Второй фронт - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поселягин cтр.№ 82

Прошелся по всему, что видел. Про быт простых бойцов особо. До мельчайших подробностей про обучение и взаимодействие частей тоже не забыл. С этим было совсем ахово.

На полный доклад и разбор полетов у нас ушло почти четыре часа. Отпустив всех командиров с новыми инструкциями, попросил остаться Иванова, который за все время совещания то бледнел, то краснел, и капитана Меньшикова.

— Капитан, доложите, что вам известно про группу майора Ветрова.

— Мы вели как визуальное слежение, так и полный радиоперехват немецких сообщений. Так что фактически все. Они не особо шифруются, а где идет шифр, помогают пленные немецкие радисты. Они их знают, в принципе мы теперь тоже.

— Конкретнее, что с ними?

— Немцы уже трижды сообщали, что уничтожили группу майора. Но это была ложная информация. Вы были правы, когда говорили: для тыла наступающей армии целый батальон, хотя бы при четырех-шести минометах на машинах и при танках, если умно поставить дело, способен пройти за ночь около ста километров. Довооружиться на складах противника и занять вермахт на целую неделю. Создать впечатление, что это именно они и шуровали все это время на коммуникациях. Наши же подразделения временно останутся вне внимания. Анализ действий группы Ветрова дает понять, что стреножить батальон не самое простое дело. — Глянув на Иванова, Меньшиков продолжил доклад: — Ветров, как его и инструктировали, не идет одной колонной и по одной дороге.

Согласно кивнув головой, сказал:

— В принципе батальон и так первая самостоятельная тактическая единица, а на машинах и усиленный танками — это уже полностью самостоятельная тактическая боевая группа, смертельно опасная для тыловых подразделений, разных там складов, транспортных узлов и транспортных колонн противника. Не зря мы дали двое суток на переформирование и обучение группы Ветрова. Продолжайте.

Переглянувшись после моих слов, Иванов и Меньшиков кивнули друг другу, как будто вторя своим мыслям.

— Так как они располагают данными разведки, поэтому первые два немецких опорных пункта и встретившаяся маршевая колонна были уничтожены с ходу, после обнаружения их передовыми и боковыми дозорами. Уничтожив тыловые гарнизоны, персонал трех небольших складов, мастерских и две маршевые колонны, они двинули дальше.

— Потери?

— Примерно двадцать пять процентов, но они восполнили потери. В их группу влилось несколько небольших групп окруженцев. Проводную связь мы держим и не дали предупредить других, перерезав несколько линий. Эфир забили морзянкой.

— Продолжайте.

— Штаб, прорабатывавший для них маршрут, сделал свое дело неплохо. За ночь им надо успеть преодолеть сто — сто пятьдесят километров до лесного района на дневку, до того как немцы разберутся, что это не просто, извините, банда окруженцев. Так от дневки до дневки и ехать, шумя и уничтожая как можно больше солдат противника. Сейчас они движутся двумя или тремя колоннами по параллельным дорогам вот тут, — указал капитан на карте, продолжив: — Рации, что мы им дали для командиров, чтобы обеспечить фланговый обходной маневр в помощь соседям, если они наткнутся на заслон немцев, хорошо нам помогают следить за их перемещениями.

— Политрук не выступал?

— Нет, идут хорошо. Много сил на себя оттянули. По моему предположению, после изучения радиоперехватов существовать группе осталось один, максимум двое суток. Все-таки мало времени им дали на подготовку, все еще шероховато действуют, наши вон вторую неделю пытаются наладить взаимодействие, все не получается.

— Хорошо, главное мы вбили им в голову, чтобы никаких подвигов и стояний «нерушимой стеной». А воевать с умом, сразу вперед минометы, выносить оборону и быстро уносить ноги в лес — авиация противника основной враг боевой группы, — согласно кивнул молчавший до того полковник Иванов.

— Держите меня в курсе относительно группы Ветрова. Кстати, выношу благодарность всему оперативному штабу за отличную проработку движения группы майора Ветрова.

— Служим трудовому народу, — встав и вытянувшись, серьезно ответил Иванов.

Дальше начались трудовые будни отдельной взятой мотогруппы. Было тяжело, прививать некоторым командирам «от сохи» командирские качества и умения. Открыли небольшую школу повышения мастерства, где читали лекции наши лучшие тактики и стратеги.

Двух совсем упрямых командиров пришлось понизить в звании и дать отделения под командования, предупредив, что за потерю хоть одного бойца под их командованием трибунал — это малое, что их ждет. Некоторых командиров такая «порка» подстегнула, и качество обучения явно поднялось. Формирование, согласно моему приказу, закончилось только шестнадцатого июля, но все подразделения теперь знали своих командиров с хорошей и плохой стороны и примерно представляли, к чему их готовят.

Что было дальше, помнил смутно, меня внезапно свалила, лихорадка, врачи констатировали воспаление легких, и первые два дня я провел в полубреду.

Судя по заходящему солнцу, в себя я пришел вечером.

— Санитар… — пытался крикнуть я. В землянке было жарко натоплено, и это несмотря на лето, и пить хотелось неимоверно, несмотря на все еще заложенное горло.

— Товарищ командир, не разговаривайте. Вам вредно, — услышал я и почувствовал, как мне на лоб легла маленькая девичья ладошка. Судя по тому, что она была холодной, жар у меня еще оставался.

— Попросите прийти полковника Иванова со свежими данными по части и разведданными, — не попросил, приказал я и закашлялся.

Видимо, это были последствия перенесенного заболевания в Польше в мире Царя, и сейчас наступил рецидив. Через несколько секунд я снова вырубился.

Когда я в следующий раз очнулся, было утро. Рядом дремала молоденькая медсестра. Я ее сразу узнал, она была из состава санитарного поезда, который стоял на разбитых путях и не мог эвакуироваться. Мы тогда вывезли все, даже операционную. Вместе с другими медчастями, что встретились нам, был организован общий госпиталь под командованием военврача первого ранга Михаила Петровича Ветровского. После инспекции я мог узнать все палаты-землянки, что у нас были. Эту не узнал; видимо, мой приказ расширить прием ранбольных был уже исполнен. Скоро бои, будет много раненых, а у госпиталя столько палат, сколько сейчас раненых. То есть прием новых будет невозможен, просто некуда класть. Свободных мест не было. Так что утвержденный план по увеличению палат, видимо, был выполнен вовремя.

Взяв в руку прохладную девичью ладошку, разбудил медсестру.

— Иванова ко мне. Быстро. — И прежде чем она открыла рот, спросил: — Какой день?

— Двадцать второе июля, товарищ больной. Вы четыре дня были без сознания.

Это многое проясняло, но нужно было поторопиться. План, разработанный мной, должен начаться через два дня, пора выпускать ребят Меньшикова.

Через полчаса прибыл полковник Иванов с туго набитым портфелем в левой руке. За ним прошли комиссар отряда батальонный комиссар Баранов, неприметный в быту и большой человек в работе, и начальник разведки капитан Меньшиков.