Стервятники - читать онлайн книгу. Автор: Уилбур Смит cтр.№ 73

Катинка готова была пройти мимо, но, услышав последние слова и ощутив легкую дрожь возбуждения, повернулась и принялась разглядывать это создание. Садовник возвышался над ней, а она смотрела в его необычные светлые глаза и воображала, какие ужасные картины они видели. Потом взглянула на его руки. Руки крестьянина, широкие, сильные и мозолистые, тыльная сторона покрыта жесткой щетиной. Она представила себе, как эти руки держат лопату или раскаленное железо для клеймения, вилы или шнур с узлами для удушения.

— Это ты — Стадиг Ян?

Она несколько раз слышала, как это имя произносили с ужасом и отвращением, точно говорят о смертельно опасной змее.

— Ja, мефрау. — Он кивнул. — Так меня прозвали.

— Необычное имя. Почему?

Немигающий взгляд желтых глаз почему-то тревожил ее: садовник словно смотрел на что-то далеко за нею.

— Потому что я говорю неторопливо. Потому что я никогда не спешу. Потому что я все делаю старательно. Потому что под этими руками растения растут медленно и приносят много плодов.

Он вытянул руку, чтобы она на нее посмотрела. Голос его был звучен и мелодичен. Катинка с трудом сглотнула и почувствовала странное, извращенное возбуждение.

— У нас скоро будет возможность познакомиться с твоей работой поближе, Стадиг Ян. — Он улыбнулась, чуть задыхаясь. — В подземелье замка много негодяев ждут твоего внимания.

Она неожиданно представила себе, как эти широкие сильные руки берутся за стройное тело Хэла Кортни, тело, которое она так хорошо знает, и постепенно ломают его, калечат. При этой мысли мышцы на ее бедрах и внизу живота напряглись. Вот замечательно было бы посмотреть, как эту великолепную игрушку, которая ей уже прискучила, ломают на части. Но медленно, очень медленно.

— Мы должны еще поговорить, Стадиг Ян, — хрипло сказала она. — Я уверена, тебе есть что рассказать мне — о капусте и о других вещах.

Он снова поклонился, надел шляпу на бритую голову и отступил к другим слугам. Катинка пошла дальше.

— Моя экономка, — сказал Клейнханс, но Катинка так задумалась, что как будто не слышала. Потом бросила ленивый взгляд на женщину, которую представлял Клейнханс, и неожиданно глаза ее округлились. Женщина ее заинтересовала.

— Ее зовут Сакина.

В голосе Клейнханса прозвучало что-то такое, чего Катинка сразу не могла понять.

— Она слишком молода для такого важного назначения, — сказала Катинка, желая выиграть время и позволить чутью повести ее верным путем. Совсем иначе, но она находила эту женщину не менее будоражащей, чем палач. Небольшого роста, миниатюрная и изящная, она казалась творением художника, а не существом из плоти и крови.

— Для ее расы характерно казаться моложе своих лет, — ответил Клейнханс. — У них обычно очень маленькие тела. Посмотрите — тонкая талия, руки и ноги, как у куклы.

Он резко замолчал, сообразив, что допускает промах, обсуждая тело другой женщины.

Катинке стало забавно, но выражение ее лица не изменилось. Старый козел жаждет ее, подумала она, разглядывая черты женщины, к которым Клейнханс привлек ее внимание. Кофточка у девушки — с высоким воротом, но из легкой, прозрачной как паутина материи. Как и все остальное, груди у нее маленькие, но совершенные. Катинка видела сквозь шелк форму и цвет ее сосков, похожих на оплетенные паутиной рубины. Платье, хотя и простое, классического восточного покроя, должно стоить не менее пятидесяти гульденов. Сандалии вышиты золотом. Слишком богатое одеяние для рабыни. На горле украшение из резного нефрита, достойное любовницы мандарина. Девчонка, несомненно, игрушка Клейнханса, подумала Катинка.

