Скажи миру – «нет!» - читать онлайн книгу. Автор: Олег Верещагин cтр.№ 116

Каждый выбирает для себя

Женщину, религию, дорогу.

Дьяволу служить или пророку —

Каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе

Слово для любви и для молитвы.

Шпагу для дуэли, меч для битвы

Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает по себе

Щит и латы, посох и заплаты.

Меру окончательной расплаты

Каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.

Выбираю тоже – как умею.

Ни к кому претензий не имею.

Каждый выбирает для себя.

С. Никитин – Ю. Левитанский

– Ну, ты собираешься меня отправлять?

Мы с Сережкой загорали (носами друг к другу, попами вверх, щекой в сложенные руки, пятки над краем обрыва) и вели философскую беседу, на данный момент плавно перешедшую в деловой разговор.

– Собираюсь, – кивнул я. – Завтра пойдет Север к Иде, он давно просился. Посмотрит, что и как, денька через два вернется, а там и ты рванешь… Кого возьмешь с собой-то?

– Басса возьму, Арийца… Серый с Джеком тоже просятся. Вот впятером и пойдем. За десяток дней обернемся.

– Угу. – Я перевернулся на спину, забросил руки под голову. – Серж, у тебя нет ощущения, что, так сказать, «что-то страшное грядет»?

– Что это ты Брэдбери вспомнил? – Мой друг зевнул. – Нет у меня ощущения никакого, кроме ощущения голода. – Он рывком сел, помотал лохматой головой: – Бр-р, а то усну… Интересно, чем нас девчонки будут кормить?

Он вскинул руки над головой и с обрыва махнул в море – только пятки мелькнули. Я, тоже поднявшись, присел на краю, качая ногой и поставив подбородок на другое колено. Сергей внизу бесился, как спятивший дельфин.

Меня грызло беспокойство…

…Оно не замедлило вылиться в реальную форму. Сергей все еще плавал, когда я обернулся. Подходил Саня.

Он подошел в полном снаряжении, а если учесть, что ко мне напрямую он последний раз обращался очень давно, то это казалось удивительным. У меня было поганенькое настроение, и я демонстративно закинул бедра курткой.

– Меня не интересует твоя попка, – хладнокровно сказал Саня.

– Не уверен, – отрезал я.

– Это твои проблемы, а я как раз и пришел тебя от них избавить. – Саня оперся локтем о выступ скалы. – Дело в том, что мы уходим.

– Кто это «мы»? – через плечо уточнил я.

– Мы – это я, Сашок, Сморч и Наташка, – в тон мне уточнил Саня.

Я встал. И развернулся к нему лицом. Несколько секунд мы мерили друг друга взглядами – и нехорошие же были у него глаза…

– С какой стати ты это решил? – спросил я.

– Нам не нравится то, что ты делаешь. – Саня чуть прищурился. – Все это плохо кончится, но раз уж ты забил мозги большинству, то я уведу тех, кто верен мне.

– Ты дурак, – «откровенно» сказал я. В кавычках – потому что я так не думал, а ляпнул просто то, что мне пришло в голову. И Саня это понял. Он презрительно усмехнулся и отбрил:

– Ты вспомнишь эти слова потом.

– Черт с тобой, убирайся. – Я вновь сел и свесил обе ноги. Но чувствовал – Саня не ушел. И ждал, что он скажет еще. Он не мог уйти, больше ничего не сказав.

– Мы были друзьями, Олег, – послышался его голос, и я, повернувшись, увидел его большие глаза, в которых была печаль. – И я предупреждаю тебя: игра в рыцарей не доведет до добра. В этот мир надо встраиваться, а не пытаться его перестроить.

Я отвернулся. Мне просто стало неинтересно, что еще может сказать Саня, и он, очевидно, понял это.

Потому что ушел.

* * *

Вообще-то у нас весьма однообразная жизнь, если подумать непредвзято. Ни книг, ни кино, ни телевизора… Только то, что сами для своего развлечения изобретем, да и тут фантазия ограничивается отсутствием материальных средств. Хотя никто из нас особо не был избалован игрушками, а руки имелись у всех, так что устроить, например, бадминтон из самодельных ракеток и кожаного мячика с воткнутыми перьями для нас было делом плевым. Кроме лироарфогуслей (с понтом просто «гуслей») Басса появились несколько самодельных свирелей, на одной из которых, вспомнив свою учебу в музыкальной школе, самозабвенно насвистывал Вадим. Кто-то (я так и не узнал кто) склепал почти настоящий футбольный мяч с волосяной набивкой – его же использовали и во всех остальных играх, требовавших мяча. Рикошетировал он весьма неожиданно, был увесистым и инерционным, но это только придавало игре шарм – всегда можно было попытаться ухайдакать игрока противника прямым попаданием… Правда, девчонки восстали на футбол, когда поняли, что игра этой самоделкой непоправимо калечит обувь. Мальчишки стали играть босиком, и слабый пол унялся – очевидно, наши ноги их не очень беспокоили… Арнис вырезал из дерева шахматы, а Олег Крыгин, позавидовав ему, но не имея таланта резчика, соорудил домино и шашки. Колькин – старый – набор шахмат тоже не бездельничал.

Наконец, никто не отменял тренировок, и я с удовольствием замечал, что многие подтягиваются в фехтовании до меня… хотя и мой уровень рос. Я все больше понимал, что становлюсь способен на весьма впечатляющие вещи – например, в прыжке сломать ногой выставленную навстречу жердь и, приземляясь, рассечь другую палашом…

Но, если честно, больше всего мне хотелось просто загорать (купаться я так и не полюбил) – одному или в обществе Танюшки. Жаль, что нечасто получалось… Но иногда мы заплывали на небольшой островок, где на клочках земли между каменных глыб росли оливы с серебристой листвой, выбирались на плоские каменные козырьки и… Впрочем, случалось, что мы просто спали голова к голове, болтали или бродили по островку, наслаждаясь одиночеством, солнечным теплом и тишиной, в которую вплетался шорох прибоя. По характеру мы с Танюшкой идеально подходили друг другу. Хотя и говорят, что сходятся противоположности, но мы были похожи: спокойные, но способные на резкие, почти неконтролируемые вспышки гнева и ярости; умеющие говорить и молчать; даже ростом почти одинаковые…

…Мы сидели плечом к плечу на камне над небольшим озерцом дождевой воды, похожим на зеркало в рамке из багрового гранита. У наших ног в ровной, спокойной поверхности отражались мы сами: одинаково обнимающие руками коленки, с почти одинаково длинными волосами, темными и уже начинающими завиваться на висках и на концах сзади у меня, русыми и прямыми у Танюшки. Последнее время она заплетала их в тугую косу (мне не очень нравившуюся, но удобную), а я свои перехватывал кожаной повязкой, но сейчас, после купания, волосы у нас были распущены – сохли.

– Подрезать пора. – Она провела пальцем по моей шее. Я невольно дернулся, Танька повторила жест и хихикнула.

Я недовольно спросил:

– Подрезать что? Шею мне?

– Дурак, – резко сказала она, но тут же погладила меня по плечу: – Извини, я не подумала. Тебе правда надо постричься, хотя бы подкоротить… – Она запустила пальцы в мои волосы, довольно безжалостно подергала.