Фараон - читать онлайн книгу. Автор: Карин Эссекс cтр.№ 107

В голосе Антония было больше недоверия, чем гнева.

— Совершенно верно.

— Ну что ж, скатертью дорога. Одним больным, о котором нужно заботиться, меньше. Пошлите вслед за ним шлюпку с его вещами и с письмом, что это, мол, привет от меня.

— А это действительно нужно? — спросила Клеопатра.

— Я не хочу, чтобы он воображал, будто о нем тут будут жалеть! — огрызнулся Антоний. — Выполняйте приказ! — прикрикнул он на одного из своих секретарей. — Проследи, чтобы это было исполнено, и немедленно!

Антоний обвел взглядом всех присутствующих, включая Клеопатру.

— Ну, желает ли еще кто-нибудь присоединиться к нашим коллегам на той стороне залива, прежде чем мы перейдем к обсуждению нашей стратегии?

Никто не шелохнулся, но от вопроса Антония в шатре воцарилось физически осязаемое ощущение неловкости.

— Квинт Деллий, тебя удовлетворяет качество здешнего вина? Или любовь к хорошей выпивке скоро толкнет тебя в объятия наших врагов?

— Лучше кислое вино, чем кислый виноград, император, — парировал Деллий и улыбнулся, пытаясь сделать вид, что это шутка.

Антоний словно бы никак на нее не отреагировал, но реплика Деллия тоже повисла в воздухе.

— Деллий, это бестактно, — сказала Клеопатра.

— Это была шутка, царица, — холодно отозвался Деллий.

Антоний кашлянул, призывая присутствующих к порядку.

— Очевидно, мы не можем больше оставаться здесь, в этой кишащей насекомыми дыре. Мы должны вырваться отсюда, даже если это потребует от нас значительных жертв.

— Император, я изучил карты и подсчитал наши силы, — начал Канидий. — Почему бы нам не оставить флот здесь, в заливе и не схватиться с Октавианом на суше? Наши сухопутные силы примерно равны, а никто не командует конницей и пехотой лучше, чем ты. Легионы Октавиана восемь лет воевали на море против пирата Секста. У него сильные гребцы и дисциплинированные команды. На море нам не победить. Но на суше ему никогда не удавалось разбить тебя. Ему не хватает для этого ни опыта, ни ума.

Антоний промедлил с ответом, но Клеопатра знала, что он не сможет согласиться с этим планом. Канидий — и никто из этих людей — не знал, что флагманский корабль Клеопатры, «Антония», являлся плавучей сокровищницей. В его трюме в надежно запертых сундуках, под охраной преданных царице гвардейцев-македонян хранились пятьсот фунтов золота, множество алмазов и других драгоценных камней и двадцать тысяч талантов. Никому из римлян, за исключением Антония, Клеопатра не доверяла настолько, чтобы позволить узнать об этих сокровищах или допустить их к охране. Стражники, охранявшие ценности, происходили из семейств, которые верно служили Птолемеям на протяжении многих поколений, поставляя солдат в их дворцовую гвардию. Это были люди царицы, и только им она верила. Многие из них находились рядом с ней уже двадцать лет, еще со времен ее изгнания.

Так что о том, чтобы бросить корабль-сокровищницу, равно как и о том, чтобы оставить флот, не могло быть и речи. Но Антоний не мог объяснить этого своим офицерам.

— Не меньше половины наших гребцов умерли! — попытался убедить его Канидий. — Оставшиеся в плохой форме. У нас не хватит ни продовольствия, ни лекарств, чтобы привести их в нужное состояние. Кто будет грести?

— Император, нам трудно понять, почему человек с твоим опытом не желает сражаться на суше. Неужто ты принес клятву верности Нептуну и она заставляет тебя воевать с врагом исключительно на море?

Деллий произнес это так, что даже Антоний рассмеялся. Заслышав смех императора, некоторые из его людей присоединились к нему. Клеопатра теперь относилась к Деллию с большим подозрением, но рада была той капле веселости, которую он привнес в ход совещания.

Деллий же продолжал:

— Юлий Цезарь часто говорил, что ты был его собственным счастливым талисманом на поле боя. В делах войны он уважал тебя, как никого другого, — по крайней мере, так мне всегда казалось. — Деллий бросил на Клеопатру взгляд, преисполненный язвительности. — Конечно, я никогда не был настолько близок с Цезарем, как некоторые.

Канидий мгновенно вмешался в разговор, чтобы предотвратить любую реплику царицы.

— В том, чтобы оставить флот, нет ничего позорного. Враг контролирует море. А вот забрасывать наземные силы или впустую расходовать их в бесполезных морских стычках, — это преступление. Войну следует вести на суше. И не могу не отметить — при всем уважении к ее величеству, — что в наземной войне присутствие царицы не пойдет нам на пользу.

Он повернулся к царице — ее верный римский поборник — и негромко, но твердо произнес:

— Было бы лучше, если бы царица отступила по суше через Пелопоннес или попыталась уплыть, как только мы отведем войска от залива.

Клеопатра ждала, что скажет Антоний.

— Это будет к лучшему, — добавил Канидий, глядя теперь не на царицу, а на Антония. — Боевой дух римских легионов значительно возрастет. Если ты хочешь просить людей держаться, тебе следует считаться с их желаниями.

— А та половина армии, которая состоит не из римлян? — спросил Антоний. — Как насчет их желаний? Если царица уйдет, многие из них пожелают последовать за ней. Кроме того, она наш союзник, а мы не отсылаем наших союзников прочь.

«Еще бы! — подумала Клеопатра. — Если он избавится от меня, то лишится и своих денег. Антоний пытается сообщить об этом своим офицерам, не называя вещи своими именами. Но они думают, что он избегает войны на суше из уважения ко мне». Она знала, что должна что-то сказать, чтобы хотя бы частично развенчать эту идею, остановить яд, пока он не покинул пределов шатра.

— Канидий Красс, если мы бросим наш флот, враг полностью возьмет море под свой контроль. Он сможет блокировать нас повсюду, куда бы мы ни направились. Чтобы построить корабли, нужны деньги и время. Ты действительно хочешь получить армию без флота? Мы ведь сделаемся беззащитными.

— Царица совершенно права, — вмешался Антоний. — Мы не станем отказываться от одного из главных наших преимуществ. Я считаю, что вести войну в нынешних условиях затруднительно. Люди ослаблены. Боевой дух падает, а число больных и дезертиров возрастает. У нас есть шансы перегруппировать силы и выиграть, но для этого нам нужно вывести нашу армию из болота. Я предлагаю покинуть этот залив и потратить зиму на сбор новой армии и припасов. Пусть Октавиан сидит себе в Греции. Пусть его солдаты и моряки страдают от всех тех унижений, которые терпели на протяжении последних месяцев мы. Для нас же выгоднее всего будет уйти и вступить в бой в более подходящее время.

— Но как, по мнению императора, мы уйдем отсюда? — спросил Сосий. Во время совещания он держался незаметно и теперь выглядел не особенно счастливым. — Мы же заперты здесь.

— Помните наше поражение под Фрааспе? Мы тогда очутились в тяжелом, если не сказать отчаянном положении. Я приказал отступать. В результате мы провели очень приятную зиму в Сирии, ели и пили за счет царицы, а на следующий год вернулись и одержали победу.