Долгий, крепкий сон - читать онлайн книгу. Автор: Эйлет Уолдман cтр.№ 28

Найдя номер Либби, я поднялась наверх, чтобы на заднем фоне не было слышно воплей моих детей.

Либби взяла трубку.

— Либби! Угадай, кто звонит?

— Джулиет Эпплбаум, — без запинки выдала она.

Я поразилась.

— Как ты меня узнала? Мы же с тобой не говорили уже лет семь?

— Кажется, даже около восьми. Не знаю, как, но я сразу поняла, что это ты. Наверное, дело в голосе. Как твои дела? Где ты? Уже замужем? Дети есть?

— У меня все замечательно. Я вышла замуж пять лет назад. У меня дочь Руби, ей три года, и сын Исаак, ему всего четыре месяца. А ты как? Знаю, что у тебя два сына. Новых детей не появилось?

— Значит, ты знаешь о Йонасане и Шауле. Кроме них, у меня теперь еще трое. Все мальчики. Давиду пять, Ифтаху три, а самому маленькому, Вениамину, полтора. И я снова беременна.

— Здорово, Либби. Просто невероятно. Пятеро мальчиков! И скоро будет еще ребенок. Наверное, ты там совсем вымоталась. И кого ждешь на этот раз, мальчика или девочку?

— Конечно, иногда я немного устаю, но зато как я счастлива. Мальчики присматривают друг за другом. Не знаю еще, кто у меня родится на этот раз, но надеюсь, что дочка. Конечно, Джош будет счастлив, если родится шестой сын, но девочка — это здорово. Тебе повезло. Твоя Руби, наверное, просто куколка.

— Да, она очень хорошенькая, но куколкой ее не назовешь. Если, конечно, компания «Маттел» не выпустила на рынок новую Барби-командиршу. Руби — милая девочка, но слишком хорошо знает, чего хочет.

— Мой Шауль такой же. Он считает, что все должны его слушаться, командует даже старшим братом. А Йонни, добрая душа, делает все, что тот говорит.

— Как я понимаю, с пятью детьми ты не работаешь?

— Конечно. Когда забеременела, ушла с работы. Не хочу терять ни одной драгоценной минуты этого прекрасного времени. Дети — это так чудесно, ты согласна?

Чудесно? Может быть. Иногда. Но чаще всего утомительно и связано с большой нервотрепкой.

— Конечно, — сказала я вслух. — Послушай, Либби, ты случайно живешь не рядом с Бороу-Парк?

— Если центр — это «рядом», то да.

— Замечательно. Дело в том, что мне нужно найти одну семью из Бороу-Парк. Может быть, ты знаешь Хирша?

— Того, который возглавляет иешиву «Б'наи Б'хорим»?

— Да, наверное, его. Не помню, какую именно, но какую-то иешиву он точно возглавляет.

— Конечно, я знаю Хирша. Хиршей все знают. По крайней мере, все знают о них.

— А ты знаешь их или о них?

— Я никогда не встречалась с ребе Хиршем, но знакома с его женой, Эсфирью. Наши мальчики вместе ходят в хедер.

— В хедер?

Произношение у Либби гораздо чище, несмотря на то, что я в детстве училась в еврейской школе.

— Это что-то вроде детского сада для маленьких мальчиков. Сын Эсфири и мой Давид ходят в одну группу. Я даже несколько раз пила у них в доме чай. А зачем тебе нужны Хирши?

— Это долгая история. Давай я напрошусь к тебе в гости и все расскажу?

Если удастся попасть к ней в дом, может, я смогу уговорить ее представить меня своим друзьям?

— Буду рада тебя видеть, — ее голос прозвучал нерешительно. Либби явно боялась, что я могла сильно измениться.

Я решила быть понастойчивей и пошла напролом.

— А что ты делаешь завтра утром? Может, я заскочу к тебе, скажем, в десять тридцать?

— Хорошо, — сказала она, отбрасывая сомнения. — Просто замечательно. Я очень хочу тебя увидеть, Джулиет.

— Отлично! Тогда до десяти тридцати.

Я уже собиралась вешать трубку, когда Либби быстро проговорила:

— Да, Джулиет, только не забудь одеться соответствующе, хорошо? Как-нибудь поскромнее.

