Два крепких орешка для Золушки - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Андреева cтр.№ 75

С Татушкой было легче. После первых спасительных пощечин сообщнику она явно стала приходить в себя — утробно стонала и обещала, что ее вот-вот вырвет. Не зря говорят, что бабы живучие.

— Надо подтянуть его ближе к окну, — поднимаясь и не обращая внимания на жалобы Татушки, деловито рассудила Наташка. — Ир, впрягайся. Хватай Дармоеда за одну ногу, я за другую. Впрочем, сиди. Толку от тебя!.. Я сама. Так. Тянем пот-тянем… Блин, вытянуть не можем! Ботинки слетели. Здоровый, гад, а хлипкий. Ир, проконтролируй, куда поползла Татушка. Стоп!!! Сиди, не дергайся. Она поползла в правильном направлении — в туалет. Надо же! В старых однокомнатных квартирах санузлы не совмещенные. Бли-ин! Да что ж ты, родной, так ногами-то сучишь? Ирка, смотри, чуть живой, а так и норовит в бега податься. Прямо без ботинок. Ну-ка посмотри на меня осознанным взглядом!.. — продолжала приставать подруга к приходившему в себя Дармоеду. — Это не осознанный взгляд, а типично косой. Ир, сползай быстренько, проверь, как там Татушка. Им обоим врач нужен для дегазации… тьфу ты! Для дезинтоксикации. Предупреди, что мы вызываем «скорую».

— Чтобы они эту «скорую» в скорости обошли, а по дороге с лестницы себе шеи свернули?

— Н-не-е-е н-на-адо… — с трудом проблеял Дармоед и снова отключился. Только ненадолго.

— Лучше я сползаю в соседнюю квартиру. Пусть Ольга и Чернов думают.

— Н-не-е н-надо «с-ско-орую», — снова вернулся в реальность Дармоед.

— Ему определенно стало лучше, — обрадовалась Наташка. — Словарный запас увеличился. Может, еще пугануть его бригадой медиков?

— Ух-хо-дите… — с трудом выдохнул главный специалист по шантажу. — Ща он… вер… вернется… за комп… рой…

— Не вернется! — убежденно заявила я, но тут же засомневалась в своей правоте. — Мама дорогая! Мы дверь не закрыли!

— Так убийцу же Чернов взял. С поличным. Как и обещал Костик. Судя по тому что за стеной тихо, Пал Григорич сдался без сопротивления, — неуверенно улыбнулась Наташка. А кому захочется сразу поверить в плохие новости?

— Убийц двое… — еле слышно выдала я. — Мне казалось, что Чернов знает… — И с ужасом услышала тихое шуршание открываемой входной двери…

В отличие от Наташки и Дармоеда, мне раньше не приходилось видеть этого молодого человека. Но, судя по его искаженному яростью лицу и двум газовым баллончикам, которые он весьма недвусмысленно держал наготове, сомневаться в том, что он исключит меня из числа своих жертв, не приходилось. В голову полезли совершенно не нужные мысли о детях, о Димке, о том, что лучше бы мне совершить вместе с ним героический перелет в Питер. И неплохо бы сделать это прямо сейчас. А Дармоеда вообще зря приводили в сознание. Тяжело умирать два раза подряд…

Убийца задрал на нос плотный воротник черного свитера, решительно шагнул вперед… и стремительно грохнулся на пол. Баллончики со звяканьем разлетелись в стороны. Скорость, с которой Татушка выкатилась ему под ноги прямо из туалета, невозможно было определить. Наверное, быстрее выпущенной из ружья пули. Куда только делось мое плохое самочувствие! Я едва успела отметить правильность своего отказа от полета с мужем в Санкт-Петербург, как пришлось принимать меры к задержанию убийцы. Загремев под собственный матерный аккомпанемент на пол, он сразу попытался вскочить. Вот тут-то мы с Наташкой от всей души и огрели его по голове чем Бог послал — ботинками Дармоеда. Точнее, их каблучной частью. Оба удара были столь сильны, что каблуки отскочили, а вместе с ними на пол вывалились две флэшки.

