Ночь над водой - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 32

С тех пор как умер ее муж Шон, у Нэнси не было никаких романов. Она просто вообще не имела желания с кем-нибудь встречаться, но Нэт оказался хорошим стратегом, он удачно выбрал момент — тогда, спустя пять лет после смерти Шона, она уже стала думать, что нельзя сосредотачиваться целиком на работе, надо и для сердечных дел время оставить, поэтому была готова к флирту и легкой интрижке.

Они несколько раз обедали вместе, сходили в театр, расставаясь, обменивались поцелуем… но в стране неожиданно разразился кризис, а потом Нэт ушел из компании. С его уходом прервался и так мило начинавшийся романчик, причем у Нэнси осталось дурацкое неприятное чувство, будто ее обманули — поиграли и бросили.

Затем Нэт Риджуэй стал очень большим человеком там, в «Дженерал Текстайлз», президентом компании. Он женился, выбрав себе красивую блондинку лет на десять моложе, чем Нэнси.

А у Питера, напротив, дела шли все хуже и хуже. По правде сказать, он совершенно не справлялся с обязанностями председателя Совета директоров. За те пять лет, что он сидел в этом кресле, бизнес неуклонно сокращался и достиг самых низких за все время отметок. Многие магазины стали убыточными, их ликвидировали. Питер решился претворить в жизнь свою давнюю идею — он открыл шикарный обувной салон на Пятой авеню в Нью-Йорке, где продавалась дорогая модельная обувь для женщин, он много возился со своим детищем, но торговля шла плохо, и салон не оправдывал затраченных на него денег.

Только фабрика, где заправляла Нэнси, по-прежнему приносила доход. В середине тридцатых годов, когда Америка лишь только начинала выбираться из депрессии, она выбросила на прилавок новую дешевую модель открытых женских сандалий, которая быстро завоевала рынок, стала популярной в стране. Как художник-модельер, она была уверена, что будущее женской обуви — легкие дешевые босоножки различных цветов, которые можно поносить один сезон, без сожаления выбросить и купить новые.

Она могла бы удвоить количество выпускаемой продукции, если бы позволяли производственные мощности, но, поскольку ее доходы автоматически поглощались расходами Питера, на расширение производства средств не хватало.

Нэнси знала, что нужно сделать, чтобы все-таки спасти бизнес.

Все лучшие магазины надо продать, возможно, их же управляющим, чтобы увеличить количество наличных денег. Средства от продажи необходимо пустить на модернизацию производства, создание поточных конвейерных линий, которые уже были созданы на многих фабриках, на внедрение передовой технологии. А для этого нужно, чтобы Питер передал ей управление, а сам занялся только салоном в Нью-Йорке и действовал строго в рамках выделенных денежных средств. Она бы даже согласилась, чтобы Питер номинально сохранил за собой председательское кресло и сохранил таким образом лицо, кроме того, она подпитает его салон деньгами, полученными от доходов с фабрики, лишь бы только он передал в ее руки всю реальную власть.

Она изложила свои соображения на бумаге, подготовила детальный доклад с цифрами и вручила его Питеру. Он обещал подумать и сообщить о своем решении. Нэнси, как можно мягче, дала ему понять, что больше не допустит упадка компании, отцовского дела, поэтому, если он не согласен с ее планами, она обратится за помощью непосредственно к Совету директоров, минуя председателя, а это означает, что ему в любом случае предложат уйти и она станет главой фирмы. Она искренне надеялась, что брат поймет и не будет лезть на рожон. Если же он будет упираться, то будет сам во всем виноват: его с треском выгонят, а в семье произойдет опасный раскол.

Пока он вроде бы внял голосу разума. Питер выглядел спокойным, задумчивым, вел себя дружелюбно. Они вместе отправились в Париж. Там он закупал первоклассную модельную обувь для своего салона, а Нэнси не менее полезно проводила время у дизайнеров и модельеров, заодно приглядывая за братом и его расходами. Нэнси любила Европу, особенно вечный город Париж, и еще ей очень хотелось в Лондон, а потом вдруг… война.

Они решили сразу же возвращаться в Штаты, но уже началась паника и с транспортом возникли проблемы. После долгих мытарств удалось наконец достать билеты на корабль, отправляющийся за океан из Ливерпуля. Они добирались в Англию мучительно долго — сначала поездом, затем паромом и в итоге прибыли вчера в Ливерпуль. Пароход же отходит сегодня.

Ей действовали на нервы военные приготовления, которые велись в Англии повсеместно. Вчера днем в ее номер явились какие-то ополченцы и установили на окне черные защитные шторы.

Вышло распоряжение, согласно которому с вечера и до утра на всех окнах в обязательном порядке устанавливалась светомаскировка так, чтобы город не был виден с воздуха. Стекла должны быть опоясаны крест-накрест пластырем, чтобы избежать большого количества осколков при бомбежках. У фасада отеля рядами уложены мешки с песком, чуть сзади оборудовано бомбоубежище.

Но больше всего Нэнси боялась, что Соединенные Штаты тоже ввяжутся в эту войну, тогда ее сыновей Лайама и Хью призовут в армию. Она вспомнила, как па говорил, когда Гитлер только пришел к власти, что нацисты не дадут Германии скатиться к коммунизму. Тогда она думала о Гитлере в последний раз. У нее было слишком много других проблем, чтобы волноваться о европейских делах. Кроме того, ее абсолютно не интересовала международная политика, баланс сил, фашистские лозунги: все это казалось ей абстрактным, далеким и не шло ни в какое сравнение с жизнью ее собственных сыновей. Полякам, австрийцам, евреям и славянам надо бы самим позаботиться о себе, считала она. Ей же нужно думать о Лайаме и Хью.

Хотя, если положить руку на сердце, они не так уж и нуждаются в ее заботе. Нэнси рано вышла замуж, сразу же появились дети, так что сейчас мальчики уже взрослые. Лайам женился и живет с семьей в Хьюстоне, а Хью на последнем курсе Польского университета. Правда, у него есть кое-какие трудности с учебой, да еще, к ужасу матери, он недавно приобрел спортивный полугоночный автомобиль, но что поделаешь, если сын уже вышел из детского возраста и не слушает материнских советов? Так что, раз нет возможности спасти их от армии, к дому ее особенно ничто не привязывает.

Она знала, что война неизбежно оживит бизнес. В Америке будет экономический бум, и у людей станет больше денег на обувь. Вступят Штаты в войну или нет — так или иначе, военные приготовления развертываются в полную силу, а это значит — правительственные контракты, много контрактов. Продажа, вероятно, удвоится и даже, может быть, утроится в ближайшие два-три года. Вот еще одна причина для скорейшей модернизации фабрики.

Однако все это теряет смысл, если произойдет ужасное и сыновей призовут в армию, отправят на фронт. Там они будут биться с жестоким врагом. Их могут ранить или убить, они будут истекать кровью, жутко даже думать об этом.

Ее мрачные мысли прервал носильщик, который пришел за вещами. Она спросила, отправил ли Питер свой багаж. На ломаном английском, с сильным местным акцентом, человек объяснил, что брат отправил багаж еще вчера вечером.

Нэнси была в полном недоумении. Вчера они разговаривали. Она сообщила ему, что поужинает в номере и рано ляжет спать, Питер собирался поступить так же. Если он изменил свое решение, то куда ушел? Где провел ночь? И вообще, где он сейчас?