Флорентийка - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 19

– Все это чепуха! Не хватало только внушить подобные мысли Фьоре! Она и так чересчур впечатлительна… и любопытна. Фьора, ты, кажется, жаловалась на усталость? Так иди спать!

Девушка, которая с понятным любопытством слушала этот короткий диалог, подставила лоб для отцовского поцелуя и покорно дала Леонарде себя увести. Но от нее не укрылось замешательство воспитательницы. Поэтому, очутившись в спальне, где полусонная Хатун принялась раздевать ее, чтобы уложить в постель, Фьора неожиданно спросила Леонарду по-французски:

– Вы тоже не хотите мне ничего рассказать?

– О ком?

– О моей матери. Почему я не вправе знать о ней ничего, кроме имени?

– Чтобы молиться за нее, этого вам вполне достаточно. Если ваш отец не желает ничего объяснить, значит, на то имеются веские причины. А теперь постарайтесь заснуть!

– Я не хочу спать. И потом, я поняла, что история моей матери – это трагическая история.

– Что заставило вас прийти к такому выводу?

– Мой утренний разговор с отцом…

И Фьора пересказала сцену, разыгравшуюся утром в кабинете, когда Франческо захотел ей доказать, что красотой она ни в чем не уступает женщине, чей образ он приказал увековечить на портрете.

– И тут я заметила на кружевах бурое пятно. Отец вынужден был признать, что это кровь. Кровь моей матери! Не могли бы вы мне рассказать обстоятельства ее гибели?

Леонарда, которая слушала девушку со все растущим беспокойством, даже несколько раз перекрестилась.

– Нет!.. Нет, не рассчитывайте на меня! Скажу лишь одно: ваша мать была нежным, очаровательным созданием. Но судьба была к ней безжалостна. Любовь вашего отца – это единственный подарок, который она получила от жизни. Вот поэтому мы и не перестаем молиться за нее. А теперь спите!

Воспитательница уже собралась задернуть белый полог кровати, но Фьора остановила ее:

– Вы же знаете, что мне не нравится спать, когда кровать со всех сторон занавешена. К тому же я еще не все вам рассказала: сегодня вечером во дворце Медичи один странный человек предсказал мне судьбу.

– Вот еще новости! Что же он вам, интересно, наговорил?

Фьора повторила слова Ласкариса, добавив:

– Ваша приятельница Коломба, которой все обо всех известно, наверняка слышала о Деметриосе Ласкарисе. Мне бы хотелось знать, что она о нем думает.

– Наверняка ничего хорошего! – проворчала Леонарда. – Это, вероятно, какой-то мошенник или шарлатан. Подумать только! Забивать вам голову такой чепухой! Вы же еще совсем ребенок! Надеюсь, вы не поверили ни единому его слову. Что же касается донны Симонетты, то всему городу известно, что она плохо себя чувствует. Может быть, лекарь и в состоянии предвидеть течение болезни, но зачем морочить вам голову? Бог мой! Где вы будете в следующем году? Да где же вам быть, как не здесь или во Фьезоле?.. Если только отец не возьмет вас в одну из своих поездок. В этом случае вы узнаете, что такое морская болезнь. А больше вам ничто не угрожает. Ведь хозяин пока не собирается выдавать вас замуж.

– Вы так думаете? – с облегчением спросила Фьора, которой такая мысль просто не приходила в голову.

– Конечно, моя голубка. А теперь выбросьте из головы всю эту чепуху! Завтра я попрошу мессира Франческо внимательнее следить за вашими знакомствами, особенно когда рядом нет меня…

Непрерывно зевающая Хатун отправилась досыпать на свою постель из подушек и меховых шкур, устроенную в углу комнаты, а Леонарда загасила свечи, оставив лишь ночник у изголовья. Для того чтобы свежий ночной воздух проникал в спальню, Фьора попросила оставить окно полуоткрытым.

Девушка с удовольствием растянулась на широкой кровати. Не обладая излишней набожностью, она ограничилась коротенькой молитвой. Веки ее налились тяжестью, глаза закрылись.

Резкий удар, треск стекла заставили Фьору открыть глаза и сесть в постели. Какой-то предмет ударился об оконный переплет и, пробив в стекле небольшое отверстие, упал на ковер. Фьора поднялась, взяла в руку ночник и, наклонившись, обнаружила на ковре камешек, к которому был крепко привязан кусочек бумаги. Девушка осторожно подняла его, предварительно бросив взгляд в сторону Хатун. Но маленькая рабыня ничего не слышала и продолжала мирно спать, свернувшись клубочком в своем уютном гнездышке.

Фьора уселась на кровать, поставила ночник на место, зубами разорвала шнурок, которым была привязана записка, затем развернула и прочла ее. В записке было несколько слов:

«Завтра утром я буду ждать вас в церкви Санта-Тринита. Приходите, умоляю! Мне совершенно необходимо с вами поговорить!» И подпись: Филипп де Селонже.

Покраснев от смущения, как будто бургундец зашел к ней в спальню собственной персоной, Фьора теребила в руке клочок бумаги, не в силах понять, рассержена она или смущена.

С одной стороны, возмутительно, что незнакомец осмелился назначить ей свидание, а с другой – одна мысль об этом свидании приятно возбуждала, льстила самолюбию. Если верить болтовне Леонарды и Коломбы, в подобные авантюры пускались многие молодые флорентийки. Весь вопрос в том, сумеет ли она туда пойти. Церковь находится неподалеку от дома, и, вероятно, сопровождать ее будет одна Хатун. Леонарда ходит в Санта-Тринита каждый день к ранней обедне. Ей вряд ли захочется туда возвращаться, даже если охваченной внезапным религиозным рвением Фьоре придет в голову послушать мессу. Девушка по своей наивности не понимала, что, ставя вопрос таким образом, она уже заранее давала на него ответ. В конце концов Фьора заснула, предварительно уничтожив записку и бросив камешек обратно на ковер.

Войдя утром в комнату, дама Леонарда была чрезвычайно заинтригована при виде этого предмета, а также разбитого стекла. Но искреннее удивление обеих девушек – отлично разыгранное у Фьоры и совершенно искреннее у Хатун, которая действительно ничего не видела и не слышала, – убедило воспитательницу в том, что ответственность за инцидент следует приписать какому-нибудь подгулявшему пьянице. Ведь во время праздников сотни их бродят по улицам. Леонарда, разумеется, была не столь наивна, чтобы не понимать, что брошенный в окно камень служит испытанным способом для передачи записок. Но, в таком случае, Фьора спрятала бы и камень, и письмо. Еще больше Леонарда успокоилась при мысли, что автором записки мог быть лишь Лука Торнабуони или какой-нибудь другой поклонник Фьоры. В любом случае, решила Леонарда, большой беды в этом нет.

– Как только вы кончите принимать ванну, я пришлю стекольщика.

– Мадам Леонарда, распорядитесь, пожалуйста, чтобы ванну приготовили побыстрее. Я хочу пойти к мессе в Санта-Тринита.

– Вы что, заболели?

– Если бы я заболела, то осталась бы в постели, – ответила Фьора с достоинством. – Просто после того, что случилось вчера, мне хочется помолиться.

Леонарда не стала возражать, но этот внезапный приступ набожности ее насторожил: ведь всем евангелистам Фьора предпочитала Платона, Гесиода и Софокла. Посмеиваясь про себя: даже лучше, если малышка начнет интересоваться кем-то еще, кроме Джулиано де Медичи, Леонарда все же решила осторожно последить за ней. А пока пусть Хатун приготовит ванну.