Падчерица Синей Бороды - читать онлайн книгу. Автор: Нина Васина cтр.№ 85

Как ни странно, такое мое поведение имело совершенно неожиданные последствия. Сначала послышались шаги слева от дороги, и Милорд перешел от воя к воинственному лаю – сделал вид, что охраняет меня. Я страшно удивилась, когда на меня выбежал из темноты… шофер Сергей Владимирович!

– Что случилось? – поинтересовался он, быстро ощупывая мои ноги и голову. – Заткнись, Милорд! Что за глупая псина! Ты не убилась?

– Я просто лежу, устала бегать с ним, ноги не двигаются уже. Знаешь, это бывает из-за реакции мышц на перенапряжение. Вырабатывается молочная кислота, поэтому каждое мышечное усилие оказывается таким болезненным. А ты каким ветром тут оказался?

– Я гостей привез Коржакам, слышу – пес воет. Вот и побежал…

Теперь послышались быстрые шаги справа от дороги. Я вскочила и громко стала благодарить участливого шофера. Я божилась, что буду бороться с этой чертовой молочной кислотой, делать массаж, теплые ванны и увеличивать нагрузку постепенно и уже через несколько дней побегу по льду впереди Милорда, и еще много чего, в основном получались совершенно идиотские заявления – что он теперь про меня подумает? Представить страшно.

Мне казалось, что сегодня должна появиться сама Пенелопа. Когда шофер раз десять переспросил, уверена ли я, что сама дойду домой, и ушел к машине, я потопталась, оглядываясь, но никто не подходил. Услышав звук мотора, Милорд понял это как сигнал и поволок меня дальше по дороге. До поворота с рекламным щитом. Там мы с ним последовательно развернулись – он первый, я – на коленках – за ним, и вдруг мне пришла в голову гениальная мысль!

– Милорд! – крикнула я. – Стоять!

Пес стал как вкопанный.

Боже, какое облегчение! Медленно поднимаюсь на ноги и убеждаюсь, что на коленках джинсы протерлись почти до дыр.

– Лежать!

Милорд, поворчав, укладывается.

Нет, это какой же идиоткой надо быть, чтобы не сообразить, что громкое напутствие Аделаиды «вперед!» каждый раз, когда она закрывает за нами двери, было приказом собаке протащить меня галопом на поводке по всем кочкам!

– Сидеть, – я продолжаю самоутверждаться, никак не могу остановиться.

Милорд поднялся, подошел ко мне и ткнул нос в карман куртки. Не обнаружив никакого намека на запах вкусностей, он посмотрел укоризненно, вздохнул и медленно пошел к дому, волоча за собой по земле поводок. Надо будет завтра взять ему что-нибудь для поощрения.

– Рядом, – говорю я устало, и Милорд дожидается, когда я подойду, чтобы оказаться как раз на голову впереди моей правой коленки.

– Голос! – начинаю извращаться я.

Короткое негромкое тявканье, как подачка.

Оглядываюсь. Очень все интересно, но почему никто не выходит на связь?

– Охранять! – придумываю я. – Чужой!

Остановившись, пес принюхивается, и вдруг шерсть у него на загривке становится дыбом. Глаза загораются, десны вздергиваются, обнажив чудовищные зубы, а здоровая задняя лапа воинственно скребет обледеневший снег.

– Фас!

Это последняя команда, какую я могу вспомнить. Есть еще «аппорт!», но я подожду, кого он фаснет, а уж потом попрошу принести это мне под ноги.

Милорд бросается к зарослям у дороги, и оттуда с громкими ругательствами и страшным треском выбегает… Один, два…три…

Трое мужчин, по крайней мере, на моих глазах перебежали дорогу, а еще кто-то ломился в глубь зарослей под хищный лай пса.

Спустя полминуты неподалеку завелся мотор машины, спустя еще несколько минут, чуть подальше, – другой.

– Милорд! – зову я, ужасно гордая собой. – К ноге!

Тишина.

– Милорд! – я начинаю пугаться.

Шуршание в кустах, но пса не видно.

Когда мы вернулись домой, от моей куртки остались одни лохмотья, а пес хромал на две ноги – получалось, что с каждым шагом он заваливался на правую сторону. Мне пришлось лезть за ним в кусты, потому что Милорд зацепился поводком. Потом он тащил меня за куртку зубами, потому что я застряла в колючих ветках и придумала ему новую команду «спасай!». Мы оба были еле живые от усталости и страха, но я ему сразу все простила, как только на мое тихое предложение – «лапы помоешь?» – он тут же залез передними в таз с водой.

– Вы где-то шатались час и десять минут, – укоризненно заметила Аделаида. – Я уже хотела доложить хозяину, что ты пропала.

– Мы заблудились, – осторожно промокаю полотенцем раненую подушечку передней конечности собаки.

– Можешь идти спать. У хозяина посетители, они пришли по делу, я сама подам им напитки и легкий ужин.

– Подогретое пиво Милорду! – кричит Коржак из кабинета.

Аделаида идет в кухню за пивом, Милорд, цокая когтями по паркету, идет в кабинет к хозяину, я, сидя на полу, снимаю ботинки и рассматриваю то, что осталось от куртки.

Бьет Бельлинда восемь раз. Пахнет кофе и чем-то ужасно вкусным. Это пахнет миндальное печенье в духовке.

– Я умею готовить только миндальное печенье и салат, – объявляет хозяйка, как только я вхожу в кухню. – Оливье.

Она в вечернем платье, на шее – колье, в ушах длиннющие серьги. Ну-ка, посмотрим, что у нее на щиколотке?

Сквозь чулок просвечивает узкая марлевая повязка.

Она достает печенье, выгружает его на блюдо и уносит в кабинет. Вздохнув, я соскребаю вилкой припекшиеся остатки с противня и смотрю в окно.

Никогда не чувствовала себя такой бездомной. Пойти заштопать носок, что ли?

Завтра приезжают гости. У меня совсем мало времени, чтобы незамеченной попасть в кабинет Коржака и порыться в его компьютере.

«Только попробуй там сотри что-нибудь, я тебя убью, честное слово!» – пригрозила на прощание Пенелопа.

Ровно в семь утра меня разбудила Аделаида и сказала, что, если сегодня не придет прачка, стирать придется нам с нею. Вернее, я буду стирать, а она советовать, как правильно это делать.

Мы обходим – комнату за комнатой – второй этаж, переходя на шепот у дверей спален Лены и Коржака. Потом я вытираю пыль в гостиной, потом сажусь перед тазом с овощами, сегодня добавилась цветная капуста, мне нравится ее разрезать – получается много-много крошечных баобабов.

Красный шарф я запрятала под свой матрац, смешно, конечно, но больше некуда.

Хорошо, что нужно чистить овощи, мне с ними удобнее всего думать.

Вчера поздно вечером, когда Лену принесли в кровать, я дождалась тишины и пробралась в ее спальню. Сняла один чулок, размотала повязку. На ноге абсолютно ничего не было! Ни намека на татуировку, ни царапинки, ни оспинки – ничего! Мне пришлось подтащить ногу к самому ночнику, так что голова Лены и туловище сползли на пол, но и при свете лампы я не обнаружила ни единого пятнышка под повязкой.