И целой обоймы мало - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 44

– Должны. Хранятся. У нас вообще много чего хранится.

Это было произнесено таким тоном, что Бондаря осенило: оправа директорских очков не позолоченная, а золотая. Как и элегантные часы на ухоженном запястье. Как и печатка на умеренно волосатом пальце.

Словно бы в задумчивости, Бондарь встал и прошелся по кабинету. Двигаясь в направлении окна, он запустил руку в карман джинсов. Повернув обратно, извлек ее со стодолларовой купюрой, зажатой между пальцами.

– Я бы хотел взглянуть на эти карты, – признался он, снова усаживаясь на стул.

– Многие бы хотели, – обронил Крупицын, заботливо протирая очки специальной бархоткой из черепахового футляра.

– Я больше всех.

Улыбнувшись зубастой улыбкой Дэвида Копперфильда, Бондарь положил деньги на стол и убрал руку. Подхваченная ветром, купюра была готова спланировать на пол, когда Крупицын сделал неуловимое кошачье движение, после чего она чудесным образом исчезла. Потом он поправил галстук, и в нагрудном кармане его легкой летней рубахи зазеленел прямоугольник, которого там прежде не было.

– Так-так, – деловито произнес Крупицын, – мне импонирует ваша настойчивость. Вот если бы все в стране проявляли подобную инициативу, представляете, как бы мы зажили? Не хуже, чем в Швейцарии.

– Лучше, – возразил Бондарь, – значительно лучше.

– Я и говорю. – Обратив порозовевшее лицо к двери, Крупицын повысил голос: – Людмила Васильевна! Зайдите-ка на минутку.

Людмила Васильевна – двадцатилетняя дурында на непомерных каблуках – не замедлила заглянуть в кабинет из приемной:

– Да, Пал Палыч?

– Мне срочно нужна подшивка топографических карт области. Позвоните в архив, пусть принесут. Отснимите на ксероксе все относящееся к острову Щучьему…

– Рачьему, – вставил Бондарь.

– Я и говорю: Рачьему, – важно произнес Крупицын. – Копии мне на стол. Идите. – Отпустив секретаршу взмахом руки, Крупицын по-приятельски подмигнул Бондарю. – Некоторым барышням ноги заменяют мозги, но Людочка от этого только выигрывает. Между нами говоря, – понизив голос, он упал грудью на стол, – мы своим коллективом тоже совершаем экспедиции на острова. Места у нас сказочные, совершенно необыкновенные места. Один воздух чего стоит. – Ноздри Крупицына раздулись. – Первозданный рай! Главная изюминка – полное отсутствие людей. Хоть голышом купайся. Красота… Кр-расота-а!

– Ну, это смотря кто купается, – рассудительно заметил Бондарь.

Крупицын, подобно токующему глухарю, его не расслышал.

– Барханы, – восклицал он, – тополиные леса, заросли ветлы, заливные луга, отмели из чистейшего песка. Нагуляешься, нажаришься на солнце, напотеешься и в воду – бултых! А за протокой, рукой подать, белые цапли… и громадные сомы всплескивают… и чайки, ах! – Описывая прелести астраханских островов, Крупицын помогал себе жестами, показывая руками и птиц, и рыб, и даже еще что-то непонятное, но явно впечатляющее. – Камыши стеной стоят. Пробираешься по ним, как по джунглям, честное слово! А стебли так и хлещут по телу, так и хлещут! Получи порцию розог!

Бондарь живо представил себе охаживаемого розгами директора и подумал, что в обязанности секретарши Людочки входит не только купание голышом, но и выполнение некоторых других прихотей руководства, весьма специфических.

– А на острове Рачьем доводилось бывать? – спросил он.

– На нем белый свет клином не сошелся, – ответил Крупицын, явно подуставший от всплеска эмоций. – Впрочем, дело вкуса. Вот вам, например, фламинго подавай.

– Фламинго, – подтвердил Бондарь.

– А может, нефть? – хитро прищурился Крупицын. – У нас тут многие нефть ищут. Отбоя нет от интересующихся.

Искусственный ветер исправно обдувал его разгоряченное лицо и сорочку со стодолларовой купюрой в просвечивающемся кармашке.

– Вы бы кондиционером обзавелись, – сказал Бондарь, заставляя себя отвести налившийся ненавистью взгляд. – Шумный у вас вентилятор. Голова не болит?

– У меня голова болит о том, где брать денежные средства на пополнение экспозиций, – вздохнул Крупицын, явно раскаиваясь в своем недавнем порыве. – Одни нефтяные месторождения открывают, а у других денег на обновление чучел не хватает, так и живем.

Подумав, что, будь его воля, одним чучелом в краеведческом музее стало бы больше, Бондарь кашлянул:

– Не могли бы вы поторопить секретаршу? Времени в обрез.

– Да-да, – спохватился Крупицын, – время – деньги. Сейчас выясним… Людмила Васильевна! Где карты?

Впорхнувшая в кабинет секретарша развела руками:

– Нету, Пал Палыч.

– Как «нету»? – возмутился Крупицын. – Что значит «нету?» Они у себя в архиве с ума посходили, что ли?

– Подшивку из архива принесли, – оправдывалась секретарша, – но страницы с шестьсот пятой по шестьсот восьмую вырваны, а там как раз про Рачий остров было, я с оглавлением сверилась.

– Этого не может быть! Кому могли понадобиться карты?

– Не знаю, Пал Палыч.

– А кто знает?

– Не знаю, Пал Палыч.

– Заладила! – рассердился Крупицын. – Марш на рабочее место! Я еще разберусь в этой истории, ох, разберусь! Уф-ф… – Переведя взгляд на Бондаря, он пожаловался: – Ну народ, ну сотруднички! С элементарным поручением справиться не могут. Ничего, пропавшие страницы найдутся, обязательно найдутся. – Повернувшись к настенному календарю, Крупицын задумчиво ковырнул мизинцем в ухе и предложил: – Вы вот что, Евгений Николаевич, загляните-ка ко мне послезавтра, а еще лучше – на будущей неделе. Закажем копии в областном архиве, получите их в лучшем виде. Правда, это потребует дополнительных расходов.

Бондарь молча встал, обогнул стол и выключил вентилятор, давно действовавший ему на нервы. Не обдуваемый ветром, Крупицын моментально растерял ту лихость, с какой восседал в кресле до сих пор. Всего лишь заурядный, в меру упитанный взяточник, он даже не пошевелился, когда рука Бондаря залезла в его нагрудный кармашек и извлекла оттуда зеленую купюру.

Прощальных рукопожатий не последовало. Это был не тот случай, о котором принято писать: «Стороны выразили удовлетворение встречей, прошедшей в теплой дружеской обстановке».

Район Инициативный, в котором проживала Фатима Асадуллина, встретил Бондаря одуряющей жарой, скопившейся меж бетонных многоэтажек. Не самое лучшее место на земле, но очень подходящее для человека, намеревающегося замести следы.

«Всего-навсего попрошусь на постой, и никаких вольностей, – убеждал себя Бондарь, стараясь не обращать внимания на насмешливые реплики внутреннего голоса. – Девушка сама зазывала меня в гости, так почему бы не воспользоваться ее любезностью?»

«О, пользоваться любезностью девушки – это так приятно! – прозвучало в мозгу. – Особенно если она молода, красива и в меру наивна».