Золотой Лис - читать онлайн книгу. Автор: Уилбур Смит cтр.№ 73

Когда они наконец въехали в город, водитель высадил Рамона на дальнем конце широкой площади Революции, посреди которой высился стометровый обелиск в часть Хосе Марти, народного героя, основавшего в далеком 1892 году Кубинскую Революционную партию.

Эта площадь была традиционным местом проведения демонстраций и митингов, собиравших миллион, а то и более людей, которые, затаив дыхание, слушали пламенные речи Фиделя Кастро. Рабочий кабинет главы государства располагался в здании Центрального Комитета Компартии Кубы, первым секретарем которой и являлся Эль Хефе [11] .

Помещение, в котором он принял Рамона, было обставлено весьма скромно, в полном соответствии с революционными принципами. Под вращающимся на потолке вентилятором стоял массивный стол, заваленный рабочими документами и отчетами. На белых стенах не было никаких украшений, если не считать портрета Ленина, висевшего над столом. Фидель Кастро встретил Рамона с распростертыми объятиями.

— Ми Зорро Дорадо, — довольно усмехнулся он. — Мой Золотой Лис. Я так рад тебя видеть. Ты слишком долго отсутствовал, мой старый товарищ. Слишком долго.

— Я рад, что вернулся домой, Эль Хефе. — Рамон говорил абсолютно искренне. Он уважал и любил этого человека, как никого другого. Каждый раз при встрече он поражался громадным размерам того, кого он называл Вождем. Кастро возвышался над ним, как гора; он буквально задушил Рамона в своих медвежьих объятиях. Затем отстранился и посмотрел ему а глаза.

— Ты выглядишь усталым, товарищ. Ты очень много работаешь.

— Зато с превосходными результатами, — заверил его Рамон.

— Садись поближе к окну, — пригласил Кастро. — И расскажи обо всем по порядку.

Он выбрал две сигары «Ройг» из ящика, лежащего на углу стола, и предложил одну из них Району. Подержал вощеный фитиль, пока тот раскуривал сигару; затем зажег свою, уселся на стул с прямой спинкой и чуть подался вперед, выпустив струю дыма из сигары, торчащей в углу его рта.

— Ну, какие новости, из Москвы? Ты встречался с Юденичем?

— Да, Эль Хефе, и эта встреча прошла очень удачно… — Рамон подробно изложил суть прошедших переговоров. Что характерно, они сразу приступили к делу, безо всяких преамбул и ненужной болтовни. Им не надо было прощупывать друг друга или хитрить. Рамон мог говорить предельно откровенно, не боясь оскорбить вождя и не заботясь о собственном положении. Ибо его положение было незыблемым. Они были братьями по крови и по духу.

Разумеется, Кастро был непредсказуем. Его благосклонности можно было лишиться в мгновение ока. Именно так произошло с Че Геварой, еще одним из восьмидесяти двух героев, высадившихся на берег с яхты «Гранма». Че впал в немилость после того, как выразил несогласие с экономической политикой Кастро, и в результате ему пришлось покинуть Кубу и стать странствующим рыцарем революции, этаким Уолтом Уитменом [12] с гранатой и АК-47. Да, с Че это случилось, но подобного никогда не случится с Районом.

— Юденич согласился поддержать нашу новую экспортную программу, — сообщил ему Рамон, и Кастро фыркнул в усы. Это была их обычная шутка. Кастро был блестящим политиком, и к тому же обладал редким даром заражать своими вдохновляющими идеями широкие народные массы. Однако, несмотря на свою образованность — он был квалифицированным юристом и добился немалых успехов на этом поприще, прежде чем революция вознесла его на своем гребне, — он мало что смыслил в экономике.

Он слабо разбирался в скрытых механизмах и подводных течениях этой сложнейшей науки. Он не желал утруждать себя всякими пустяками, вроде платежного баланса, занятости и производительности труда. Его грандиозные замыслы не позволяли ему уделять внимание подобным мелочам повседневной жизни. Он предпочитал смелость и размах. И Рамон разработал такой план, который не мог не понравиться Эль Хефе. Он был смел и прост.

Главная проблема заключалась в том, что островная экономика Кубы зиждилась на трех китах: сахар, табак и кофе. Этого было явно недостаточно, чтобы заполучить нужное количество твердой валюты для финансирования амбициозных планов Кастро в области городского строительства и социальных программ, не говоря уже о том, чтобы обеспечить полную занятость стремительно растущего населения.

После революции население удвоилось. Согласно прогнозам, оно вновь удвоится через ближайшие десять лет. План Района был рассчитан на то, чтобы решить все эти проблемы разом. Он обеспечивал постоянный приток твердой валюты и одновременно позволял покончить с безработицей на острове.

«Новая экспортная программа» состояла всего-навсего в экспорте людей, а точнее, солдат обоего пола. Они будут десятками тысяч отправляться в качестве наемников во все концы света, чтобы раздувать пожар мировой революции. Таким образом можно было бы «экспортировать» до ста тысяч человек, что составляло почти десять процентов всего трудоспособного населения острова. Одним ударом они уничтожат безработицу и наполнят казну деньгами, заработанными огромной армией.

Кастро пришел в восхищение от этого плана сразу же, как только Рамон ознакомил его с ним в самых общих чертах. Такая экономика была ему понятна, и он мог ее только приветствовать.

— Юденич доложит о наших планах Брежневу, — заверил его Рамон, и Кастро ласково погладил свою бороду, как будто она была пушистым черным котом.

— Если Юденич поддержит нас, то беспокоиться не о чем. — Он подался вперед всем телом, упираясь ладонями в колени. — К тому же мы уже решили, куда пошлем их в первую очередь.

— Сегодня во второй половине дня у меня встреча в посольстве Танзании, — сказал Рамон.

Семнадцать африканских государств имели свои посольства в Гаване; во всех этих странах у власти находились социалистические правительства, под руководством которых их народы только что сбросили колониальное иго.

Танзания во главе с Джулиусом Ньерере была едва ли не больше всех остальных привержена идеям марксизма. Ньерере уже объявил, что каждый, кто владеет более чем одним акром земли, является «капиталистом и врагом народа» и что вся их собственность в самое ближайшее время будет конфискована государством. Танзанийцы активно помогали другим народам Африки, борющимся за свободу с реакционными колониальными режимами в своих странах. Они предоставляли убежище бойцам сопротивления из португальских Анголы и Мозамбика, из Южной Африки, этого расистского заповедника, из Эфиопии, где правил средневековый режим дряхлого тирана, императора Хайле Селассие. Во всех этих странах для кубинской армии наемников открывалось широкое поле деятельности.

— Я встречаюсь с офицерами армии, преданными делу подлинного социализма и готовыми рискнуть жизнью ради освобождения от тирании.

— Да, — кивнул Кастро. — Эфиопия для нас уже вполне созрела.