Смерть берет тайм-аут - читать онлайн книгу. Автор: Эйлет Уолдман cтр.№ 2

— Подойдет.

— Во всем виноваты дети, — я втиснула себя в вечернее платье, которое надевала в последний раз задолго до рождения Исаака.

Если бы не факт, что тем же недугом страдали все знакомые мне женщины, я сочла бы себя больной. Почему вынашивание ребенка затуманивает мозги прежде умной женщины? Мы были компетентными специалистами, которые управляют компаниями, справляются с кризисом, нанимают и увольняют людей, а теперь влачим существование в старом белье, торчащем из брюк. Или так только у меня? Может, остальные мамаши запросто успевают возить детей в школу, класть им с собой завтрак, водить на уроки фортепьяно, в воскресную школу, к врачу, в секцию карате и на футбол, посещать родительские собрания, менять памперсы, инструктировать нянь? И делают это с той же самоуверенностью, с какой выступали на защите диплома. Может, у меня одной в гостиной высятся горы грязного белья, а к подошве прилипла туалетная бумага.

Я приколола к платью большую брошь и надела туфли с серебряными пряжками и каблуком в семь сантиметров, которые были мне впору еще до того, как я родила двоих детей и стала носить обувь на полразмера больше. Эти туфли слишком красивы, чтобы их выбросить.

— Нормально? — спросила я Стэйси, исполнив неуклюжий пируэт.

— Прическа? Макияж? — бросила она.

— Ладно, ладно.

Я отправилась в ванную и намалевала ярко-красную улыбку на потрескавшихся губах. Немного туши, и я готова. Но волосы просто безнадежны. Я набросила на плечи полотенце и сунула голову под кран. Затем опрокинула на влажные волосы почти целую бутылку геля, зализала их назад, и, надеюсь, ностальгия по восьмидесятым сделала меня похожей на Джоан Джетт.

— Я готова, — сказала я, выходя из ванной.

Тут в комнату вошла Руби, держа руки за спиной.

— Мамочка, я ее нашла.

— Что ты нашла, милая?

— Свою корону принцессы!

Она гордо протянула мне серебряную пластмассовую диадему. Большая часть краски облезла, с одной стороны диадема была сильно пожевана.

— О! Она определенно завершит мой наряд.

— Теперь у тебя тоже есть корона, как у тети Стэйси. Надень ее! — приказала дочь.

— Это не корона, — сказала Стэйси, — это лента для волос с бриллиантами.

И тактично покраснела.

— Я уже сделала прическу, милая, так что надену корону потом, хорошо? — сказала я Руби.

Ее глаза наполнились слезами, а пухлая нижняя губа задрожала.

— Ладно, надену сейчас! — я водрузила диадему на голову. — Она чудесная!

— Не снимай, — улыбнулась Руби.

— Знаешь, почему мы дружим? — спросила я, вытащив из волос пластмассовые зубья диадемы и пытаясь защелкнуть ремень безопасности, пока Стэйси выезжала со двора.

— Потому что знаем друг друга лучше, чем кто бы то ни было, включая наших мужей, — ответила она.

— Нет. Потому что рядом со мной ты такая красивая.

Она улыбнулась, и, дотянувшись, ущипнула меня за щеку.

— Ты прекрасно выглядишь, Джулиет. Только приколи брошку так, чтобы получше закрыть это пятно.

Мы опоздали на церемонию больше, чем считалось модным. Другие женщины за столом Стэйси, все ее коллеги по Международному агентству актеров и моделей, уже понемногу ели салат из рэдиччио и инжира. Я обратила внимание, что почти все они откладывали в сторону сыр горгонзола. Интересно, можно ли забрать их сыр себе на тарелку?

