Ожерелье Монтесумы - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 64

Замок было бы правильнее назвать фортом, потому что четырехскатная крыша из розовой черепицы покрывала один-единственный каменный куб с четырьмя квадратными угловыми сторожевыми башнями в виде эркеров. Замок, окруженный пышной зеленью, был исполнен благородства и величавости.

— Не советую вам разглядывать его с близкого расстояния, — продолжала виконтесса. — Наблюдайте за ним издали, бинокль я вам одолжу.

— А почему бы нам туда не прогуляться? — поинтересовалась мадам де Соммьер, присоединяясь к хозяйке дома и План-Крепен, стоявшим у края террасы.

— Отсюда расстояние кажется небольшим, но до замка почти три четверти лье. — Виконтесса явно не признавала республиканской метрической системы. — И я не представляю, как вы туда пойдете в таком-то виде! — добавила она, сурово разглядывая свою кузину. Та была в длинной юбке покроя «принцесса» из фиолетового шелка, из-под которой иногда выглядывало кружево белоснежной нижней юбки, и туфли-лодочки из тонкой кожи в тон наряда. — Черт побери, Амели, на дворе XX век! Время оборок миновало! — закончила виконтесса Приска, похлопывая себя по брюкам из грубого вельвета. На талии их удерживал пояс из красной фланели, придававший хозяйке дома сходство с каменщиком.

— Я вижу, настало время мастеровых! — со смехом парировала маркиза. — Допустим, я в состоянии дотащить мои оборки до замка… И почему я не могу осмотреть его? Я всегда любила старинные поместья, а об этом замке я много слышала.

— Потому что там живут негодяи! Все, на что вы можете рассчитывать, это на выстрел дробью!

— О! — На лице Мари-Анжелин появилось оскорбленное выражение. — Не могли бы вы, кузина Приска, рассказать нам, что это за люди?

— Кажется, они мексиканцы. Они купили замок прошлой осенью. Ургаррен был выставлен на торги после смерти его последнего владельца Хосе Итурбиде. Он вернулся в замок, чтобы отдать богу душу, потеряв на другом берегу Атлантики все состояние, которое его предки нажили охотой на китов. Его похоронили, и нотариус занялся распродажей имущества. В замке было много красивых вещей — у его прежних владельцев был хороший вкус. Торги привлекли много народа. Но замок со всем содержимым выкупил некий антиквар из Парижа и оформил покупку на имя своей невесты. Больше я ничего не знаю! Меня дела других людей не касаются. Если новые владельцы хотят жить взаперти, это их дело!

— Вы нелюбопытны, Приска! Вы хотя бы иногда читаете газеты?

— Стараюсь делать это как можно реже, а парижских газет не читаю вовсе! Действия «их» Республики меня не касаются. А сейчас я вас покину, чтобы вы могли отдохнуть и обосноваться на новом месте. Я должна ехать на ферму, нужно встретиться с ветеринаром. У меня один бык занемог…

Она покинула террасу, шаркая грубыми ботинками по плитам пола, но у входа в дом обернулась и сказала:

— Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к Фовель. Она в доме командует…

Упомянутая Фовель мгновенно появилась на террасе, словно по мановению волшебной палочки. На самом деле ее звали Онорина де Фовель, и эта женщина — ей было за шестьдесят — играла в Сент-Адуре ту же роль, что и Мари-Анжелин в доме на улице Альфреда де Виньи. Одного возраста со своей кузиной и нанимательницей, она выполняла две совершенно разные функции: следила за порядком в доме, где ей подчинялись трое слуг, и молилась.

Необходимо упомянуть о том, что мадемуазель де Сент-Адур, которая в молодости была не уродливее других девиц на выданье и обладала хорошим состоянием, упорно отказывалась выходить замуж. Она боялась, что мужу, каким бы надежным он ни был, придется доверить управление ее имуществом. Чтобы не именоваться старой девой и иметь право на обращение «госпожа», виконтесса Приска стала канониссой [77] одного баварского монашеского ордена. Она побывала в монастыре лишь однажды, а затем война, прокатившаяся по этим местам, уничтожила его. С той поры у нее сохранились документ, который она называла «пергаментным мужем», и обязанность каждый день читать молитвы монастырской службы. Так как молитвы виконтессу усыпляли, она нашла Онорину, которая выполняла за нее эту обязанность. Иными словами, Онорина де Фовель, помогая кухарке варить джем, в определенные часы не забывала читать относящиеся к канону молитвы. И она исполняла этот долг с достоинством. Онорина была высокой, худой и достаточно хрупкой. Когда она с измученным видом опускалась в кресло, посторонний человек обычно бросался искать флакончик с нюхательной солью. Фовель, как называла ее госпожа, носила длинные туники — белые или серые в зависимости от времени года, а обувалась в черные туфли с серебряными пряжками и квадратными носами. Такую обувь когда-то носили служители церкви. По дому она перемещалась с невероятной скоростью. Что же касается ее «растительности», как это называла канонисса, то Фовель заплетала волосы с проседью в тугие косы и укладывала их в строгий пучок, оставляя лишь на лбу кудрявую челку, о которой она тщательно заботилась.

Компаньонка была на добрых полголовы выше виконтессы, и вдвоем они составляли удивительную команду, слаженную, как часы. Канонисса выполняла мужские обязанности, хозяйствуя на своих землях. В течение дня она баловала себя не одной понюшкой табака, охотно пропускала «рюмочку» со своими арендаторами и играла с ними в карты. В вопросах животноводства она пользовалась непререкаемым авторитетом. Виконтесса без колебаний пересекала пол-Европы, чтобы купить животных особой породы и улучшить собственное поголовье. Что же касается Онорины, выросшей в суровых условиях монастыря в Гаскони, то оттуда она вынесла неукротимую жажду комфорта, от которой замок Сент-Адур только выиграл, и вкус к изысканным и ароматным блюдам. Умением прекрасно разбираться в искусстве приготовления пищи она была обязана сестре-хозяйке монастыря, которая по воскресным и праздничным дням проявляла свой незаурядный кулинарный талант, вознаграждая себя и остальных постояльцев обители за суровое воздержание в будни. Онорина позаимствовала у нее несколько рецептов и поделилась ими с Маритэ, старой кухаркой виконтессы. В результате домашний очаг Приски де Сент-Адур, к немалому удивлению маркизы де Соммьер, стал очень приятным местом. Обладая разнообразными достоинствами, Онорина де Фовель имела один недостаток, несколько омрачавший ее отношения с хозяйкой дома. Старая дева была пуглива, как заяц.

Собственно замок состоял из двух зданий, соединенных террасой, выходившей на старинные рвы с водой — подлинный рай для лягушек — и на деревню. Здесь царили вьющиеся растения: ипомеи, глицинии, клематисы. На фасадах они уступали место плетистым розам, которые в период цветения наполняли воздух благоуханием.

Интерьер замка преобразился стараниями Онорины. Те самые комнаты, которые маркиза считала ужасными, были вымыты, заново покрашены, оживлены тканями ярких расцветок. Помещения украшали гобелены, отреставрированные картины, разные безделушки, букеты свежих цветов.

— Я даже не представляла, что до этого дойдет, -заметила маркиза, пока Мари-Анжелин разбирала их багаж. — Приска как будто совсем не считается с этой бедной Фовель, но предоставляет ей полную свободу действий. И это неплохо… Если бы вы бывали в Сент-Адуре до войны, вы бы поняли мои опасения. У меня до сих пор мурашки по коже!