Арктическое вторжение - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 17

– Америка тоже не имеет права проявлять беспечность в столь накалившейся обстановке, – сказал Браун, сверкая белыми зубами. – Но нервы у нас крепкие, и благоразумия нам хватит, будьте уверены.

– В таком случае, до свидания. Был рад услышать ваш голос.

– До свидания, господин президент. Всегда к вашим услугам.

– Взаимно. Обращайтесь, господин президент.

– Благодарю, мистер Астафьев. Удачи.

– Спасибо. Желаю удачи и вам, мистер Браун.

Этот обмен любезностями мог бы продолжаться до бесконечности, но оба президента наконец сумели попрощаться. Освободившаяся линия связи затихла.

Зато в далеких Соединенных Штатах и в России зазвучали тысячи других телефонных звонков, захрипели рации, полетели электронные депеши. Президенты двух мировых держав не сумели договориться по очень важному для одной из сторон вопросу. Это означало, что союзники в любой момент могли превратиться в противников.

И армии обеих стран молниеносно отреагировали на обострение политической обстановки. Мир даже не подозревал, что находится на краю катастрофы, когда по обе стороны Атлантики была объявлена боевая тревога.

Третьей мировой войной называют борьбу с международным терроризмом и потенциальный военный конфликт, который может возникнуть при применении ядерного или иного оружия массового поражения противоборствующими странами.

В случае применения ядерного оружия в третьей мировой войне может быть уничтожена большая часть человечества. По данным экспертов комиссии ООН, к концу 1980 года суммарный запас ядерного оружия на земле составлял порядка 13 тыс. мегатонн. По оценкам международного журнала Королевской шведской Академии наук, сброс на основные города северного полушария 5000 зарядов суммарной мощностью 2000 мегатонн может привести к единовременной гибели 750 млн человек только от одного из поражающих факторов – ударной волны.

Материал из свободной энциклопедии «Википедия»

Всеобщая термоядерная война явится гибелью современной цивилизации, отбросит человечество на столетия назад, приведет к физической гибели сотен миллионов людей и, с некоторой долей вероятности, приведет к уничтожению человечества как биологического вида, возможно, даже к уничтожению жизни на Земле.

Андрей Сахаров

Внешне Белый дом нисколько не изменился с той минуты, когда Джонатан Браун отказался уступить Анатолию Астафьеву. Ничего не подозревающие американцы продолжали прогуливаться вдоль чугунной ограды, фотографируясь на фоне президентской резиденции, прежде чем отправиться осматривать другие достопримечательности Вашингтона.

Толпа была веселой, шумной, пестрой. Среди зевак можно было заметить то черные фигуры с пейсами, сползающими по щекам из-под шляп, то попрошаек с гремящими жестянками, то детишек из сиротского приюта, загримированных под Чарли Чаплина, то бритоголовых буддийских монахов в оранжевых одеяниях.

– Ом мани падме хум, – тянули они гнусаво и размеренно, в то время как группа чернокожих проповедников со звездами Давида на белых накидках хором взывала к окружающим:

– Не позволяйте блеску золотого тельца ослеплять вас, братья! Выбирайте путь свой тщательно и осторожно, дабы попасть на небеса, а не в геенну огненную!

Монахам и проповедникам не мешала громкая музыка, под которую лихо крутили нижний брейк шоколадные тинейджеры в безразмерных футболках.

За всем этим столпотворением безучастно наблюдали полицейские – копы, как прозвали их в Америке. Рослые, накачанные, суровые парни с наручниками и кольтами на ремнях стояли там и сям, широко расставив ноги и лениво перемалывая квадратными челюстями жвачку. Было ясно, что они не замедлят вмешаться, если кто-нибудь вздумает нарушить порядок или припарковать автомобиль в месте, запрещенном для стоянки. На столбах висели таблички, предупреждающие иногородних ротозеев: «Пусть вам даже в голову не придет мысль о том, что здесь можно стоять!»