Мы извинились и сели за стол. Стэйси опытным взглядом окинула толпу. Ежегодный прием «Женщины за исцеление», спонсируемый Лигой движения против рака груди, давал возможность дамам из Голливуда делать добро, красуясь в своих нарядах, и не беспокоиться о поисках бородатого спутника в шикарном смокинге от Армани. Платья были великолепны, а сделки внушительны. Голливудом заправляет компания старых друзей, и не так часто женщинам выпадает шанс подписать договор на миллиарды долларов. Этот прием — одно из немногих мероприятий, на котором девушка-руководитель может привлечь внимание директора киностудии, и при этом ее не смеряют надменным мужским взглядом, или где женщина с энным количеством денег может вложить их в сценарий, не доверяя наличные несговорчивому продюсеру-покровителю. Так как я не принадлежу к этой тусовке, если не считать того, что я жена посредственного сценариста, не было никакого смысла идти на прием. Когда Стэйси пригласила меня сходить с ней на «Теток за сиськи», как она говорила, я обрадовалась возможности посмотреть на то, что умеют делать звезды лучше всего — сверкать.

— Мияке. Армани. Мияке. Валентино. Мияке. О боже — Версаче, — сказала Стэйси, указывая наманикюренным пальцем на платья, скользящие мимо нашего стола.

— А твое? — спросила я.

— Донна Каран.

— А мое?

— Дальний угол твоего шкафа, приблизительно 1993 год. Нет, подожди, 1992.

— Ну ты молодец, — сказала я.

Я закончила с восхитительным жареным на гриле тунцом под соусом сальса из манго и кориандра и принялась изучать комнату. Освещение было приглушенным, в честь аккуратно подтянутых скул и гладких лбов. Пластическая хирургия лучше смотрится в мягком свете. Столы были уставлены светло-зеленым фарфором, что сочеталось с обоями и хорошо подходило к позолоченным стульям. Белые лилии и туберозы рассыпаны по центру каждого стола. В целом тембр голосов выше, чем обычно — нет баса, чтобы разбавить звон женского сопрано. Заметно было отсутствие звона приборов. Мне показалось, что я здесь единственная женщина, которая что-то ест.

За столиком впереди я увидела свою подругу Лили Грин. Она наклонилась вперед, подперев изящной рукой идеальный острый подбородок Ее рот был приоткрыт в нежной очаровательной улыбке, и, если бы я не знала ее так хорошо, то решила бы, что она очень увлечена приятной беседой со своими соседками. Правда была в том, что она скучала, как случается всегда на подобных мероприятиях. В отличие от других кинозвезд, Лили с большим удовольствием провела бы вечер, играя в «Эрудит» со своими детьми, чем развлекаясь в блеске Голливуда. Но она была неизменно вежлива, и хотя не принадлежала к людям, которые терпят дураков или принимают участие в пустом трепе, очень не любила задевать чужие чувства.

Лили заметила мой взгляд и махнула мне. Я помахала в ответ. Стэйси посмотрела на меня.

— Ты когда-нибудь познакомишь нас? — спросила она.

— С кем? С Лили?

Я изобразила невинность, но знала, что интересует Стэйси — клиент. Я познакомилась с Лили Грин, когда она дебютировала в одном из кровавых фильмов Питера. Мой муж зарабатывает на жизнь написанием сценариев, интересных подросткам и, в принципе, больше никому. Там в главных ролях каннибалы и мумии, сверхъестественные серийные убийцы и жаждущие крови вампиры. Лили сыграла милую юную жертву, которая превратилась в зомби-убийцу. Несмотря на то, что мой муж написал для нее роль, мы подружились. Она получила «Оскар» за свой следующий фильм, и из актриски второсортных картин превратилась в настоящую звезду. Наши отношения остались прежними, но я должна заметить, что теперь чувствую себя несколько неловко рядом с ней. Сейчас ее окружает свита менеджеров, журналистов и помощников, и хотя она осталась прежней скромной женщиной, которая каждую среду возит Руби вместе со своими дочерьми на уроки верховой езды, потому что однажды Руби сказала, что любит лошадей, все равно не знаю, как вести себя с ней. Возможно, это все из-за моих неприятных подозрений по поводу собственных поступков. Я подруга Лили, потому что она мне нравится и у нас много общего, или потому что приятно дружить со звездой? Честное слово, я не могла ответить на этот вопрос.