Впервые плотское удовлетворение Катинка испытала в тринадцать лет, на пороге созревания. В запертой детской нянька познакомила ее с запретными наслаждениями. И теперь изредка, когда ей того хотелось или выпадала возможность, она совершала путешествия на зачарованный остров Лесбос. И часто находила там такие удовольствия, какие не в силах был доставить ей ни один мужчина. Теперь, глядя на это детское тело и темные глаза, Катинка почувствовала, как дрожь желания пробежала по ее животу и паху.

Взгляд Сакины пылал, как лава вулканов ее родного острова Бали. Это были глаза не рабыни, а гордой непокорной женщины. Катинка чувствовала в них вызов. Покорить ее, обладать ею, а потом сломать. Сердце забилось чаще, дыхание вырывалось толчками.

— Иди за мной, Сакина, — приказала она. — Покажешь мне дом.

— Госпожа.

Сакина сложила руки и коснулась губ кончиками пальцев, кланяясь, но глаза ее смотрели в глаза Катинки с прежним непокорным, жестким выражением. «Или с ненавистью?» — подумала Катинка. Эта мысль усилила ее возбуждение.

«Сакина ее заинтересовала, — подумал Клейнханс. — Я так и думал. Она купит ее у меня. И я наконец избавлюсь от этой ведьмы».

Он понимал, какая игра страстей и чувств развернулась между женщинами. И хотя бывший губернатор не льстил себе мыслью, что способен понять ум восточной девушки, она больше пяти лет была его рабыней, и он умел распознавать ее настроения. Мысль о разлуке с ней наполняла его отчаянием, но он знал, что ради собственного покоя и здравого рассудка должен с нею расстаться. Она губила его. Он уже не мог вспомнить, что такое душевный покой, каково это — не терзаться чувствами, страстями и неосуществленными желаниями, не знать чар этой ведьмы. Из-за нее он потерял здоровье. Его живот разъедает острая боль несварения, и он не может вспомнить, когда в последний раз за эти пять лет спокойно спал всю ночь.

По крайней мере от ее брата, который причинял ему почти столько же неприятностей, он избавился. Теперь и она должна уйти. Он не может дольше сносить эту напасть.

Сакина вышла из строя рабов и покорно пошла за этими тремя: своим отвратительным хозяином, грубым гигантом-солдатом и прекрасной и жестокой женщиной, которая, чувствовала Сакина, уже держит ее судьбу в своих тонких белых руках.

«Я буду бороться, — поклялась Сакина. — Похотливый старик не смог овладеть мной, хотя все пять лет ни о чем другом не думал. Не будет мною владеть и эта золотая тигрица. Клянусь священной памятью отца».

Вместе они прошли по высоким, просторным комнатам резиденции. Сквозь зеленые ставни пробивался мягкий солнечный свет, бросая четкие, как у зебры, полоски тени на пол. В этой солнечной колонии Катинка хорошо себя чувствовала. Ее охватывало безрассудство, стремление к приключениям, к неведомым удовольствиям.

В каждой комнате она ощущала легкое, тонкое женское влияние. Дело было не только в аромате цветов и курений, нет — атмосферу в целом не мог создать этот печальный больной старик, шедший рядом с ней. Катинке не нужно было оглядываться, чтобы почувствовать присутствие девушки, создавшей эту атмосферу: легко шелестело ее шелковое платье, шуршали золотые сандалии на крошечных ногах, чувствовался запах жасмина от ее волос и сладкий мускусный аромат кожи.

Не в пример четко по плиткам стучали сапоги полковника, скрипела кожа, позвякивала шпага на боку. Запах его был сильнее аромата девушки. Острый мужской запах, запах пота и кожи, запах животного — лошади, которую гонишь вперед, сжимая ногами. В этой эмоциональной теплице, где оказалась Катинка, обострились и ее собственные чувства.