Записки бандитского адвоката - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Карышев cтр.№ 35

Неписаное правило воровского мира запрещает общаться с представителями правоохранительных органов, а порой и давать показания во время следствия. Но отступления от этого правила существуют. Я не раз видел, как многие криминальные авторитеты, воры в законе охотно разговаривают с сотрудниками следственного изолятора. Да и что предосудительного в этих разговорах? Говорят, что сотрудники СИЗО во время своего дежурства заглядывают к заключенному в камере-одиночке попить чай, покурить, поговорить «за жизнь». На самом деле такое общение за рамки обычного бытового разговора или «за жизнь» не выходит. Ведь никто не собирается вербовать вора в законе и собирать компромат на него или на других осужденных.

Важной обязанностью вора в законе является хранение общака. Общак – святое понятие в любой криминальной структуре. Деньги общака используются для финансирования членов группировок, оказавшихся в тяжелом положении: под следствием, в тюрьме, на поселениях, в больнице или для похорон. В последнее время все чаще многие законники подозревались и уличались в растрате воровской кассы. Одно время в криминальной среде Москвы ходили слухи, что последнее покушение на Шакро-Молодого было связано с подозрением в хищении денег из его общака. Законники, помимо коронации, проводят и раскороновывание, или развенчивание, воровского звания. Один законник говорил, что в 1997 году этой унизительной процедуре было подвергнуто три человека. Один из них был грузин, а двое – русские.

Моя первая встреча с ворами в законе произошла примерно пять лет назад, когда я начинал свою адвокатскую карьеру. Один мой коллега пригласил меня участвовать в уголовном деле в качестве второго адвоката у вора в законе.

Никогда прежде я не видел вора в законе и, собираясь в Бутырку, сравнивал его с героем фильма «Холодное лето пятьдесят третьего» – этакий маститый вор, с папироской в зубах, в наколках, с холодным резким взглядом… Уже со временем, значительно расширив свою клиентуру и став защитником многих воров в законе – для кого первым, для кого вторым, третьим, четвертым адвокатом, – я резко изменил свое отношение и к ним, и к легендам, связанным с самим званием вора в законе.

Прежде всего, они никогда не употребляют сам термин – «вор в законе». Это милицейское определение. Обычно они употребляют обращение «вор», «жулик» или, в лучшем случае, «законник». Но понятия «вор в законе» я никогда не слышал, общаясь с ними.

Нередко утверждают, что существует постоянная вражда между славянскими ворами и «пиковыми», то есть кавказцами; между синими преступными группировками – приверженцами воровской идеологии – и молодыми бригадами, состоящими в основном из спортсменов. Однако, беседуя с ворами в законе, я узнал, что эта легенда совершенно беспочвенна.

Конечно, не скажешь, что между этими группировками царит братская любовь. Но и открытой вражды между ними нет. Сегодня война никому не выгодна, потому что она прежде всего связана с солидными растратами, потерями колоссального количества времени. Наконец, это и человеческие потери. Так что все прекрасно понимают, что война никому не нужна. Бывают случаи убийства вора в законе или какого-нибудь лидера группировки. Оно может быть связано либо с конкурентной борьбой, либо чаще всего вызвано подозрением в присвоении денег общака.

Итак, меня ждала встреча с моим первым законником. Следствие обвиняло его в целом букете уголовных преступлений: рэкете, похищении человека, руководстве преступной группировкой, употреблении наркотиков и оказании сопротивления сотрудникам милиции при задержании. Это был грузин Давид К., по кличке Дато, лет тридцати двух, высокий, одетый в дорогой, хорошо сидящий на нем спортивный костюм. Лицо было тщательно выбрито, темные волосы причесаны, никаких татуировок на руках. Бросались в глаза кроссовки фирмы «Адидас Торшн» и чистейшие белоснежные носки. Я не придал значения его опрятному виду, но потом уже, общаясь с другими законниками, понял, что аккуратной внешностью и дорогой одеждой они подчеркивают свое превосходство перед другими арестантами.

Мы познакомились, и я начал беседу со своим клиентом. По указанию моего старшего коллеги мне предстояло подготовить своего подопечного к очередному допросу. Я достал блокнот и хотел было начать корректировку тех ответов на вопросы, которые могли возникнуть при допросе, но мой собеседник при виде блокнота неожиданно и резко перебил меня:

– Никаких показаний на предварительном следствии я давать не буду, только на суде.

– Но почему? – удивился я.

– Масть обязывает, – сказал он коротко и внимательно посмотрел на меня.

Я понял по выражению его лица, что никакого желания разговаривать со мной у него не было.

– Хорошо, так и договоримся, – сказал я и закрыл блокнот.

На следующий день состоялся допрос у следователя, который тут же и закончился, не начавшись, так как наш клиент отказался давать какие-либо показания. Мы с коллегой уже хотели выходить, как вдруг Давид наклонился ко мне и попросил обязательно прийти к нему на следующей неделе. Я пообещал.

Получилось так, что по дороге в СИЗО я случайно купил в киоске «Москву бандитскую» Н. Модестова. Дожидаясь Дато, я стал читать книгу.

Когда Дато ввели, я отложил книгу. Он попросил меня, чтобы я срочно передал его жене подготовить ему медицинскую передачу. Неожиданно он бросил взгляд на книгу. Я увидел в его глазах интерес и предложил посмотреть ее. Дато стал с любопытством рассматривать фотографии.

– О, – говорил он, – этого я знаю… этого знаю…

Мне ничего не оставалось, как дать ему книгу.

– А можно тебе пронести ее в камеру?

– Мне? Мне можно. – И Дато улыбнулся. Через неделю мы обсуждали книгу, и он был очень словоохотлив. Попросил принести еще несколько экземпляров для сокамерников.

Рассуждения Дато во многом совпадали с тем, что было изложено в этой и других книгах на криминальную тематику. Однако он высказывал и много нового, отличающегося от существующих точек зрения. Например, понятия «вор» и «жулик» законники могут употреблять в разных значениях. Нельзя сказать, что все законники или авторитеты говорят только на фене. Наоборот, по моим наблюдениям, на воле они редко употребляют воровские выражения. Да и вообще неверно считать, что законники говорят на стопроцентном блатном языке.

Что меня удивило, так это хорошее знание законниками своей истории, то есть возникновение воров, их традиции, нравы. Однако на мой вопрос, когда же они появились, никто из знакомых мне законников не смог назвать конкретной даты. Возможно, что этого никто и не знает. Примерно, наверное, это произошло в конце 30-х годов, и предшественниками их были так называемые паханы, которые, в свою очередь, произошли от жиганов.

Однажды от другого уже законника я услышал некоторое подобие лекции о воровском законе. Не помню, с чего все началось, но законник заговорил о преступности:

– Преступность всегда была и будет. Мы, законники, никакого вреда обществу не приносим, наоборот, являемся регуляторами. У нас больше запретов, чем возможностей. Вот, например, раньше законник не должен был работать, служить в армии, иметь прописку, семью, окружать себя роскошью, иметь оружие, прибегать к насилию, к убийству, кроме как в случае необходимости. Конечно, сейчас многие эти запреты сняты, ситуация изменилась.