Жить и сгореть в Калифорнии - читать онлайн книгу. Автор: Дон Уинслоу cтр.№ 106

И я это сделаю, Джек, — побрызгаю на тебя хорошенько этим, как ты говоришь, катализатором, и ты умрешь не от дыма, не удушенный угарным газом, брошу спичку — ты погибнешь в огне, от пламени, которое охватит тебя со всех сторон.

— Как Памела? — спрашивает Джек.

— Нет, не как Памела, — говорит Ники. И, сделав знак Бентли, произносит:

— Открой крышку. Пускай вдохнет этот запах.

Джек и без того чувствует этот запах. Трудно не почувствовать его в закрытом помещении.

— Я любил ее, Джек, — говорит Ники, — любил быть с ней, в ней. Я упивался ею. Она была сама прелесть, как солнечный свет, — она произвела на свет моих детей. Но она собралась… эта сука собралась все у меня отнять. Выжать меня, оставить ни с чем. Она собралась подать на меня в суд, ославить меня: дескать, Ники похотливый козел, Ники — наркоман, Ники — мошенник, он гангстер. Он спит со своей матерью — что неправда, по крайней мере в том смысле, какой подразумевался. Да, она готовилась все это заявить, она сама мне это сказала. Я сказал ей, что развода не будет и ничего она у меня не отнимет — ни дома, ни денег, ни моих вещей, ни моих детей, а она сказала, что, если придется, она все это про меня выложит скорее, чем позволит моей матери дотронуться до детей, испоганить и их. Она так и сказала, дословно: испоганить. Но нет, живьем я ее не сжег. Не заставил корчиться в пламени, извиваться на нашей постели, как эта сука обычно делала, но на этот раз извиваться в огне. Я так не сделал, потому что любил ее. Я просто погрузил ее в сон, напоил ее, заставил принять пилюли, а когда она уснула в нашей постели, взгромоздился на нее. У нее была потрясающе белая изящнейшая шея. Я помню, как я впервые целовал эту шею. Ты помнишь, как это бывает, когда ты первый раз с женщиной? Помнишь эту невероятную нежность, невыразимый, бесконечный жар? Я хотел ее так неистово, я был весь в огне, горел тогда я, и эта сука знала это, знала, что делает. Она дразнила меня и заслужила гореть в огне, но я не хотел этого, я придавил ее подушкой — здесь даже есть какая-то ирония, ведь обычно она просила меня подложить подушку ей под зад, чтобы я мог проникнуть глубже, — а тут я зажал ей подушкой рот и взгромоздился на нее, она вырубилась, но ее бедра дергались и сжимались, она выгибалась дугой, а потом затихла в моих объятиях, а я все никак не мог кончить. Она дразнила меня до последнего, Джек, эта сука, и я не выдержал, я встал и только тогда плеснул керосина вокруг нашего брачного ложа и облил керосином ее. Но я не смог лить керосин на это прекрасное лицо, я облил лишь ту ее часть, которая так меня дразнила. Я хорошенько ее облил, чтоб никогда больше не рожала детей, не поганила их. Избавиться от прошлого невозможно, Джек. Огонь охватывает тебя, и раздаются крики, слышные за много-много миль. А теперь скажи мне то, что мне так нужно узнать. Мне некогда и невтерпеж, сейчас я подожгу тебя, Джек, потому что мне необходимо получить мои деньги и мои вещи, а в заложниках у них моя мать, господи ты, боже!

И он делает знак Бентли.

Бентли поднимает канистру с бензином.

— Я никому не сказал, — говорит Джек.

Ники улыбается.

— Но почему я должен тебе верить? — говорит он. И поворачивается к Бентли. — Приступай.

Вид у Бентли неважный, но он вновь поднимает канистру.

— Мать твою, — произносит Билли.

Выхватив свою старую сорокачетырехмиллиметровую пушку, он стреляет Бентли в живот.

От выстрела вспыхивают бензинные пары.

Огонь перекидывается на Бентли.

Бентли горит, он роняет канистру, бензин с журчанием льется на пол, а Бентли, забыв все, чему его учили в школе пожарных, бегом устремляется к двери.

Он вопит, превратившись в огненный крутящийся шар, а потом сникает и падает на сухую траву.

Вот как Несчастный Случай Бентли становится причиной огромного пожара на Калифорнийском побережье.

Случайно.

Но Джек этого не знает.

Он все еще в горящем здании. Бензин льется из канистры, разливается по полу, испаряется, и пары, вспыхнув, образуют столб пламени, поднимающийся все выше и выше.

В огне, в дыму и мраке Джек теряет из виду Ники Вэйла.

Единственный, кого он видит, — это Мать-Твою Билли, который движется не к двери, а в глубь здания, туда, где раньше находилась кухня, и Джек думает: «Надо выбираться отсюда», но еще он думает: «Надо помочь выбраться и Билли», — и он догоняет его.

Что, похоже, глупо, думает Джек. Это полный кретинизм, потому что горят уже и чехлы на мебели, и сама мебель, и старые деревянные перекрытия. Огонь разгорелся, повсюду языки пламени, кругом полно дыма, и этот сукин сын Билли, так или иначе, тебя подставил, что ж ты бежишь за ним?

Потому что ты верный пес, а верные псы иначе не умеют. Они остаются до конца.

Джек пригибается к полу — там больше воздуха — и низкими перебежками устремляется следом за Билли.

В кухню.

В бывшую кухню, где когда-то делались гамбургеры и сосиски и кипели кастрюли с соусом чили.

Мать-Твою Билли стоит возле чистой металлической кухонной стойки.

Он закуривает.

— Идем! — кричит Джек. — Мы сумеем выбраться отсюда!

Может быть, сумеем.

Потолок горит, и уже занялась крыша.

— Нет, — говорит Билли.

Он сует сигарету в рот и глубоко затягивается.

— Билли, я знаю, как нам выбраться! — кричит Джек. — Только идти надо сейчас.

Глаза его начинают болеть, глаза жжет, горло першит от дыма. Он оглядывается и видит пламя. Глядит вверх — огненные языки лижут кухонный потолок.

— Я не могу, Джек.

Джек начинает плакать. Мать твою, Билли!

Через секунду-другую все вспыхнет. Полетят огненные валькирии, и все охватит пламя.

Нельзя медлить, Билли.

— Я понесу тебя!

Он кричит, потому что треск от огня стоит страшный. Голодный аллигатор жадно гложет старое строение.

Билли качает головой:

— Я не переживу этого, Джек!

— Я солгу ради тебя, Билли! Скажу, что ты не имеешь к этому отношения! Только идем!

Крошечные огненные шарики пляшут в воздухе.

Вот они — огненные валькирии.

— Это не годится, Джек!

К черту споры, думает Джек. Да я силком потащу этого старого осла, если надо будет!

Он делает шаг к Билли.

Тот качает головой, вынимает из пиджака свой сорокачетырехмиллиметровый ствол.

Направляет его на Джека.

Потом говорит: