Хрупкая женщина - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Кэннелл cтр.№ 33

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Хрупкая женщина | Автор книги - Дороти Кэннелл

Cтраница 33
читать онлайн книги бесплатно

После очередной порции кофе я провела организационное совещание. Было решено, что Бен не станет сегодня пытаться поразить нас своими кулинарными талантами. Обойдёмся лёгким ленчем и ужином. Бен хотел провести весь день в трудах над своим литературным шедевром, чтобы наверстать упущенное вчера.

– Жареная фасоль с хлебом меня вполне устроит, – Доркас уже засучивала рукава.

– Отлично, – я поставила чашку на стол. – Доркас, думаю, мы с тобой примемся сегодня за комнату дядюшки Мерлина. Все согласны?

Моего энтузиазма заметно поубавилось, когда мы переступили порог комнаты. Пред нами во всей красе предстали слои пыли и беспорядок, коих не касались минимум с полстолетия. Для поднятия духа я напоминала себе, что под паутиной может таиться ещё одна подсказка или, по крайней мере, объяснение той подсказки, что уже имелась в нашем распоряжении. Человек, который хранил чемоданы с изношенными рубашками, мог оставить на память и что-нибудь поинтереснее, например, газетные вырезки или письма. Первым делом требовалось снять тёмно-бордовые шторы и впустить в комнату солнечный свет и свежий воздух.

– Чистить не имеет смысла! – с отвращением фыркнула Доркас. – Эти тряпки насквозь изъедены молью и заскорузли от грязи.

Оглушительно чихая, поскольку из портьерных складок взвился смерч пыли, вряд ли уступавший песчаной буре в пустыне, мы с большим трудом ворочали тяжеленный плюш. Когда мы наконец сняли шторы с крючков, перед нами встал вопрос, куда их девать. Молча кивнув друг другу, словно пара механических кукол-близнецов, мы распахнули окно и вывалили шторы наружу. Та же участь постигла покрытые пятнами покрывала. Пятьдесят с лишним лет назад они соответствовали цветовой гамме штор. Теперь соответствие было несколько иным: мы едва не задохнулись от очередного извержения пыли, когда тащили покрывала к окну. Затем настал черёд одеял и простыней.

– Матрасы? – Доркас вопросительно подняла густые брови.

– Давай! Туда же.

На этот раз мы довели слаженность наших действий до совершенства. Матрас вылетел из окна словно волшебный ковёр-самолёт.

– Одно хоть хорошо, – Доркас вытерла ладони о брюки. – В старые добрые времена окна делали разумных размеров.

Лишившись покровов, комнат приобрела какой-то неприличный, обнажённый вид. Мы с Доркас разделились. Она взялась за огромный гардероб, а я открыла письменный стол. В двух ящиках не оказалось ничего интересного, кроме бесчисленных старых рождественских открыток. К немалому моему удивлению, они были тщательно разложены по годам, а на некоторых даже имелись отметки: «В этом году отличные тапочки» и «Ещё одна коробка мятных конфет, неужели эта женщина не знает, что у меня от них выпадают зубы». Кроме рождественских открыток я обнаружила несколько коробок с использованными чековыми книжками – и вновь ничего впечатляющего, если не считать, что дядюшка Мерлин не раз то ли давал, то ли ссужал деньги тёте Астрид и дяде Морису. Судя по суммам, благодаря старику оба жили припеваючи.

В третьем ящике обнаружилась большая картонная коробка, доверху набитая счетами. Перебрав их, я установила, что все они оплачены в срок. Одна из бумажек привлекла моё внимание: это было пожертвование бесплатной ветеринарной лечебнице. Я пробежала чек глазами и положила на место.

– Нашла что-нибудь существенное?

– Почти ничего. Если не считать того, что на бумаге дядюшка Мерлин выглядит куда привлекательнее, чем в жизни. Оказывается, он то и дело ссужал родственников довольно крупными суммами, а ещё я обнаружила корешок от чека, выписанный приюту для животных. Раз человек так любил четвероногих, то было бы вполне логично, если бы он завёл хвостатого приятеля. Сразу вспоминаются слова той официантки, будто в этом доме что-то неладно. А у тебя как, нашла что-нибудь?

