Свой среди чужих. В омуте истины - читать онлайн книгу. Автор: Иван Дорба cтр.№ 31

— Лукас! Очень приятно! — представился он и щелкнул каблуками. Легкий акцент, не присущая французу чопорность, трубка, которую он вскоре вытащил из кармана, да и весь его вид выдавали иностранца; скорее всего, англичанина или немца из Гамбурга — города, куда после Тридцатилетней войны за освобождение Америки переселилось, вместе с евреями, не­мало англичан.

Наступила пауза. Жерар отворил дверь на кухню, попросил Жени приготовить кофе. Потом подошел к бару и принялся раз­ливать в широкие коньячные бокалы мартель и ставить перед гостями. Потом, чокнувшись поочередно со всеми, сказал:

— Господа! Выльем за успех! Чтобы все задуманное уда­лось! Настал критический момент. Кто знает, доведется ли нам тут еще собраться? И вообще встретиться? Поэтому я предла­гаю: с открытой душой, не таясь, посоветоваться, как нам выйти из создавшегося положения и продолжить нотр резистанс. Се ту![44] И сделал добрый глоток.

Все последовали его примеру. Поставив бокал, Жерар про­должал:

— Работаю я во Втором отделе французского Генштаба, член «Интералие», — и поглядел на Лукаса.

— Лукас де Вомекур, сотрудник Интеллидженс сервис. Приехал из Лондона, чтобы наладить связь с «Кошечкой» — Лили Каре, — приподнявшись, отчеканил тот.

«А я-то думал — англичанин, немец, а он из старых фран­цузских дворян, бежавших во время революции, вроде де Вита, с которым кончал кадетский корпус»,—и, глядя, как тот набивает трубку, поднялся со словами:

— Белоэмигрант, член НТСНП, занимался контрразведкой в Белграде. Приехал для налаживания контакта с капитаном абвера Гуго Блайхером. Связан с «Русским Сопротивлением».

— Советский разведчик, а зовут меня Павлом Иванови­чем.

Дверь приоткрылась, на пороге показалась с подносом Жени. В воздухе запахло кофе. Жерар долил в бокалы...

— Наша «Кошечка» назначила господину Лукасу свидание сегодня в пять дня в ресторане. Я рассказывал, что с ней произо­шло, но, несмотря на это, он считает возможным и даже нужным с ней повидаться. А мне кажется, идти на такой шаг слишком опрометчиво. Вот мы и пришли посоветоваться. Вольдемар, ты знаешь Блайхера — тебе и слово!

— Здраво рассуждая, ни капитан, ни его вечно пьяный на­чальник далеко не дураки. Если Лили Каре удалось заставить в нее хоть немного поверить, то они пойдут на риск. Передавать дезинформацию через английского агента и водить за нос Интеллидженс сервис выгоднее, чем его арестовать... тем не менее, сами понимаете...

—Мне сдается,—неторопливо заметил Павел Иванович, — вашу встречу следует, прежде всего, как-то подготовить и обе­зопасить, елико возможно. Где именно она назначена?

— На улице Бальзака, в ресторане «Георг Пятый».

— Перенесите место и время свидания. Пусть, скажем, завтра она придет на конспиративную квартиру, которую вы назовете своей канцелярией, где есть два черных хода. Прежде чем вам прийти, пусть кто-нибудь убедится, что за домом не установлено наблюдение. Ее, конечно, привезут, тот же Блайхер или его помощник, и высадят неподалеку от дома. Послушайте, что она скажет. Самое главное, самое важное, чтобы она убеди­лась, что вы не подставное лицо, — в этом залог всей операции. И улыбнувшись, добавил: — Назовем операцию символом женского постоянства — «Аромат».

—Это разумеется,—улыбнулся Лукас,—Лили Каре долж­на сначала убедиться, что это не трюк абвера, тем более, что Миклош — наш связной — не внушает ни мне, ни наверное, ей, особого доверия. — Он повертел в воздухе рукой. — Раз­ведчик с двойным дном! И все же я считаю целесообразным с ней встретиться.

— Вот и скажите Миклошу, что вы, по не зависящим от вас обстоятельствам, прийти не сможете, и просите перенести сви­дание на завтра, по указанному адресу, — поддержал Богрова Жерар и взглянул на стенные часы, — а я пойду сейчас на улицу Бальзака и понаблюдаю за их реакцией после ухода Миклоша. Только как я узнаю вашего связного и Блайхера?

— Они, наверное, приедут на «бьюике» тридцать пять семьсот двадцать четыре, темно-коричневого цвета. Стоит ли идти сейчас? Надо учитывать, что Блайхер примет все меры предосторожности вплоть до наружного наблюдения. Он пони­мает, что имеет дело с английской разведкой, поэтому, пожалуй, мудрее нам троим сначала оценить обстановку. Если ничего о захвате не будет напоминать, дадим вам знать. И пусть, господин Лукас, вас не шокирует, что вы опоздаете на свидание на пять минут, — подытожил Павел Иванович.

Лили согласилась приехать по указанному адресу в «кан­целярию» Лукаса.

В небольшом рабочем поселке Крбевуа, на углу тихого пере­улка и довольно оживленной улицы Нантаэр, стоял двухэтажный особнячок. В два часа дня Богров и я подошли к нему с разных сторон. Оглядели двор, проверили двери и замки дверей, выходя­щих во двор и на улицу, поднялись на второй этаж в комнату, где должна была состояться встреча. Окна в ней выходили на крышу сарая и конюшню соседней усадьбы. Однако сквозь шеренгу тополей с осыпавшейся листвой, выстроившихся вдоль ограды, проглядывался изрядный отрезок улицы и тем давал возможность еще издали заметить машину Блайхера. На противоположной стороне улицы прогуливалась Жени. Я подал ей знак, и она на­правилась к дому, поднялась к нам, сказав: «Все спокойно!»

Без четверти четыре коричневый «бьюик» остановился примерно в 80—100 метрах от дома. Спустя минуту-другую отворилась дверца, вышла Лили и направилась в нашу сторону. Я передал Павлу Ивановичу бинокль:

— Полюбуйтесь-ка на «Кошечку»!

В каракулевой шубке и в таком же, чуть сдвинутом на бок берете шла невысокая стройная женщина, с любопытством по­глядывая по сторонам.

Павел Иванович отметил про себя: «Да. Красивая, элегант­ная. Рост примерно сто шестьдесят пять, брюнетка, волосы подстрижены, брови черные, правильно очерченные, глаза темно-синие, пронзительные, нос чуть курносенький, рот чув­ственный, на правой щеке родинка, а на подбородке ямочка... Такая может мужчину увлечь и... обмануть»...

Потом, сунув бинокль в ящик стола, поспешил за мной к черному ходу, давая последние указания Жени, в наряде гор­ничной, как принимать гостью.

Быстро спустившись по лестнице, мы направились к калитке и очутились в узком, глухом переулке. Богров повернул к улице Нантаэр — надо было понаблюдать за «бьюиком», а я, сдвинув кепку на затылок, направился по переулку. На противоположной стороне, у глухого забора, остановился, вытащил сигаретку и, повернувшись лицом к стоящему напротив дому, принялся закуривать.

В окне колыхнулась штора, раз и другой: «Поняли!». Сняв и надев кепку, отодвинул доску в заборе и шмыгнул на пустырь, к развалинам покинутого хозяевами после недавней бомбежки дома. Нелепо торчала труба, словно опираясь на кирпичную стену; кругом, навевая жуть, стояли обуглившиеся деревья. В просвете аллеи виднелись причудливо кованные железные полуоткрытые ворота, выходящие в соседний переулок.