Смерть в доке Виктория - читать онлайн книгу. Автор: Керри Гринвуд cтр.№ 17

– Мудрое решение, Мэри. Мы навестим тебя завтра, и ты передашь нам дневник. Если мы найдем Алисию, я верну его ей и объясню, почему ты мне его отдала. Все будет нормально. Алисия поймет. А теперь выпей-ка еще чаю и вытри лицо. Ты сделала все, что могла, чтобы помочь нам разыскать твою подругу, и я тоже сделаю все, что смогу. Все хорошо, Мэри!

Мэри оказалась послушным созданием. Она вытерла лицо салфеткой, выпила еще чашку чая и успокоилась. Фрина оставила девочек одних и пошла принять ванну, с отвращением размышляя о том, каким способом добилась успеха.

Рут и Джейн, наоборот, были очень довольны.

– Здорово у вас получилось, мисс Фрина! – похвалила Джейн, когда хозяйка дома спустилась по парадной лестнице, облаченная в креповое послеобеденное платье с углами на подоле. – Она не смогла отвертеться.

– Ее легко обвести вокруг пальца. Не больното хорошо вышло. Такие методы можно использовать лишь в случае крайней необходимости, так что не хвалите меня. И Бога ради не берите с меня пример, разве что вам действительно потребуется вызнать что-то очень важное. А чем вы теперь займетесь?

– Примерим наши новые платья, – сказала Рут.

Фрина сидела в прохладной гостиной и наблюдала, как девочки выныривали из своей комнаты то в одной обновке, то в другой; показ завершился вечерними платьями. Мадам Парлетт сама придумала их и уверяла, что каждое «как раз à la jeune fille, [34] мисс Фишер». Платье Джейн цвета гелиотропа выгодно оттеняло ее каштановые волосы, а бледно-цикламеновое одеяние Рут подходило к ее смуглой коже, карим глазам и черным волосам. Были куплены также туфли в тон и по нитке мелкого жемчуга.

– Когда я подрасту, стану носить одежду винных оттенков, – заявила Рут, расправляя платье. – Цвета красного вина и янтаря.

– А мне очень подходит этот цвет. – Джейн с восторгом рассматривала себя в большом зеркале. – Он делает меня другой. А когда же мы их обновим?

– Мы пойдем на балет во вторник, если не случится ничего непредвиденного. А если случится, с вами пойдет доктор Макмиллан. Русский балет будет танцевать «Петрушку», вам понравится. Я бы и сама охотно посмотрела его еще раз, но не уверена, что у меня получится. Все зависит от обстоятельств. А сегодня вечером я пригласила в гости господина Смита, у него для меня есть важные сведения, так что сразу после ужина я поднимусь к себе наверх.

– А он останется? – спросила Джейн, пытаясь разглядеть себя сзади.

– Не знаю.

– Ну, у меня-то полным-полно домашних заданий. А у тебя, Рут?

– По географии, – простонала Рут. – Вот бы мне сюда шаль, такую длинную – до пят.

Она подхватила шаль Фрины и поскользила по комнате, наблюдая, как перетекают складки. Через пару лет Рут превратится в силу, с которой придется считаться, подумала Фрина. А вот Джейн совсем не интересовалась нарядами. Она родилась невзрачной, но, кажется, не придавала этому значения.

– А еще латынь и английский – надо дочитать «Зимнюю сказку».

– Что ж, это хорошая пьеса. Вам понравится.

– Хм, пожалуй, но почему они не научили его колдовать? – возмутилась Джейн. – Верни мисс Фрине ее шаль и пошли читать.

Рут аккуратно повесила шаль на спинку кресла и последовала за Джейн, чтобы продолжить бой с величайшим поэтом Англии, впрочем, не проявляя при этом особого рвения.

Девочки, отличавшиеся отменным аппетитом, поужинали с мисс Фишер в шесть часов супом провансаль, [35] телячьими котлетами и фруктами. Фрина ограничилась лишь абрикосами, нектаринами и своими любимыми белыми персиками, которые вновь появились по весне. Рут и Джейн приняли ванну, как им было велено, и вернулись к себе в комнату, откуда до ушей Фрины долетали обрывки шекспировских диалогов, то и дело прерывавшиеся, когда девочки останавливались, не понимая, что имел в виду автор.

– Но почему он так ее ревнует? Она же ничего не сделала! – возмущалась Рут.

Джейн пробормотала что-то в ответ.

Фрина поднялась к себе наверх и, ожидая прибытия Питера Смита, погрузилась в чтение нового детектива.

Tout passe, tout casse, tout lasse.

Все проходит, все рушится, все надоедает.

Французская пословица

Фрина швырнула книжку о стену. Она догадалась, кто убийца, уже на третьей главе. Терпение ее на этом лопнуло: больше она никогда не станет заказывать книги этого автора. Как раз в этот момент Фрине доложили, что пришел господин Питер Смит. Дот провела его в гостиную, где он уселся в одно из плюшевых кресел и попросил виски с водой.

Фрина кивком отпустила компаньонку, но Дот оттащила ее к двери.

– Звонил констебль Коллинз, мисс. Я согласилась пойти с ним в Латвийский клуб в среду вечером.

– Отлично. Мы с девочками идем на балет во вторник, так что я буду дома, если тебе понадоблюсь. Хотя маловероятно, что…

Дот улыбнулась. Она не сомневалась, что сумеет управиться с Хью Коллинзом, другое дело – латыши: иностранцы, от них всего можно ожидать.

Дот закрыла дверь. Фрина налила гостю виски.

– Что-то затевается, – сообщил Питер Смит. – Одно ясно: хорошего не жди, раз даже я ничего не смог разведать.

Он говорил по-английски правильно и без акцента, но от волнения слишком четко выговаривал слова. Питер залпом осушил бокал и протянул его для новой порции. Фрина налила ему из бутылки без этикетки. Что проку тратить изысканный «Лафройг», если гость от волнения все равно не сможет оценить его достоинства.

– Так что же все-таки происходит? Вы имеете в виду заговор против Сталина?

– Нет, об этом-то мне давно известно. Похоже, вы вляпались в нечто весьма гадкое, мисс Фишер.

– Пожалуйста, зовите меня Фриной. Но я-то в этом деле не больше чем невинный прохожий. Они ведь не знали, что я появлюсь у них на пути, верно? Да я и сама этого предположить не могла. Выпейте еще виски и снимите пальто. Когда волнуешься, лучше, чтобы ничто тебя не сковывало.

Питер одарил Фрину восхищенной улыбкой, снял пальто, под которым была белая рубашка без воротника, и выпил второй стакан виски.

Его темно-синие, глубоко запавшие глаза свидетельствовали о пережитых лишениях. Когда он закатал рукава, Фрина заметила старые шрамы на запястьях. Питер Смит усмехнулся.

– Когда меня сцапали русские, они заковали меня в кандалы: решили, что я опасный революционер. Так, конечно, на самом деле и было, – добавил он не без бахвальства. – Они не снимали их три месяца. Приковали меня к стене, и я даже спал в цепях. Вот и стер руки.

– Когда это было?

– Очень давно, – он отпил глоток из стакана. – И на другом конце света. Мое прошлое не имеет значения в этой чистой стране, над которой не довлеет груз истории, способный сломать спины ее детей. Поэтому-то я сюда и перебрался.