Шарахнувшись лбом о плитки пола, убийца-подкаблучник сразу успокоился. Неосознанно понял: торопиться некуда. Да какой дурак помчится, в буквальном смысле сломя голову, бронировать места на нарах?

— Это не телесные повреждения, — уверяла присутствующих Наташка, связывая кухонным полотенцем руки убийцы, бесцеремонно заведенные ему за спину. Буравя взглядом флэшки, я сидела на его ногах. Какой-никакой, а балласт. — Это наркоз! Будете свидетелями.

— Не уверен… — дипломатично кашлянул Дармоед, с помощью плиты успевший принять полусидячее положение. — Надо бы ему и ноги связать. Тата!..

В достаточной, как казалось, мере оклемавшаяся экстремалка Татушка, шатаясь, вытянула из-под мойки мусорное ведро и, подняв до уровня груди, нырнула в него с головой. Не успели мы ахнуть, как она вынырнула, сжимая в зубах синтетическую бечевочку, которой обычно при продаже перевязывают коробки с тортами. Я подскочила, чтобы вырвать из безумицы антисанитарию с корнем, но она испуганно ее выплюнула.

— Новое ведро, новый мусорный пакет, чистая веревка, — обиженно пояснила Татушка, претендуя на вменяемость.

Бечевка пошла в ход в качестве дополнительного средства для связывания рук убийцы. Надежды на одно кухонное полотенце было мало — все-таки оно коротковато. Ноги решили ничем не связывать — в качестве блокатора использовали Татушку, тем более что она была рада присесть.

Заметив проявление Дармоедом искреннего интереса к флэшкам (глядя на них, облизывался), я мигом подхватила миниатюрные хранители информации и сунула себе в карман, запальчиво заявив:

— Видит око, да зуб неймет!

Убийца дрыгнул правой ногой и что-то промычал. Потерявшая бдительность Татушка слетела на пол, но мигом вернулась на место, обозвав себя индейцем Джо, а преступника — объевшимся белены диким мустангом.

— Ну вы тут отдыхайте, а я сбегаю к Ольге за подмогой. «Мустанга» нельзя кантовать, — заторопилась я и, заметив панику в глазах Дармоеда, предложила ему перебраться в соседнюю комнату и прикинуться рулоном обоев. Ляжет на пол, сверху накидаем бумаги… Куча мусора, а не мошенник. Дармоед, не дослушав меня, махнул рукой. Наверное, ему и вправду очень нездоровилось.

Впрочем, как и мне. Иначе, зачем бы вылезать на балкон через окно, когда можно спокойно выйти через балконную дверь? Тем не менее я пошла трудным путем и ободрала локоть, после чего, собственно, мне и открылась истина. Судя по тому что Наташка полезла за мной, но отказалась от своего намерения, истина ей открылась еще раньше.

Преодолев невысокую перегородку между балконами, я осторожно прильнула к краю Ольгиного окна. Увиденная картина поразила своим мирным характером. В кресле, лысиной ко мне, сидел Пал Григорич. Ошибиться было невозможно, поскольку по ходу спокойных переговоров он время от времени поворачивал голову то вправо, то влево — туда, где сидели Чернов и Ольга с телохранителем. Помимо них в комнате находилось еще четыре человека. Двое стояли по обе стороны кресла, занимаемого Пал Григоричем, еще двое подпирали одну и ту же стену.

Заметив на себе испепеляющий взгляд детектива, я порадовалась, что не проявила себя целиком и полностью, и сразу загремела со стула. Вернее, загремел опрокинувшийся подо мной стул, я просто не очень удачно с него спрыгнула. Ой, что тут началось!!!

Когда меня силком затащили в комнату, как какую-нибудь бандитку с большой дороги, я сразу поняла, что внесла наконец хоть какое-то оживление в явно затянувшийся нудный процесс бесполезного времяпрепровождения. И, как оказалось, правильно. Суматоха улеглась быстро. Чернов представил меня в качестве… Впрочем, не стоит повторять ошибочные суждения, за высказывание которых детектив впоследствии на коленях просил у меня прощения. А пока меня просто швырнули на диван, попросив не шевелиться.