Барышня-воровка - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Алешина cтр.№ 24

* * *

— Мама, ты знаешь адрес какого-нибудь поэтического клуба? — задала Соня вопрос Маргарите Ярополковне.

— Я знаю один, неподалеку от Театра оперы и балета. Могу позвонить своей бывшей коллеге, разузнать адрес.

— Ты уж постарайся, мама, пожалуйста.

«Театр оперы и балета! — восхищенно размышляла Соня. — Как давно я не работала в театре! А ведь я на самом деле талантливая актриса, а не какая-то там заштатная актрисулька! И быть частным детективом — не мое призвание!

Я актриса! И почему судьба так со мной обошлась? Совершенно непонятно!»

Соня еще не знала, что ей скажут по этому поводу неподалеку от Театра оперы и балета, в милом парке «Дубки». А если бы знала, пришла бы в состояние шока.

Потом она вспомнила, что ей предстоит общаться с поэтами, и подумала, что, если бы у нее был талант к поэзии, она наверняка бы выразила всю свою тоску по театру в стихах.

Соня наглядно представила себе этот стих. Он наверняка мог бы стать шедевром! Наверняка бы мог! Но… Увы. Таланта быть поэтессой ей как раз и недоставало.

Полчаса спустя Софье Невзоровой был известен адрес поэтического клуба.

* * *

«Собрание» поэтов располагалось в небольшом приземистом здании, окруженном березами, действительно неподалеку от Театра оперы и балета.

— Мне надо бы проконсультироваться с каким-нибудь знатоком поэзии, — сообщила Соня гардеробщице.

— Пройдите на второй этаж, найдете Марину Короевскую, она как раз этим занимается.

— Спасибо.

Только поднявшись на второй этаж, Соня сообразила, что представления не имеет, где именно искать Короевскую. А потому она решила попросту заглянуть в первый попавшийся кабинет и спросить. В конце концов, не съедят же ее там!

А в первом попавшемся кабинете Соня застала удивительную сцену.

— И вы считаете, что это стихи?! — орал на девушку с нарумяненными щеками и серьгами в ушах худой лысый мужик с усами в черном костюме.

— А почему же не стихи? Рифма сходится, размер есть!

Соня приоткрыла дверь, но обратиться к спорившим не решалась. Пришлось ей, таким образом, подслушивать чужой разговор.

— Да вы почитайте, что вы написали! — орал мужик. — Весенняя пора, я так люблю тебя! Играет детвора, домой бы мне пора, но я стою с утра средь твоего двора и жду, как и вчера, что встречу я тебя, и крикну я «ура, как я люблю тебя!». И это только начало стихотворения, а все остальное — в том же духе!

— Ну и что, по-моему, идеальная рифма и размер. Это должно быть напечатано!

— Попробуй выслать на сайт группы «Руки вверх!», или группы «Корни», или хотя бы группы «Дэмо». Быть может, там с радостью купят твой шедевр…

— Это действительно шедевр, я считаю. Моим подружкам очень нравится!

— Что ты от меня-то хочешь?! — продолжал кричать усатый мужик.

— Чтобы вы напечатали мое стихотворение.

— Я не могу его напечатать!!!

— Почему?

— Это невозможно.

— Как же быть?

Тут мужик заметил Соню.

— Вот, тут люди пришли, — сказал он, обрадовавшись, что наконец-то отвяжется от молодой поэтессы. — Проходите, девушка!

— Я расскажу про вас моему брату, он поговорит с вами! — угрожающе заявила девица, обиженно надула губки и гордой походкой вышла из кабинета.

— О боже, совсем покоя нет от этих так называемых молодых поэтов, — сказал мужик и вытер пот со лба. — Чем могу быть полезен?

— Мне требуется консультация по поводу одного поэтического произведения.

— Это ваше произведение?

— Нет, одной моей приятельницы, она — начинающий поэт… — начала было Соня и осеклась, так как догадалась, что совершила ошибку.

Настроение мужика с усами в отношении Сони мгновенно переменилось.

— Нет, на сегодня все. У меня полно дел. Консультация молодых авторов — серьезное дело, а мне совершенно не до этого, а потому… Извините, я спешу, обратитесь к Марине Короевской. Она никогда не отказывает во внимании.

— Меня тоже поначалу к ней направили. Я, собственно говоря, хотела спросить, как найти ее кабинет.

— Двести двадцать пятый. Может быть, она сейчас в актовом зале, выступает, читает перед публикой свои стихи.

— Спасибо вам большое.

— Не за что.

Соня размышляла о том, что этот странный мужик, должно быть, сейчас очень счастлив оттого, что его оставили в покое. «Как порой мало человеку для счастья надо!» — с завистью подумала она.

Двести двадцать пятый кабинет оказался закрыт, и Соне пришлось разыскивать актовый зал. Наконец она его нашла. Это была относительно небольшая комната. Слушатели сидели на расставленных вдоль стен стульях. У одной из стен стульев не было. Зато там было нечто вроде сцены, освещенной юпитером. На сцене зачитывал стих какой-то молодой человек.

Соне было очень неудобно отвлекать «болеющих» поэзией людей, но расследование надо было доводить до конца.

— Простите, как мне найти Марину Короевскую? — спросила она у женщины, сидевшей у самой двери.

— Она следующая выступать будет, — последовал ответ.

Выступление Короевской публика встретила шквалом аплодисментов. Поэтесса отличалась стройной фигуркой, красивым лицом и голосом, от которого веяло таким обаянием, что его обладательница сразу располагала к себе. Стихи у этой девушки соответственно внешности отличались особой красочностью и страстью. На Соню она произвела хорошее впечатление.

Короевская закончила выступать и отошла к слушателям. Сыщица поспешила к ней.

— Извините, — сказала она. — Мне нужна консультация по поводу одного стихотворения.

— С удовольствием! — бодро ответила Короевская. — Только давай сразу договоримся на «ты». Меня зовут Марина.

— Хорошо. Я — Соня.

— Пойдем в кабинет.

Кабинет поэтессы отличался особым уютом. Сразу видно было, что здесь работает женщина.

— Что за стихотворение? — спросила Марина. — Твое?

— Я уж боюсь говорить неправду, — ответила Соня.

— Это почему?

— Когда я сказала, что это стихотворение молодого автора, какой-то мужик из ваших отреагировал на это, мягко говоря, не лучшим образом.

— А как он выглядел?

— Такой худой, лысый, с усами и с серьгами.

— А, Виктор Григорьевич? Он у нас такой! Его эти молодые поэты достали. Дело в том, что он — последняя инстанция у нас, и к нему бегут с последними надеждами. Все отсылают несостоявшихся поэтов к нему. Представляешь себе, какая головная боль у него от споров с ними?