Другая история войн. От палок до бомбард - читать онлайн книгу. Автор: Александр Жабинский, Дмитрий Калюжный cтр.№ 143

«Конный бой начинался, только когда вражеские воины и их кони уже были сильно ослаблены стрелами. Тогда монгольские лавы следовали одна за другой, поражая противников копьями и саблями. В начале атаку производили средневооруженные конники. Завершался бой атакой ударных подразделений тяжеловооруженной конницы, которая направлялась в наиболее слабые места во вражеских боевых порядках. Если все же с первого раза не удавалось рассеять противника, атаку возобновляли, и действовали так до тех пор, пока враг не дрогнет».

Это пишет В. Тараторин и тут же пытается исправить впечатление от своих же слов: и вооружены-то монголы не так, как европейцы, и столкновение с рыцарями не выдерживают. Все это естественное желание традиционного историка показать инаковость: отличить монгола от турка, турка от араба, араба от византийца, а последнего – от европейского рыцаря.

А Франко Кардини приводит данные, которые позволяют увидеть прямую параллель между тактикой древних парфянцев и тактикой как монголов, так и византийцев. Хотя расцвет Парфянского царства, существовавшего якобы на юго-восток от Каспийского моря, пришелся на I век до нашей эры, его военные достижения известны римлянам III века н. э. – и то, и другое находится на одной и той же линии веков (если смотреть по «римской» волне синусоиды):

«Конечно, ударные отряды иранской кавалерии не были вообще непобедимыми, вернее сказать – были непобедимыми при определенных условиях и на определенной местности. Так, в ходе кампании 271 г. знаменитые пальмирские клибанарии были разбиты римской легкой кавалерией, состоявшей из мавров и далматинцев, которые пустили в ход старую парфянскую военную хитрость: сначала притворное бегство, затем неожиданная атака на утомленного преследованием противника».

В нашей версии эти «римляне» – просто ромейские (византийские, то есть никейские или турецкие) войска ласкаридов, подчиняющих себе Иран и прочие страны региона. И до XIII века византийским императорам приходилось усмирять подвластные земли, а уж тем более когда они оказались в изгнании. Выбитые в 1204 году франками из Константинополя – Рима на Восток, они вынуждены были организовывать сопротивление западным европейцам, а для этого – объединять силы.

Интересно, что Феодор I Ласкарис, дабы подчинить себе Турцию, пошел на поединок с турецким султаном и убил его (султана подзуживал тесть Феодора, бывший император Алексей III Ангел, которого Феодор впоследствии отправил в монастырь). Причем третьей женой Феодора стала сестра латинского императора Генриха I, а свою дочь он сосватал за императора Роберта.

Представление о том, что западные страны, все как одна, вели борьбу с турками («мусульманами»), а Византия была форпостом этой борьбы в Азии – непростительное упрощение. Бывало, что европейцы дрались на этих землях между собой, а греки входили в союз с «мусульманами». В XIII веке Фридрих II Гогенштауфен проводил в Италии провизантийскую («промонгольскую») политику. А в XV веке, по словам Я. Буркхардта, не было ни одного итальянского государства, которое не заключало бы военный союз с Турцией против другого или других.

Но самое поразительное, что многие хронисты считают турок и франков одним народом, ведь и те и другие имеют троянское происхождение. И тут мы понимаем, что Крестовыми походами названы впоследствии гражданские войны династического свойства, с участием представителей всех племен некогда единой Византийской (Ромейской, Римской) империи. Религиозного начала в них было мало. Так, писатель XII века Ришар Пуатевинский рассказывает о том, что пророк Мухаммад был изгнан из христианской земли, и его «неверный народ удалился от нас и равным образом от Римской империи и христианской веры». А некоторые авторы вообще называют Мухаммада римским кардиналом, отлученным за ересь от римской церкви.

Религиозную подоплеку вносят в историю сами историки! Ни один хронист не называет местных жителей мусульманами, зато многие отмечают их идолопоклонство. Между тем в книге С. Лучицкой слово «мусульмане» встречается столь часто, что у читателя невольно складывается неверное представление о всей эпохе. А заодно историк выражает недоверие тем сообщениям очевидцев, которые противоречат ее «схеме», например, о статуях Мухаммаду, которые они видели в «мусульманских» странах. Вот как она пишет (выделено нами):

«Если хронисты начала XII в. рассказывают об идолопоклонстве мусульман и описывают статуи Мухаммада в храмах, то Гийом не рисует такие фантастические картины… Поразительно, что и намного позже, в конце XIII в., известный паломник Одорико де Форо рассказывал о том, что находившийся на священной горе Мория храм Куббат-ас-Сахра был предметом особого почитания у мусульман именно потому, что там якобы можно было увидеть нарисованное изображение Мухаммада… Если Гийом не рассматривает мусульман как идолопоклонников, то немецкий автор Оливер Кельнский (1170–1227) даже осознает, что мусульмане могут приписать идолопоклонство христианам… Еще дальше идет францисканский монах Фиденций Падуанский (1266–1291): он хорошо знает о том, что у мусульман запрещены изображения пророка и вообще людей; по его словам, мусульмане, упрекая христиан в идолопоклонстве, имеют в виду почитание ими Троицы (то есть многобожие. – Авт.)».

Историку приходится делать вывод, что Фиденций – самый «правильный» свидетель в вопросах веры. А Одорико не демонстрирует тонкостей знания ислама. В вопросах же военной тактики у историка нет шпаргалки, поэтому в книге о крестовых войнах то и дело мелькают противопоставления типа «эллины – варвары» и «римляне – варвары». Разумеется, С. Лучицкая далека от того, чтобы осознать: эллины, римляне и византийцы – одно и то же.

Описания античных сражений, кочующие из учебника в учебник (в частности, приведенные Е. А. Разиным в «Истории военного искусства»), опираются на античные же источники, то есть сочинения античных писателей. А о них Ганс Дельбрюк высказал такое вот мнение:

«Эти писатели вовсе не стремятся рассказывать о том, что было на самом деле или что данные события развертывались именно так, как это они хотят изобразить, заставив читателя верить их рассказу, но они прежде всего стремятся к тому, чтобы своим ораторским искусством произвести на читателя определенное впечатление… Объективно недостоверно не только то, о чем эти источники говорят самым определенным образом, но еще более недостоверны те выводы, которые извлекаются из их описаний, так как сами авторы, создавшие эти описания и эти ассоциации мыслей, не смотрели на них как на объективные картины реальной действительности».

Итак, историк говорит: очевидцы древних событий описывали не то, что было в действительности, а выводы исследователей этих текстов – наших современников, и вовсе недостоверны. Короче, все было совсем не так, как на самом деле. При этом Дельбрюк остается в уверенности, что античные писатели жили до нашей эры. Мы же в дополнение к его сомнениям в верности понимания текстов историками утверждаем, что жизнь писателей и описанных ими войн неправильно хронологизирована, а войны зачастую и неправильно локализованы.