Украшение и наслаждение - читать онлайн книгу. Автор: Мэдлин Хантер cтр.№ 36

Дом был закрыт более месяца, и затхлый запах в нем свидетельствовал о небрежении, отсутствии хозяев и обилии пыли. По прибытии Эмма тотчас же распахнула окна, радуясь тому, что может хоть чем-то заняться и какое-то время не думать о навалившихся на нее многочисленных проблемах.

Она не была здесь почти год. Поместье находилось на побережье между Дилом и Дувром и являлось скорее убежищем папы, а вовсе не семейным уютным домом. Возможно, именно поэтому Эмма так редко приезжала сюда.

Теперь же морской бриз, ворвавшийся в комнаты, принес с собой воспоминания о немногих случаях, когда она сопровождала отправлявшегося сюда отца.

— Я выстираю все занавеси, — сказала миссис Норристон. — Я собиралась это сделать, когда он был здесь в последний раз, но он… — Женщина умолкла, покраснела и виновато поступилась.

Миссис Норристон жила в соседней деревушке Рингсуолд и прислуживала иногда отцу, когда он здесь находился. Эмма тотчас же сообщила ей о цели своего приезда. Она собиралась пробыть здесь недолго и не нуждалась в служанке. Но все же она не могла обойтись без миссис Норристон.

— Я здесь по делу, — сказала Эмма, — и надеюсь, что вы сможете мне помочь.

— Маловероятно, мисс Фэрборн, что вам может помочь кто-то вроде меня. Ведь я простая женщина… Если вам надо стирать и готовить, я к вашим услугам. Но думаю, ваши дела слишком важны и серьезны для меня.

— Однажды отец сказал, что вы прожили в этих местах всю жизнь. Поэтому именно от вас я ожидаю помощи. Видите ли, я хочу поговорить с кем-нибудь из контрабандистов, что промышляют на здешнем побережье. Я решила, что вы, возможно, знаете кого-нибудь из них. Или кого-нибудь, кто знаком с ними.

Миссис Норристон энергично помотала головой:

— Нет-нет, никто здесь не знает, кто они такие. Они от всех скрываются. Их дело требует того, чтобы их никто не видел и не знал.

— Но некоторые из них хорошо известны, и те, кто им помогает, знают их в лицо. Я же не мировой судья и не собираюсь их арестовывать… Уверена, что в вашей деревне есть люди, способные мне помочь. Например, в прошлом году, когда я ходила в деревню, там был человек, торговавший французским мылом с тележки на лугу.

Плотная и коренастая миссис Норристон принялась медленно расхаживать по кухне, убирая продукты, которые привезла с собой хозяйка дома. После этого она молча обследовала кладовую, где понюхала горшки с топленым салом, видимо, определяя, пригодно ли оно для еды.

Эмма тоже молчала, ожидая ответа миссис Норристон. Наконец, сообразив, что женщина не хочет поддерживать подобный разговор, Эмма решила сменить тему и спросила:

— А насколько далеко отсюда поместье графа Саутуэйта? Кажется, оно где-то возле Фолкстоуна, не так ли?

Миссис Норристон ненадолго задумалась, потом ответила:

— В шести или семи милях к югу отсюда. Говорят, он суровый человек. Правда, может иногда улыбаться. Но если его разгневают, уж тогда держись… — Она потянулась к кастрюле. — Пожалуй, подогрею ветчину к ужину. Думаю, ваш кучер будет рад перекусить чем-то горячим. Сначала накормлю его, а потом, когда у меня все будет готово и стол накрыт, позову вас.

Сообразив, что от нее хотят отделаться, Эмма вышла из кухни и зашагала вверх по лестнице. Шаги ее гулким эхом разносились по пустому дому, а на стенах плясали смутные тени.

У Эммы не было ощущения, что это ее дом, хотя все здесь было обставлено в соответствии со вкусами отца; во всяком случае, холл и некоторые комнаты очень напоминали обстановку их лондонского дома. И даже казалось, что отец каким-то непостижимым образом присутствует здесь — словно от него осталось нечто осязаемое…

Чувство близости к отцу еще больше усилилось, когда Эмма открыла дверь его спальни. Северную стену комнаты украшало небольшое полотно, и, как только она вошла, картина тотчас привлекла ее взгляд — даже сгущающиеся тени не могли сделать тусклыми столь яркие краски. Казалось, эти краски сверкали каким-то внутренним светом; красные были как рубины, а синие обладали чистым цветом лазурита, из которого их пигмент и был получен.

На картине был изображен святой Георгий в костюме и латах эпохи Возрождения, и он пронзал копьем фантастического дракона на фоне горного пейзажа. А красивая женщина, стоявшая чуть поодаль, смотрела на защитника и избавителя с любовью и благодарностью. Эта картина Рафаэля была одной из многих, написанных на эту же тему, но отец категорически настаивал на том, что она — лучшая из всех подобных.

Эмма отвела глаза от полотна и посмотрела на постель, затем на стопку книг на столе. Грудь ее сдавило ужасной болью, будто на сердце навалилась невыносимая тяжесть. Эмма подошла к полотну и сняла его со стены. Она уже была готова унести его, когда что-то в обстановке комнаты насторожило ее…

О Господи, где же остальные картины?! Ведь тут должны были висеть еще две — небольшая картина Боттичелли (на мифологическую тему) и портрет кардинала кисти Себастьяно [6] . Папа продал большую часть своей коллекции, чтобы выделить средства на переезд на Албемарл-стрит, но эти все-таки сохранил.

Эмма положила картину Рафаэля на стол и заглянула под кровать, потом поискала в гардеробе. После чего прошла в гостиную, чтобы проверить, нет ли там полотен. Однако она ничего не нашла, стены были пустые.

Но если Рафаэль остался на месте, то, значит, и остальные картины не были украдены. Ни один вор не стал бы оставлять на месте самую вожделенную добычу. «Должно быть, отец все-таки продал эти две картины», — решила Эмма.

Она вернулась в спальню за картиной Рафаэля, теперь уже уверенная в том, что папа пытался выкупить Роберта. Но возможно, что-то у него не сложилось… Что же касается Рафаэля, то с ним все было ясно. Отец не продал эту картину, потому что считал, что не вправе продавать ее. Когда-то он купил Рафаэля для их с Робертом матери, своей жены, а та, в свою очередь, сказала, что после их смерти картина должна перейти к их дочери, то есть к ней, Эмме.

В своей комнате она бережно завернула картину в полотно и положила на дно своего саквояжа. И весь вечер думала о том, как добиться свидания с людьми, умеющими всегда оставаться невидимками.

В эту ночь Эмма почти не спала. Присутствие мистера Диллона в каретном сарае неподалеку предотвращало опасность вторжения, но не могло отогнать воспоминания — она вспоминала отца и брата, вспоминала те времена, когда они в последний раз были все вместе…

А потом Роберт отправился в путешествие, из которого не вернулся. Перед отъездом брата между ним и папой возникла небольшая размолвка, о которой она вспомнила теперь. Она находилась в саду, но слышала их необычно громкие голоса. А на следующий день Роберт сообщил ей, что скоро отправляется на континент — купить свою первую коллекцию картин, которую он намеревался выставить на продажу на аукционе «Дома Фэрборна» как собственную.