– Четыре коробки из-под круглых воротничков с запонками.

– Сохрани! Это же раритет!

В задней части ящика со счетами отыскалась ещё одна картонная коробочка, меньших размеров и значительно легче остальных. Поднимая крышку, я испытала внезапное предчувствие. Там что-то важное! Я сразу увидела, что письма, лежащие в коробке, очень старые, но в первую очередь моё внимание привлекли игрушки. Они были маленькими, с облупившейся краской, – видимо, принадлежали ребёнку, некогда приехавшему в Мерлин-корт. Вытащив из верхнего конверта письмо, я установила по дате, что написано оно шестьдесят лет назад, слог был повелительным и безмерно напыщенным. Так непохоже на дружеские письма, которые нынешние отцы пишут своим сыновьям.

Бедный Мерлин! (Письмо было адресовано ему.) В приступе того странного озарения, которое иногда находит при чтении писем, а отчётливо увидела его – перепачканного чернилами школьника с ободранными коленками, в коротких штанишках, полосатом галстуке и фуражке. Если человеку достался такой отец, ничего удивительного, что ребёнок вырастет с причудами. Артур Грантэм всегда оставался для меня довольно загадочной личностью, пропущенной ступенькой на родовой лестнице. От вчерашней официантки я почерпнула о нём больше сведений, чем от матери или родственников.

Во всех письмах содержалось одно и то же. Воспитание ребёнка само по себе тяжёлая ответственность, а для вдовца вроде Артура Грантэма – ещё и великое испытание. Насколько хуже, «чем быть укушенным змеёй» (… насколько Больней, чем быть укушенным змеёй, Иметь неблагодарного ребёнка! Шекспир «Король Лир», акт 1, сц. 4), растить сына, который не унаследовал отцовских талантов и добродетелей и иметь наглость своими склонностями походить на мать. Меня несколько приободрило известие, что Артур признавался хотя бы в одной ошибке, допущенной им за свою жизнь, – он женился на женщине, недостойной его. Грехи же матери и сына разбирались с предельной тщательностью.

Я положила пятое письмо и взялась за шестое, подумав, а стоит ли продолжать читать эти послания, исполненные напыщенного благочестия. Но, как говорится, взялся за гуж…

Письмо начиналось следующими словами:


Дорогой мой Мерлин, радость от того, что тебе понравилась поездка к морю, омрачается, потому что дни без тебя тянутся медленно. Можешь называть это эгоизмом, но я признаюсь: мне так хочется, чтобы ты вернулся, да и животных очень не хватает. Мне ужасно жаль, что потерялся котёнок твоей кузины Сибил.


Неужто на дядю Артура снизошло благодушие? Перевернув страницу, я прочла подпись – «Твоя любящая мать Абигайль Грантэм». Это письмо, датированное четырьмя годами ранее остальных, было сложено маленьким квадратиком. Я подумала, что квадратик, наверное, легко помещался в детской ладошке. Что-то вроде талисмана для маленького мальчика, чья мать умерла, а отец не питает к сыну особенно нежных чувств. Теперь старые игрушки в коробке обретали новую, более глубокую значимость. Они принадлежали ребёнку, который приехал погостить и забыл их, вернувшись домой. Деревянный верблюд с обломанным горбом и крашеный паровоз были игрушками мальчика Мерлина. Я не сомневалась в этом. Когда мальчику исполнилось девять или десять лет, его отправили в школу-интернат, и надменный папаша, вероятно, велел ему спрятать подальше всякую детскую ерунду и посвятить себя изучению греческого и латыни. Я так и видела Артура Грантэма – чопорный тип с прилизанными волосами, похожими на капли коричневой микстуры от кашля, и завитыми напомаженными усиками, которые никто и никогда не видел взлохмаченными.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению