Леопард из Батиньоля - читать онлайн книгу. Автор: Клод Изнер cтр.№ 35

Сонная девочка-подросток, присматривавшая вполглаза за хозяйством, увидев Виктора, вяло предложила:

— Это, не угодно освежиться? Колотый лед есть.

— Эй, Мари-Луиза, такой продукт надо от души втюхивать, а то все думают, ты снотворное продаешь! — раздался молодой голос из зала кафе. Другие посетители засмеялись.

Виктор подошел к стойке, у которой рядком расположились завсегдатаи.

— Твоя егоза, может, и небольшого ума деваха, зато смазливая, без мужа не останется, — подмигнул хозяину заведения парень в тужурке дорожной службы.

— Ты, это, Арсен, не зарывайся, не то мой сапог познакомится с твоим задом, — буркнул бочкообразный хозяин и поставил перед одним из посетителей кружку пива, сердито смахнув с нее пену. — А вы чего изволите? — неприветливо обратился он к Виктору.

— Вермут с ликером из черной смородины, пожалуйста, — сказал Виктор. — Я разыскиваю знакомых Пьера Андрези. Мне сказали, он иногда обедал у вас в компании с другом.

— Верно вам сказали. Каждое первое воскресенье месяца заказывали столик, вон тот, у витрины. Они были знакомы уйму времени, оба сражались на той грязной войне… [60] Да, такая трагедия…

Посетитель, читавший газету неподалеку, поднял голову, прислушиваясь к разговору.

— А имя этого друга вы не знаете? — спросил Виктор.

— Мсье Андрези называл его Гюставом. Он живет где-то в районе Шапель, на улице… э-э… Вам официанта моего спросить надо, только он в отпуске до двадцать второго, свадьба у него. В прошлом году он доставлял мсье Гюставу ящик красного вина в подарок от мсье Пьера. Отличное вино, знаете ли, прямо с виноградника, без дураков! У меня брательник — виноградарь в Жиронде, от него получаю. Да вот, попробуйте, всяко получше вашего вермута будет! — Хозяин до краев наполнил бокал рубиновой жидкостью.

Заслышав мелодичное бульканье, завсегдатаи навострили уши. Читатель даже сложил газету, чтобы понаблюдать за дегустацией — результатом невиданной щедрости месье Фюльбера.

Виктор сделал глоток и поцокал языком.

— Терпкое, с фруктовым ароматом, насыщенный букет… Мои комплименты вашему брату.

— Представьте себе, он с женой гостил в городе две недели назад, я послал к ним Мари-Луизу отнести касуле, [61] а она, раззява, упала по дороге, и горшок разбился…

— Во-во, его дочурка еще и под ноги не смотрит.

— Арсен! Последнее предупреждение: заткнись или я тебя выставлю вон! Поговорить с человеком спокойно не дадут… О чем бишь я?.. А, да. Когда люди часто сюда заходят, к ним привыкаешь, знаете ли. И если с кем случается такое вот, как с мсье Андрези, сразу понимаешь, что жизнь-то уже под уклон свернула, самому, это, недолго небо коптить.

— Ну ты философ, Фюльбер, — одобрительно покивал человек с газетой.

— Да уж, станешь тут… Они оба были холостяками. А у холостяков какие радости? Пропустить стаканчик с другом — и все дела. Да что это я о мсье Гюставе в прошедшем-то времени? Он ведь жив-живехонек.

— Вы его видели после пожара? — спросил Виктор.

— О, он был потрясен. Пришел сюда узнать подробности и с горя употребил три стопаря бормотухи, — покачал головой Фюльбер, вытирая стойку.

Виктор поблагодарил за рассказ и вышел из кафе. За ним последовал человек, читавший газету:

— Милостивый государь, вы, часом, не из клиентов месье Андрези будете?

— Да, я книготорговец, регулярно отдавал ему в переплет манускрипты.

— Я так и думал! У вас еще есть компаньон — если не ошибаюсь, китаец?

— Японец.

— Да-да, а вашего управляющего зовут Жозеф Пиньо, он печатал в «Пасс-парту» роман с продолжением. Я залпом прочитал все выпуски — очень жизненно, очень. И еще я наслышан о ваших подвигах — ну, об участии в расследовании того криминального дела. Столько шума было! Вы тогда даже чуть не погибли…

— Вы прекрасно осведомлены.

— Мы с месье Андрези внимательно следили за расследованием. Так волнительно — встретить человека, который раскрыл преступление под носом у полиции! Вообще-то я пошел за вами, потому что мне нужен совет. У месье Андрези не было семьи, и теперь я не знаю, что делать с его часами. Я часовщик — починка, продажа. Месье Андрези просил привести в порядок его карманные часы, они зимой остановились, и всё — ни туда ни сюда, а он ими чрезвычайно дорожил. Так что же мне с ними делать? Оставить у себя или отдать фликам, как думаете? — Он посмотрел на небо. — Глядите-ка, опять дождь собирается, давайте зайдем ко мне в лавку, это в двух шагах.

Плохо освещенный магазинчик на излете улицы был населен причудливыми тварями, которые, разбежавшись по стенам, стрекотали, будто глодали дерево, каждая в своем ритме. В полумраке Виктор различал бесчисленные маятники, круглые циферблаты, кукушкины домики, напольные часы — ими было занято все пространство. От сарабанды, исполняемой множеством стрелок, закружилась голова.

— Слышите, какой оркестр? — тихо сказал часовщик. — Время неустанно шепчет мне в уши, что секунды бегут, жизнь убывает. Как говаривал папаша Ламартин: «О время, не лети! Куда, куда стремится часов твоих побег?». [62] Так, куда я их задевал?.. А, вот они. На крышке есть надпись, подойдите к окну, там посветлее.

Виктор поднес луковку часов к свету и прочитал полустертую гравировку:

САКРОВИР

ДА ЗДРАВСТВУЕТ К…

— «Да здравствует» — что?

— «Корпус», «казарма» — не знаю, — пожал плечами часовщик. — Так как же? Если я отнесу их в комиссариат, придется заполнить уйму бланков — подумать страшно.

— Давайте, я оставлю вам расписку и сам улажу это дело. Уверен, месье Андрези был бы доволен, узнав, что его часы попали к тому, кого он считал своим другом, — к месье Мори.

— Ах, милостивый государь, вы меня очень выручили! Я счастлив, что все будет именно так.

Прежде чем оседлать велосипед, который дожидался его, пристегнутый цепочкой к фонарному столбу, Виктор записал в блокноте: «Приятель переплетчика: имя Гюстав, живет в районе Шапель. Зайти 22-го к Фюльберу, поговорить с гарсоном — точный адрес Гюстава».

Он поехал в сторону Люксембургского сада. Припекало так, что рубашка вымокла от пота. Вдруг вспомнились оплавленные карманные часы, виденные им в кабинете инспектора Лекашера среди вещей из переплетной мастерской. На фоне стилизованной маргаритки на крышке была выгравирована дарственная надпись, не оставляющая сомнений в принадлежности тех часов: