Большое зло и мелкие пакости - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устинова cтр.№ 35

И она заплакала. Лицо не изменилось, не сморщилось, только из лихорадочно блестящих глаз разом полились слезы — много.

— Хватит, — приказал врач, и стало понятно, что никакой милицейский тон больше не поможет, — на сегодня достаточно.

— Вашему сыну ничего не угрожало, — быстро сказал Никоненко. — Послушайте меня. Он бежал в противоположную сторону. Тот, кто стрелял, не мог его задеть. — Он врал, но это не имело значения. — Подумайте сами. Он бежал из-под выстрела, а не на него. Понимаете?

Ему было важно, чтобы она поняла, потому что именно эта мысль не давала ей покоя. Мысль, что ее сын мог погибнуть.

— Маша, я приду к вам завтра. Вы отдохнете, и мы еще поговорим. Хорошо?

Она не ответила, не кивнула, но Игорю показалось, что взгляд у нее стал менее безумный. Врач вышел следом за ним.

— Вы про завтра серьезно сказали? — спросил он недовольно. — Мне не хотелось бы после каждого вашего посещения колоть ей транквилизаторы.

— Ей не понадобятся больше никакие транквилизаторы. Просто она все время думала, что с ее ребенком чуть было не случилась беда. Если я ее переубедил, ей полегчает.

Врач недоверчиво фыркнул.

— В реанимации вообще посторонним не место, — зачем-то сказал он, — а к ней народ валом валит, как на демонстрацию! И мы пускаем.

— Кого вы к ней пускаете?

— Вас пускаем, — ответил врач любезно, — Потапов лично приезжал, его пустили.

Этого Никоненко не ожидал.

— Когда приезжал Потапов? Врач пожал плечами:

— Вчера. Вечером, по-моему. Точно не знаю. Смена была не моя. А сегодня у нас только и разговоров о том, что к нашей больной из высоких правительственных кругов делегации ходят. Раз он министр, значит, ему все можно — в реанимацию можно, куда угодно можно!..

Ну и дела, подумал Никоненко быстро. Зачем приезжал Потапов? Что ему могло быть нужно? Чувствовал вину? Ничто человеческое нам не чуждо?

— Вон, — сказал врач неприязненно, — следующим номером нашей программы еще одна делегация. Этих ни за что не пущу!..

Под дверью реанимации все на той же дерматиновой кушеточке сидели сын Федор и очковая змея Алина Латынина.

— Здравствуйте! — выпалил Федор громко и вытаращил на капитана шоколадные глазищи. — Вы видели маму, да?

Он говорил и таращил глаза совершенно так же, как его мать.

— Видел, — в присутствии очковой змеи капитан не мог оставаться в кургузом халатике и поэтому поспешно выбрался из него, — я даже с ней разговаривал. Она про тебя спрашивала. Халат куда деть?

— Давайте сюда, — сказал врач с подчеркнутой иронией. Манипуляции капитана в присутствии вновь прибывшей дамы не прошли незамеченными. Впрочем, дама на капитана даже не взглянула.

— Можно нам увидеть… Марию Суркову? — Алина смотрела только на врача и даже Федора взяла за руку, как бы демонстрируя капитану свои исключительные права на него.

— Нет, — сказал врач злорадно, — нельзя! Я вот даже товарищу из милиции только что сказал, что к ней нельзя! Ну, уголовному розыску мы указывать не можем, а вас я не пущу!..

— Ну тогда хоть Федора! Пожалуйста. Маруся увидит его и в сто раз быстрее поправится!

— Да что это вообще за разговоры? Для вас что — не существует больничных правил?!

Пока они препирались, Никоненко рассматривал Алину.

Сегодня она была в черных брючках и свитере трудноопределимого глубокого болотного цвета. Распахнутая широкополая тужурка изнутри была подбита норкой. В лакированном боку сумки отражался свет больничных ламп. Может, она выспалась, а может, как-то специально… улучшилась, но глаза казались загадочнее и больше, губы вкуснее, а щеки нежнее.

Неприятная, настырная, самоуверенная баба.

— А ты чего не в школе? — спросил капитан у Федора. — Прогуливаешь?

— Прогуливаю, — согласился тот. — Алина сказала, что мы вполне можем и прогулять. Она сказала, что ей все равно в офис надо, а меня в школу вести некому. От ее дома до моей школы далеко. Я отличник и могу сколько угодно прогуливать.

— Будешь прогуливать, станешь двоечником, — сообщил капитан, прислушиваясь к шуму баталии: Алина атаковала, но и врач не зевал. — Вот я, например, все время прогуливал.

— И стали двоечником? — заинтересовался Федор.

— Стал, — признался Никоненко.

— А вы меня еще будете допрашивать?

— Это Алина сказала, что я тебя допрашивал?

— Она сказал, что вы меня допрашивали и… воспользовались ситуацией. Она сказала, чтобы я не беспокоился. А я и не беспокоился. Я из-за мамы только беспокоюсь, — добавил он печально, — и бабушка не едет…

Что-то там не так с этой бабушкой, вспомнил Никоненко. Как Федор сказал в прошлый раз? “Мы сели ей на шею”?

— Ты скучаешь без бабушки?

— Нет, что вы! — искренне удивился Федор. — Мне с Алиной лучше. Мы с ней друзья, а с бабушкой мы не друзья. Просто я боюсь, что она сейчас не едет. Значит, потом приедет и станет маму ругать. Я очень не люблю, когда ругают маму!

Он по-взрослому вздохнул и потянул вниз широкую “молнию” новенькой желто-серой куртки.

— Жарко.

— Куртка — блеск! — одобрил капитан.

— Это Алина купила, — похвастался Федор, — вчера вечером. Мы с ней как встали, так поехали по магазинам. Она сказала: чтобы успокоиться, нужно накупить как можно больше всего, а потом наесться до отвала. Мы так и сделали.

Капитану вдруг стало весело и хорошо.

— Что же вы накупили?

— Целую кучу всего. Вот куртку купили. Потом еще мне ботинки. Желтые. Видите? Еще два свитера — один мне и один ей. Который зеленый. Мне не понравился, а она сказала, что хороший. Джинсы купили, рюкзак, медведя маленького — все мне. И еще джип с радиоуправлением, мы за ним специально в “Детский мир” заезжали. А потом поехали есть в ресторан. Алина сказала, что сегодня мы опять поедем, в другой ресторан, в китайский. А вчера мы были в итальянском. Она сказала, что, если мама узнает, как мы проводим время, она нам задаст!

— Это уж точно, — согласился капитан с удовольствием, — она вам, ясное дело, задаст!

— Федор, поехали, — скомандовал холодный отчетливый голос.

Очевидно, поединок, от которого капитан отвлекся, завершился победой дисциплины и медицины.

— Ну что? — спросил Никоненко язвительно. — Конфузия? Виктория не состоялась?