К счастью, я привезла с собой тот наряд, в котором Йося принял меня за хасидку.

— Не сомневайся. Я оденусь так скромно, что ты меня даже не узнаешь.

Я ожидала, что Бороу-Парк, столица американского правоверного иудаизма, похож на Нижний Вест-Сайд Манхэттена начала двадцатого века, который я видела на картинках. Переполненные многоквартирные дома, мужчины в черных шляпах и с пейсами снуют туда-сюда. Может быть, есть даже носильщики с ручными тележками. Но когда я вырулила на маминой машине на Тринадцатую авеню, то вместо этого увидела самый обычный шумный коммерческий район. Повсюду магазины. Некоторые явно торгуют одеждой по сниженным ценам, но попадались и элитные бутики. К счастью, мужчины и впрямь носили черные шляпы и сюртуки, а некоторые даже длинные бороды, зато женщины разодеты по последнему слову моды. Не знай я, что по правилам им следует из скромности прикрывать волосы, я бы ни за что не подумала, что их идеально уложенные прически — это парики. За исключением изредка попадавшихся пожилых матрон в мешковатых платьях, большинство женщин красовались в элегантных костюмах и не менее роскошных шляпках. Они шли по улицам с колясками самых дорогих марок — «Априкас» и «Пег Перегос». По сравнению с ними мои соседки в Лос-Анджелесе казались старомодными провинциалками.

Квартира Либби располагалась в огромном здании из камня и металла, построенном где-то годах в пятидесятых. Я припарковала машину на платной стоянке через дорогу и зашла с Исааком в дом. Руби я оставила с родителями в Нью-Джерси. В вестибюле для посетителей стояли бледно-розовые кресла; на полу лежал чуть более темного цвета ковер. Картину дополняли красиво оформленный букет искусственных шелковых цветов и консьерж. Я сообщила ему фамилию Либби и номер квартиры, и он позвонил ей.

— Миссис Бернштейн, к вам миссис Эпплбаум, — передал он по интеркому, и, подождав, развернулся ко мне. — Прошу вас, проходите. Седьмой этаж.

Квартира Либби оказалась уютной и просторной. Передняя дверь вела в гостиную, добрую половину которой занимал гигантский вельветовый коричневый диван-раскладушка. В центре массивной мебельной стенки, в окружении полок, забитых томиками книг на иврите и английском, стоял огромный телевизор. Показывали «Телепузиков», поэтому на полу, с интересом уставившись в экран, лежали трое мальчишек. Либби, которая только что открыла нам дверь, развернулась к детям и сказала:

— Давид, Ифтах, Беня, познакомьтесь, это мамина подруга — Джулиет.

Мальчики подняли на меня глаза, приветливо улыбнулись и тут же перевели взгляд обратно на телевизор.

— Эти мне Телепузики! — вздохнула Либби. — Это единственная программа, которую я разрешаю им смотреть, так что они от нее просто без ума.

— И Руби нравится, — кивнула я.

Либби усмехнулась и легонько подтолкнула ногой старшего из мальчишек. Он захихикал и отмахнулся.

Я с трудом узнавала свою бывшую соседку по комнате. Думаю, если бы я с ней столкнулась на улице, то прошла бы мимо, даже не заподозрив, что мы где-то раньше встречались. В колледже Либби, несмотря на слегка лошадиное лицо, была настоящей красавицей, высокой, ростом около метра семидесяти (хотя сама я такая маленькая, что любой человек выше метра пятидесяти пяти кажется мне настоящим гигантом), и длинноногой. Светлые волосы до плеч она всегда собирала повязкой: простой в обычные дни и бархатной по особым случаям. Теперь волосы Либби скрывал каштановый парик с кичкой. Несмотря на беременность, она оставалась все такой же стройной, и живот торчал под одеждой, как баскетбольный мяч. Скромное темно-синее платье для беременных, красивые ноги прикрыты плотными резиновыми рейтузами. Либби выглядела почти как типичная хасидка. Ее выдавал только длинный тонкий нос, с которым один из ее предков поднялся на «Мэйфлауэр» и который он передал всем последующим поколениям англосаксонских патрициев Новой Англии, ведущих от него свой род.