И, представьте себе, никто не преступал закон даже на миллиметр! При всем при том, что американцы походят на больших горластых детей, оставшихся без присмотра, они четко знают, что можно, а что нельзя. Если уж кому-то непременно нужно выделиться, то они делают это с помощью экстравагантных нарядов. И расхаживают по Вашингтону бизнесвумен в строгих костюмах и кроссовках, чопорные джентльмены с серьгами в ушах, похожие на клоунов панки, постаревшие хиппи в драных джинсах. Каждый волен делать что угодно, лишь бы не мешал другим.

В отличие от россиян, никто не хмурился, не играл желваками, не изображал вселенской скорби и не бросал исподлобья на окружающих мрачных взглядов. Американцы держались если не весело, то непринужденно и раскованно. По их лицам было видно, что они в полном порядке и у них все о'кей.

Даже если это было не так, они все равно бодрились изо всех сил, незаметно глотая антидепрессанты или вспоминая советы психотерапевтов. Им с детства внушили, что в любой неприятности можно отыскать что-то положительное, и каждый знал поговорку: «Если жизнь подсовывает вам лимон, сделайте из него лимонад». Это и другие крылатые выражения американцы черпали из множества книг по самосовершенствованию, одни названия которых заставляли расправлять плечи: «У меня все о'кей», «У тебя все о'кей», «Преуспевай, богатей, радуйся», «Улыбнись на миллион долларов».

Конечно, за этим сияющим улыбчивым фасадом все было не так гладко. В глубине души у каждого таились тщательно скрываемые комплексы, чувство неуверенности и вины, всевозможные мании, горести и печали. При этом каждый американец чего-нибудь да боялся: увольнения, неоплаченных счетов, штрафов, болезней, грабителей, террористов и просто русских, которые пьют водку где-то в Сибири, держа пальцы на пусковых кнопках атомных ракет.

После 11 сентября 2001 года, когда рухнули башни-близнецы в Нью-Йорке, в любой, самой оживленной компании американцев всегда можно было заметить человека, бросающего тревожный взгляд в небо. Ночное или утреннее, безоблачное или затянутое тучами, небо перестало олицетворять покой и безмятежность. Космос давно не был мирным. Прошли времена, когда мир, затаив дыхание, следил за полетами космонавтов, передвижениями луноходов, верил в то, что на Марсе будут яблони цвести, и ждал, когда же представители инопланетного разума выйдут на контакт с землянами. Романтика испарилась из космоса. Теперь спутники запускались на земную орбиту вовсе не для того, чтобы заниматься там какими-то научными исследованиями. Получая приказы с наземных баз, они настраивали свои антенны, локаторы и объективы таким образом, чтобы корректировать запуски ядерных ракет, нарушать вражеские линии связи, посылать свои и гасить чужие радиоволны, наводить истребители на цель, фотографировать неприятельские объекты, подлежащие уничтожению.

Для подобных же, отнюдь не мирных целей использовались многочисленные орбитальные станции, две трети которых витали в космосе тайно, обходясь без всякой помпы и шумихи в средствах массовой информации. Там тоже готовились к войне – войне кровопролитной, разрушительной и при этом стремительной, благодаря чему она не представлялась такой уж страшной. Экипажи станций, бесшумно огибающих Землю по законам Кеплера, переходили в боевые отсеки, чтобы развернуть в черном вакууме антенны радиотелескопов, наводящих лазеры на объекты. Один за другим высвечивались на мониторах цели, а космонавты корректировали изображение и координаты, бегая пальцами по клавишам компьютеров, чтобы привести в действие системы наблюдения за вражескими штабами. Там, на далекой Земле, включались камеры широкого и точечного обзора, инфракрасные объективы, радиоэлектронные фиксаторы с самонастройкой, а перехваченная информация молниеносно перебрасывалась за тысячи километров.