Флорентийка - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 24

– Отличная мысль, – согласилась Леонарда. – У нас, кстати, эта мазь тоже кончается…

Выйдя из дома, подруги пошли впереди своих воспитательниц. Как истинные флорентийки, они любили прогуливаться таким образом по городским улицам. Их вовсе не смущало царящее вокруг столпотворение. Ведь жизнь горожан в основном протекала именно на улице, а не за стенами домов. Женщины целыми днями переговаривались друг с другом прямо из окон или стоя на пороге жилищ. К вечеру на улицы выходили мужчины. Они собирались группами, чтобы обсудить городские дела, обменяться новостями или просто пошутить. Торговцы и ремесленники обычно приходили на Старый рынок, молодые щеголи избрали для себя мост Санта-Тринита, с которого удобно было любоваться закатом, что же касается важных особ, то местом встречи для них служила аркада Лоджиадеи Приори, рядом со зданием Сеньории.

Нередко случалось, что сюда приходил и сам Лоренцо. Часто в хорошую погоду горожане выносили к порогу домов столы. Мужчины играли за ними в шахматы. Позже, покончив с домашними делами, вокруг них рассаживались женщины, чтобы немножко поболтать. Что же касается ребятишек – речь идет, разумеется, только о мальчиках, – то от их криков и шумных игр не было покоя ни на улицах, ни на площадях города…

Но вместе с первыми ударами колоколов, зовущих к вечерней молитве, все возвращались домой. С наступлением темноты оставаться на улице было небезопасно.

Пока добропорядочная Флоренция мирно отходила ко сну, охраняемая солдатами, высокими стенами и сторожевыми башнями, из своих притонов начинали вылезать жители другой Флоренции – Флоренции преступлений и разврата, Флоренции продажных девок и воров. Грязная человеческая пена лезла из всех дыр и щелей, подобно приливу постепенно затопляя весь город.

Только за городской чертой, над мягкими холмами царили тишина и покой: легкий ночной ветерок шелестел ветвями кипарисов, жалобный крик птиц в оливковых рощах и виноградниках Сан-Миньято и Фьезоле вторил тонкому звону колоколов сельского монастыря. А в это время по городу бродили грех, страх и смерть. И только первый крик петуха прогонял мерзких ночных птиц, и они забивались по своим поганым дырам, испуганно мигая глазами.

А если вдруг ночную тишь разрывал отчаянный крик, то он не нарушал спокойного сна флорентийцев, чувствующих себя в полной безопасности за крепкими крепостными стенами, под защитой покровительницы города Санта-Репараты. От ручейка крови лилии на флорентийском гербе не станут краснее.

Живя за толстыми стенами дворцов, под охраной многочисленной челяди, ни Фьора, ни Кьяра даже не подозревали о существовании этой второй Флоренции. Им был знаком лишь ее приятный дневной облик: нагретый солнцем разноцветный мрамор Дуомо, восхитительный собор Санта-Мария-дель-Фьоре, получивший свое название из-за формы, которую придал куполу Брунеллески.

Продолжая прогулку, девушки задержались у клеток со львами, стоящих позади дворца Сеньории. Царственные животные как бы служили флорентийцам талисманом. Они ревностно о них заботились. Стоило одному из зверей потерять аппетит, как знающие люди начинали предрекать близкую катастрофу; а если какой-нибудь лев издыхал, то Вакка, набатный колокол Сеньории, надрывался так, будто в городе вспыхнул бунт.

Глазея по сторонам, болтая, отвечая на многочисленные приветствия, подруги потихоньку дошли до Канто деи Торнаквинчи, где стояла аптека. На этом перекрестке всегда было многолюдно, так как служащие находящейся поблизости лавки похоронных принадлежностей в ожидании клиентов играли на улице в биту.

Девушки остановились у красивого дома с лоджией и мраморными колоннами. Широкая яркая вывеска гласила: «Аптекарь Ландуччи». Коломба уверенно толкнула дверь, и все четверо вошли в просторное помещение с расписным, украшенным лепниной потолком. Аптекарь был богатым, всеми уважаемым человеком, членом городской управы. Он дружил с Франческо Бельтрами, и Фьора любила заходить к нему даже больше, чем к Бистиччи. Ландуччи всегда был весел и любезен, а в его аптеке так чудесно пахло сухими травами и пряностями.

Все в его лавке: ровные ряды синих и зеленых майоликовых баночек, стройные прозрачные пузыречки, бронзовые и каменные ступки, серебряные и деревянные коробочки, аптечные весы, стоящие на темном дубовом прилавке, – дышало покоем и порядком, столь свойственным людям науки.

Когда Фьора и ее спутницы вошли в помещение, то услышали шум и крики: две женщины, судя по одежде, представительницы привилегированных слоев общества, ругались с таким остервенением и неразборчивостью в выражениях, что удивили бы любую торговку рыбой с Нового рынка.

– Старая кляча! – орала одна. – Ты еще узнаешь, кто я такая!

– Я это давно знаю. Если бы ты была быком, вместо того чтобы быть коровой, мы смогли бы устроить кормушку…

– Не задохнись от злости! Ты так и брызжешь желчью. Потому-то и лицо у тебя такое желтое.

– Не желтее, чем у тебя! Правду говорят, что твой покойный муж по утрам мочился на него.

Женщина, проглотившая это последнее оскорбление, оказалась не кем иной, как Иеронимой Пацци. Обезумев от ярости, она судорожно искала, чем бы запустить в голову своей противнице. В конце концов, найдя пузырек с настойкой алтейного корня, Иеронима пустила его в ход, но промахнулась, и он со звоном разбился упав на каменные плитки пола. Видя, что дело принимает неприятный оборот, аптекарь смело ринулся в гущу сражения и попытался утихомирить противниц, которые уже схватились врукопашную.

– Что же вы стоите? Помогите мне! – крикнул он двум помощникам, которые, облокотившись на прилавок, с интересом следили за схваткой. Те нехотя послушались, явно желая подольше насладиться захватывающим зрелищем. Донна Пацци и благородная Корнелия Донати давно ненавидели друг друга. А все началось с любовного соперничества: Корнелия отбила у Иеронимы мужчину, за которого та стремилась выйти замуж. Правда, с тех пор Иерониме удалось взять реванш, так как Аугусто Донати обманывал жену с любой находящейся в пределах его видимости юбкой, но вражда между женщинами все же не ослабела. При каждой встрече между ними по любому поводу вспыхивали дикие ссоры. На сей раз причиной раздора послужила безобидная баночка с губной помадой, на которую претендовали обе женщины.

В конце концов противниц с трудом разняли, и в то время как они, переводя дыхание, подсчитывали потери, аптекарь разрешил их спор, решительно заявив:

– Я не продам эту помаду ни той, ни другой! Недавно мне заказала точно такую же донна Катарина Сфорца, племянница его святейшества папы Сикста IV. Слух о превосходном качестве моей помады дошел даже до Рима. Я отправлю ее туда!

И жестом, исполненным величия, он взял забытую на прилавке баночку и запер ее в один из многочисленных ящичков. В заключение аптекарь добавил:

– Это вовсе не означает, донна Иеронима, что вы не должны мне за разбитый флакон и пролитую настойку алтея. Я выпишу вам счет…

– Я бы не разбила флакон, если бы эта мегера не вывела меня из себя! – воскликнула дама Пацци. – Пусть она тоже платит!