Проклятье фараона - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Питерс cтр.№ 74

– К тому же пришлось бы лет двадцать-тридцать подождать, – добавила я. – Согласитесь, это неразумно. Выше нос, мистер Вандергельт! Время залечит раны, и вы снова будете радоваться жизни!

Американец выдавил благодарную улыбку и приподнял бокал.

– Умеете вы утешить, миссис Амелия.

– Я как раз собиралась посвятить мистера О'Коннелла в обстоятельства смерти мадам Беренжери. Вас не слишком расстроит...

– Еще каплю виски – и меня не расстроит даже падение на двадцать пунктов акций Американских Железных Дорог. – Вандергельт вернул пустой бокал Эмерсону. – Составьте компанию, профессор!

– С удовольствием. – Эмерсон стрельнул в мою сторону злобным взглядом. – Выпьем за вероломный женский пол!

– Я вас поддержу! А шуточки твои, Эмерсон, не ко времени. Мистер О'Коннелл прыгает как на углях, того и гляди карандаш проглотит! Разъяснил бы в своей неподражаемой манере связь вчерашней притчи со смертью мадам.

– Гм... Раз уж ты настаиваешь, Пибоди...

– Настаиваю, настаиваю. Более того – готова услужить вам обоим. – Я забрала бокалы Вандергельта и Эмерсона. Мой наивный супруг расплылся в довольной ухмылке. Бедный, как же его легко обвести вокруг пальца! Толика любезности – и он весь твой!

– Рассказывать-то особенно и нечего... – начал Эмерсон. – Эта смерть – идеальный пример трагического фарса. У мадам Беренжери и в мыслях не было обвинять леди Баскервиль в убийстве. Репутация вдовы была известна всему Луксору, и мадам, естественно, тоже знала об интрижках ее светлости. «Притча о двух братьях», где речь идет и об убийстве, и о прелюбодеянии, была намеком именно на разврат! Нечистая совесть леди Баскервиль сыграла с ней злую шутку. Опасаясь обвинения в убийстве, она была готова на все. Что ей стоило подсыпать опиум в бутылку мадам Беренжери? И что ей жизнь какой-то неприятной старухи, если на руках уже кровь троих человек?

Эмерсон помолчал. Перевел взгляд на О'Коннелла, карандаш которого не останавливался ни на секунду.

– Вопросы есть?

– Секунду, только закончу... «И что ей жизнь...»

– ...какой-то неприятной старухи, – с готовностью подсказал Эмерсон.

– Старый дурак, – жалобно сообщил Вандергельт кому-то на дне бокала.

В гостиную неслышно скользнула Мэри.

– Спит, – улыбнулась она мне. – Я так за него рада!

– А я за вас, дитя мое.

– Но откуда вы узнали?! – удивленно воскликнула Мэри. – Мы еще никому не говорили!

– Мне это было понятно...

Слава богу, я больше ничего не успела сказать. Рядом с Мэри возник Карл фон Борк, его рука обвилась вокруг ее тоненькой талии, и наша девочка, вспыхнув счастливым румянцем, прильнула к немцу.

– Хотим благодарить вас мы, фрау Эмерсон! – торжественно шевеля усами, изрек Карл. – Нехорошо это есть – объявлять о помолвке сразу после трагических событий, речь шла о которых здесь. Но осталась одна во всем мире моя дорогая Мэри. Нужен ей я. Имею надежду я, что вы будете другом ей, пока не настанет благословенная минута, когда...

– Что-о-о?! – гаркнул Эмерсон.

– Проклятье! – Карандаш О'Коннелла просвистел через всю комнату.

– Старый дурак, – убежденно доложил американец пустому бокалу.

– Поздравляю, – улыбнулась я. – Будьте счастливы.

Мне-то давно все было ясно.

–Пибоди, а тебе когда-нибудь приходило в голову, – лениво протянул Эмерсон, – что порядочное количество твоих знакомых сидит за решеткой?

– Подумаешь! Всего лишь... – я прикинула, – двое. Нет, теперь уже трое.

Эмерсон весело фыркнул. Он был в превосходнейшем настроении. Перспективы перед ним открывались самые радужные, карьера шла в гору, погода стояла лучше некуда – так почему бы человеку и не наслаждаться жизнью?

После описанных событий прошло два с половиной месяца. Мы возвращались домой на борту «Рембрандта»; солнце заливало палубу, барашки волн играли в догонялки с нашим судном, а впереди уже маячил Марсель. Все остальные пассажиры предпочитали другую часть судна – вечно забываю, то ли это корма, то ли нос. Я была, конечно, рада обществу мужа, но антипатию спутников к нашим мумиям понять не могла, хоть убейте. Создания-то совершенно безобидные...

И насквозь мокрые. Эмерсон вытаскивал их каждый день на палубу для просушки; здесь они и лежали, вперив пустые глазницы в небо и впитывая божественные лучи великого Ра, которому поклонялись при жизни.

Гробница наша, к сожалению, событием в археологии не стала. Ее царственный обитатель был предан анафеме: мы не нашли ни единого целого изображения, а сама мумия и погребальные принадлежности исчезли. Чтобы склеп даром не пропадал, какой-то верховный жрец использовал его для захоронения своих родственников. Позже потолок обвалился, усыпальницу затопило. Мы обнаружили около десяти мумий в более или менее плачевном состоянии. Мсье Гребо по-братски разделил трофеи, вручив Эмерсону две самые искалеченные и мокрые мумии, которые почему-то вызвали дружное неодобрение пассажиров судна.

Накануне нашего отъезда Карл и Мэри предстали перед алтарем. Я была посаженой матерью, Эмерсон – посаженым отцом, а Вандергельту досталась роль свидетеля. Мистер О'Коннелл на церемонии не присутствовал, но за его разбитое сердце я не переживала: для таких, как наш рыжий репортер, любимое дело гораздо важнее любимой женщины. А в статье о бракосочетании, появившейся в каирской газете, я не уловила и намека на злость отвергнутого кавалера. По-моему, О'Коннелл был счастлив добавить последнюю главу в роман о проклятии фараона.

Мистер Вандергельт оправился от удара быстрее, чем можно было ожидать, глядя на него в роковой вечер разоблачений. Получив от Департамента древностей фирман на раскопки в Долине Царей, он жил в ожидании следующего сезона. И в ожидании Эмерсона, которому предложил место главного археолога.

– Ты подумал над предложением мистера Вандергельта?

Эмерсон, прикрыв лицо шляпой, загорал в шезлонге и в ответ на мой вопрос лишь недовольно замычал. Я попробовала зайти с другого боку:

– Артур... Лорд Баскервиль пригласил нас на лето к себе. Не сомневаюсь, он скоро утешится, – с такой-то внешностью и финансовыми возможностями в женихах не засиживаются. А Мэри он не пара. Девушка гораздо умнее Артура, у них бы все равно ничего не вышло. Но какая же милая у него матушка! Она растрогала меня до слез. Все плакала, руки целовала, благодарила за спасение ее единственного сына.

– Угу, – буркнул из-под шляпы Эмерсон. – Ты парня чуть не угробила своей беспечностью. Нет чтобы спросить у него...

– Ах, значит, я беспечна? А сам? Тысяча извинений, Эмерсон, но уж признайся, пока мы тут одни. Ты ведь понятия не имел, кто убийца! Иначе не позволил бы леди Баскервиль подсыпать опиум в твой кофе!