Флорентийка - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 78

Эстебан отправился в город за покупками, как это он обычно делал трижды в неделю, услышал новость, когда покупал сыры, второй раз у торговки птицей, а у мясника только об этом и говорили. Каждый считал, что знает больше своего соседа, и самые фантастичные версии пошли гулять по городу…

Эстебан не любил досужую болтовню, так как там, в Кастилии, именно слухи погубили его мать. Сосед обвинил ее в том, что она отравила его колодец и сглазила его сына. Несмотря на то, что она была доброй христианкой, мать Эстебана отправили на костер, и он в отчаянии отдал все деньги палачу за то, чтобы тот задушил ее до того, как вспыхнет огонь. Потом он убил соседа, его сына и поджег их ферму. Деметриос, который только что прибыл в страну, увел его с собой незадолго до того, как пришли арестовать Эстебана. Он спас ему жизнь и завоевал навсегда его преданность.

Нет, Эстебан не любил слухи. Он не любил их почти так же, как не любил священников, которые по команде власть имущих осудили его мать, так как она была бедной, а обвинявший ее – богач… Ему нравилось служить греческому врачу, философу, астрологу и волшебнику, так как, выполняя хлопоты по хозяйству, он пользовался некоторой свободой: никогда Деметриос не упрекал его за любовь к вину, к женщинам, которых он любил так же, как оружие, войну и драки, заполнявшие его жизнь с двенадцати лет…

Решив выяснить как можно больше подробностей, Эстебан оставил нагруженного мула на постоялом дворе Кроче ди Мальта, где его хорошо знали, и отправился ко дворцу Сеньории, точнее, к ложе приоров, где можно было всегда застать трех-четырех благородных людей города за беседой. Здесь он и увидел старого Джакопо Пацци, который бурей ворвался в старый дворец.

Минуту спустя он вышел оттуда в сопровождении барджелло и эскорта гвардейцев. Площадь заволновалась: патриарх арестован? Но это состояние длилось недолго. Группа направилась к Понте Веккьо. Эстебан последовал за тут же образовавшейся толпой горожан. Это позволило ему стать свидетелем ареста Вираго и ее брата. Пиппа оказала такое сопротивление, что с ней смогли справиться лишь пятеро солдат. В конце концов ее доставили в городскую тюрьму. По дороге она изрыгала проклятия и ругательства, на которые присутствовавшие поспешили ответить, так как флорентийцы, даже если не знали, в чем дело, никогда не упускали возможности показать свой темперамент. Когда кого-нибудь вели в тюрьму, всегда можно было крикнуть: «Смерть ему!», на всякий случай, хотя, конечно, могли и ошибиться и крикнуть невиновному.

Будучи весьма осторожным, Эстебан счел, что он уже достаточно видел и что пора ему возвратиться домой и предупредить хозяина о том, что происходит в городе, тем более что к кортежу Пиппы прибавился еще один человек, когда они вновь шли по мосту: фра Игнасио присоединился к старому Пацци и пошел рядом с ним, оживленно ему что-то рассказывая. Кастилец недолюбливал своего соотечественника, которого считал лживым, жестоким и коварным, в чем он и не ошибался. Сближение этих двух людей ему внушило сильное беспокойство…

Расталкивая локтями толпу, Эстебан отправился за своим мулом, к поклаже которого добавил еще сосуд с оливковым маслом, затем выпил, как всегда, стакан вина, чтобы не вызвать чьего-либо любопытства, и как можно быстрее покинул город, успев заметить при этом толпу, которая начала собираться перед дворцом Медичи и ужасно шумела, так как все говорили, одновременно размахивая при этом руками.

Возвратясь во Фьезоле, он застал Деметриоса в его кабинете, где тот аккуратно заворачивал несколько книг в куски ткани и складывал их в сундук. На столе, на куске замши были разложены по порядку тщательно начищенные хирургические инструменты: ланцеты, скальпели, хирургические иглы, пинцеты и прочее, которые следовали за врачом еще из Византии и которые он сумел сохранить, несмотря на все превратности его долгих путешествий. Рядом стояла старая кожаная сумка, в которой он обычно хранил их. Она была открыта.

Эстебан окинул все это быстрым взглядом:

– Хозяин, ты собираешься ехать?

– Надо всегда быть готовым к отъезду, мой мальчик. Но скажи мне, почему ты вернулся сегодня раньше обычного? Я вижу по твоему лицу, что ты хочешь мне что-то рассказать.

– Это правда, а также правда и то, что я очень обеспокоен.

Кастилец не был великим рассказчиком. В нескольких фразах он изложил все, что он видел и слышал, следя по лицу Деметриоса за тем, какое впечатление производили на грека его слова.

Но Деметриос, который закончил укладывать свой сундук, закрыл его и ограничился коротким:

– Ах!

Затем подошел к своим инструментам, тщательно вытер их, завернул в замшу и убрал все в сумку. Эстебан молча наблюдал за ним, догадываясь, что тот размышляет.

Через некоторое время Деметриос поднял глаза на него:

– Пойди приведи сюда донну Фьору! Она в саду кормит голубей…

Мгновение спустя вошла Фьора, хрупкая, в черно-белом одеянии. Беглянка из монастыря в грубом белом платье и веревочных сандалиях, юная гречанка в красной тунике и паж в зеленом костюме исчезли, чтобы уступить место этой молодой женщине в трауре с волосами, убранными в косы. Деметриос пожалел об этом, но ее светло-серые глаза оставались прежними, и грек знал, что они могли метать молнии и что за этой спокойной внешностью скрывались пламя горячего сердца и гордый и смелый характер.

За ней вошла Леонарда и встала у дверей, сложив руки на поясе, как это и полагается, когда сопровождаешь благородную даму. Деметриос испытал желание попросить ее оставить их одних, но подумал, что тогда он станет на путь соблюдения социальных условностей, которые его так сильно раздражали. К тому же Леонарда уже поднялась на эту галеру, подвластную всем ветрам и находящуюся постоянно под угрозой, на которой плыла ее воспитанница. Бесполезно было скрывать от нее что бы то ни было, тем более что слухи дойдут до нее очень быстро. Вслед за Леонардой вошел кастилец.

– Эстебан вернулся с обеспокоившими меня новостями. Тебе необходимо их услышать.

Выслушав Деметриоса, Фьора сохранила невозмутимость. Лишь упоминание об испанском монахе заставило ее нахмурить брови.

– Опять этот человек! – вздохнула она – Почему он так защищает Пацци? Вопреки всем и всему.

– Если он действительно тайный посланник папы Сикста IV, это объяснимо, так как тогда он одновременно является и посланником его фаворита Франческо Пацци… Я думаю, тебе это понятно?..

– Допустим! Но он один из этих фанатичных священников, которым дьявол мерещится повсюду. А стража должна была найти той ночью Иерониму в том состоянии, как мы ее оставили: голую, лежащую на сатанинском алтаре, измазанную жертвенной кровью, и на ней лежал труп убитого ребенка. Мне кажется, это должно было заинтересовать фра Игнасио в первую очередь. И, однако, Эстебан видел, как он дружески разговаривал с Джакопо Пацци.

– Совершенно по-дружески, – эхом отозвался Эстебан.

– Ты права, это странно! – сказал Деметриос и повернулся к слуге. – Кстати, ты не упомянул, что в городе говорят об аресте донны Иеронимы?