседеса» спецназовца, как вязовый лист. Перед тем как удариться о спинку Володиного сиденья, в то мгновение, когда я летел на нее со скоростью света, я успел увидеть, как крепкий здоровый парень, переворачиваясь, как кукла, и махая руками с единственной целью упасть осмысленно, взлетел в воздух и исчез за обрезом серебристой крыши…

Я не видел, как запрыгал на скорости джип…

Я не видел, как затянутое в камуфляж тело отлетело из-под колес вправо и «Шевроле», наскочив на него, совершил «прыжок дельфина»…

Я ничего не видел. Но именно так и должно было случиться, думал я, придя в себя. Потому что мы не прыгнули, а справа от меня раздался невообразимый грохот. Это было то самое мгновение, когда водитель «Шевроле» не выдержал бешеного ритма гонки. Он ударил спецназовца и тут же машинально нажал на тормоз.

Я даже не хочу представлять ту картину, что уплывала за спину мою. Через несколько мгновений, разглядывая спящего Пискунова, я услышал взрыв… Над нами, догнав и обогнав нас, пролетел бесформенный фрагмент зеленого цвета чего-то металлического – то ли крыла, то ли капота.

Таща за собой шлейф копоти, он упал перед нами, глухо звякнув о решетку радиатора «Вольво». Наша машина чуть качнулась, раздался хруст, – мы помчались дальше.

Только сейчас я обратил внимание на то, что справа все ряды вдруг стали свободны.

МКАД опустела.

И я снова увидел «вертушку», о которой на мгновение позабыл.

Вертолет резко ушел вперед и влево.

Висящий на фале человек поднимал автомат…