Другая история литературы. От самого начала до наших дней - читать онлайн книгу. Автор: Александр Жабинский, Дмитрий Калюжный cтр.№ 109

Азбуку для славян создавали славяне, европейского образования люди: архиепископ Мефодий и епископ Кирилл. Уж они-то знали славянский звуковой ряд. Хоть и не особенно удачно, они сумели дополнить для славянской письменности греческую азбуку.

Несомненно, если бы письменность в Китае вводил китаец (забудем пока, что там десятки народностей), предварительно научившийся говорить, писать и читать на каком-либо европейском литературном языке, то он тотчас увидел бы, что для создания китайской азбуки нужно придумать еще целый ряд недостающих букв, ведь китайский звуковой ряд состоит из более чем шестидесяти звуков.

Древнее и современное начертание корейской азбуки.

Но дело, судя по результатам, пошло иначе. Может, китайцы не хотели окультуриваться, торговать и обращаться в новые верования. Им и так было хорошо. Поэтому письменность стали придумывать приехавшие сюда ученые-иностранцы. Увидев, что все попытки изобразить китайскую фонетику при помощи 25 латинских букв приводят постоянно к словам иного, чем нужно, значения, и не умея даже выговорить чуждые их уху китайские дополнительные звуки, они стали сплошь переходить к иероглифам, оставив свою азбуку лишь для словаря к ним. В 1522 году, когда в Китай пришли первые католики, они нашли уже развитую письменность и массу сведений из европейской истории, переведенных на этот иероглифический язык.

Только так можно объяснить современный способ китайского письма, и это показывает не древность всей китайской литературы, а наоборот, ее относительную молодость.

«Во всяком случае для китайского языка, – пишет Я. Шницер, – немыслим теперь никакой алфавит, так как для того, чтобы китайцы могли пользоваться каким-либо алфавитом, им пришлось бы совершенно пересоздать свой разговорный язык, исключив из него огромную массу созвучных слов и заменив их новыми».

Благодаря влиянию Китая, в японском языке также масса однозвучных слов, из-за чего и здесь нет возможности пользоваться каким бы то ни было алфавитом. Попытка ввести в Японии латинский шрифт поэтому не привела пока к хорошим результатам.

В корейском же письме каждое начертание значка обозначает не целое понятие (как в китайском письме) и не целый слог (как в японском письме), а лишь отдельный членораздельный звук речи, поэтому по своему характеру оно представляет настоящую алфавитную систему. Происхождение корейского алфавита мало изучено.

Традиционная история не опровергает результатов скептического исследования – любого, не только нашего, – она лишь игнорирует их, что свидетельствует о глубинной черте человеческой природы: готовности принимать неправдоподобное без достаточных доказательств, сопротивляясь отрицанию чуда. В этом пункте «наука история» смыкается с религией.

Но ведь одно дело – религия. Некоторые христианские ученые отказались от исторического исследования жизни Иисуса, утверждая, что оно невозможно, поскольку истина Христа непознаваема. Мы согласны с этим. Другое дело – наука. Она обязана устанавливать хронологические рамки, в том числе сопоставляя различные тексты разных религий. Например христианство имеет некоторое сходство с древним тайным культом Египта и множество прямых параллелей с культом едва ли не еще более древнего иранского бога Митры. Можно ли «сблизить» во времени эти культы?

Люди, называющие себя учеными, высмеивают подобные представления. Для них традиционная хронология неприкасаема. Невольно вспоминается, что слово «ученые» следует произносить, ставя ударение на первом слоге. Чему их научили, то они и повторяют.

Между тем митраизм действительно основательно похож на христианство. Митра, как и Христос, – сын верховного Мудрого Бога, творил его волю и считался посредником между Богом и людьми. После подвигов на земле Митра вознесся на небо к своему отцу. Тайная вечеря известна обоим культам, а посвященный проходит обряд омовения. Митраисты, как и христиане, считали себя братьями и обращались друг к другу со словами «возлюбленный брат».

В различных текстах имеются и другие сюжеты, схожие с христианскими. Так, судьба Аполлония Тианского, жившего якобы в I веке н. э., поразительно схожа с судьбой Иисуса, как она описана в евангелиях. Обвиненный в колдовстве и подстрекательстве к беспорядкам, он отправился в Рим, чтобы лично ответить на обвинения перед императором, и был заключен в тюрьму, а его последователи утверждали, что Аполлоний явился им после смерти и в своем телесном обличье вознесся на небеса.

Когда на самом деле жил Аполлоний? Есть ли серьезные основания для отождествления его с историческим Иисусом? Насколько оправданы попытки найти параллели между жизнью Иисуса и Василия Великого или Иисуса и папы Григория Гильдебрандта?… Ученых историков это не волнует, но ведь проблема остается.

Эразм Роттердамский (1469–1536). «КНИЖКА ГОВОРИТ»:

Мне безразлична хула иль хвала легкомысленной черни,

Славно, коль ты по душе мудрым мужам иль благим.

Буду и больше в надежде, коль то и другое удастся:

Если понравлюсь тому, чтит кто Христа, – хорошо.

Ведь для меня Аполлон – единый даритель таланта,

Тайные речи его – это и мой Геликон.

Нельзя назвать простым и вопрос о соотношении в общественном сознании религиозного и научного восприятия мира. Отрицая религиозный фанатизм, Вольтер полемизировал также и с атеистами (к числу которых принято относить Ламеттри, Дидро, Гольбаха, Гельвеция). Атеизм – чудовище, говорит Вольтер, быть атеистом – безумие. Никто иной, как антиклерикал Вольтер произнес знаменитое: если бы Бога не было, его следовало бы выдумать.

Религия полезна обществу, общество без религии разваливается. Даже так: без религии общество не создалось бы. Атеизм ведет к порокам и преступлениям. Слава Богу, что теперь никто уже не требует привести религию в соответствие со здравым смыслом. Никому не приходит в голову заявлять, что религия «заменяет науку мифологией», хотя в XX веке такие заявления не были редкостью.

Но история – другое дело. Если вы считаете историю наукой, приведите ее в соответствие со здравым смыслом, вычлените из ее ткани мифы. Однако происходит как раз обратное: натурализм изображения, легко достигаемый современными техническими средствами, воспринимается сознанием людей так, что они принимают «плоть и кровь» из видеофильмов про Иисуса, Геракла или Спартака совершенно всерьез.

Но КОГДА жил Иисус Христос – великая тайна. Не надо создавать новые мифы, пытаясь вычислить год его рождения. Оставьте Богу Богово. Займитесь кесаревым.

Деятель немецкого Просвещения Г. Лессинг понимал это. Он написал в 1778 году сочинение под названием «Новая гипотеза об евангелистах, рассматриваемых как обычные историки».

«Лессинг полагал, что в начале существовали лишь устные предания о Христе, затем появился первый письменный свод… На основе этого свода, путем его обработки, и возникли евангелия, причем евангелие от Иоанна возникло позднее других. Только с евангелия от Иоанна, по мнению Лессинга, и началось настоящее христианство, ибо лишь в этом евангелии Христос рассматривается не как обычный пророк, а как божество», – об этом можно прочитать в сборнике «Историография античности. Античность и XVIII век».