Илоты безумия - читать онлайн книгу. Автор: Николай Чергинец cтр.№ 13

Я приехал в Париж на переговоры, а точнее на совещание с представителями ЦРУ, «Сикрет интеллидженс сервис» и «Сюртэ». Руководители наших стран пришли к такому решению, потому что международная террористическая организация все четче проявляется как группировка, готовящаяся нанести мощный удар по мировому сообществу. Похоже, их не интересует ни социализм, ни капитализм, ни священник, ни мулла.

Что же определилось на нашей встрече? Первое, и у нас, и у партнеров совпадает мнение, что наши усилия необходимо объединить. Второе, налицо осторожность и даже недоверие между нами и представителями этих стран. Третье, сотрудничая друг с другом, и мы, и они будем стремиться к получению максимальной информации о военном и экономическом потенциале другой стороны, о структуре, штатах, бюджетах разведок и, конечно, их методах деятельности. Даже на этом совещании не обошлось без взаимных упреков, особенно с англичанином.

Янчук подробно рассказал о том, что хотели выяснить у него участники переговоров.

— Нам нельзя забывать, что четырнадцатый директор ЦРУ Уильям Уэбстер ушел в отставку. Немалую роль в этой отставке сыграли промашки, допущенные ЦРУ под его руководством. Например, ЦРУ в своих докладах Президенту утверждало, что после вывода советских войск из Афганистана правительство Наджибуллы продержится всего несколько дней. Или возьмем другой пример. Еще за сутки до вторжения Ирака в Кувейт ЦРУ утверждало, что Хусейн ни в коей мере не планирует и не будет захватывать всю страну. И вот — отставка. Теперь важно, кто придет, кто будет пятнадцатым директором ЦРУ.

— Считай, им уже стал — заместитель помощника по национальной безопасности Роберт Гейтс. Раньше он был заместителем директора ЦРУ, не так ли?

— Да, да, именно он. Следует признать, что Гейтс — прекрасный специалист по СССР — нашей стране он посвятил двадцать пять лет, — глубокий аналитик. Неизвестно, как он теперь себя поведет. Хватит ли у него здравого смысла, чтобы повернуть руль к доверию и пониманию нас. Разведчик он опытный, знающий, профессионал…

— Значит, те тридцать миллиардов, которые тратит ЦРУ для наблюдения за нашей военной машиной, будут использоваться более эффективно, — задумчиво произнес Кустов.

— Ты перепроверил эту информацию? — спросил генерал.

— О сумме в тридцать миллиардов? Конечно. Именно столько они выделяют для этого направления. Я подготовил информацию и передам ее тебе. Значит, контакты с нашими коллегами будут продолжаться?

— Да, будут. Это поручено мне, — ответил Янчук. — Теперь информация для тебя. В Ближневосточном регионе работали двое наших ученых. Один из них психотерапевт Абрам Левин. Вот здесь его фотография и описание примет, — Янчук протянул Кустову маленький пакетик, — здесь же фото и данные на второго ученого — парапсихолога Андрея Стрельцова. Они занимались изучением аномальных явлений в этом регионе и одновременно, по нашей просьбе, пытались выяснить местонахождение наших парней, попавших в руки афганской оппозиции или пропавших без вести. Левин и Стрельцов, используя контакты со своими коллегами, смогли многое выяснить. Но случилась беда. Оба они похищены в Ливане, и их местонахождение пока не установлено. Твоя задача: сделать все, чтобы разыскать их. Оба они как специалисты представляют большую ценность как для любой разведки, так и для террористической организации.

— Американцы, англичане или французы знают об их исчезновении?

— Нет. Мы решили пока не сообщать им об этом. Хотя, учитывая, что Левин еврей и его брат живет в Израиле, можно предположить, что «Моссад» может пронюхать об их похищении.

— Кстати, Андрей Михайлович, — поинтересовался Кустов, — а вы, в Центре, знаете, что шеф «Моссад» Нахум Адмони тоже ушел в отставку?

— Что ты говоришь! Вот черт, конечно нет! А это точно? Сегодня же сообщу.

— Да, это точно. После публикации материала о грубых ошибках «Моссад» в деле «Иран—контрас» и скандала с передачей сотрудником ВМС США секретной информации израильской разведке Адмони стали обвинять в некомпетентности.

— Надо признать, что за шесть лет руководства «Моссад» Адмони сделал немало для повышения профессионального уровня разведчиков.

— Да. Он действительно толковый организатор, но это дело Шамира и Рабина. Им — и премьер-министру, и министру обороны — виднее. Хорошо, Андрей Михайлович, я буду заниматься розыском Левина и Стрельцова. Какие их связи известны?

— Там, — Янчук кивнул на пакетик, который держал в руке Кустов, — есть все, что нам удалось узнать.

— На каком языке написано?

— Естественно, на французском. Теперь, пожалуй, о главном и неприятном. Ты помнишь Анохина?

— Конечно, помню. Кстати, протеже Пискина.

— Так вот, Анохин работал в Австрии, в нашем посольстве, был «под крышей» и, сволочь, недавно удрал. Нас беспокоит то, что он хорошо знает тебя в лицо. Правда, где ты, под какой легендой работаешь, он не знает.

— Да, это хреново, — помрачнел Кустов. — Когда в позапрошлом году я был в Союзе, Пискин вызвал меня к себе с какой-то мелкой придиркой, а в кабинете у него сидел Анохин. Пискин вел себя развязно, пытался узнать, с кем из агентуры и в каких городах я встречался перед отъездом в Союз. Короче говоря, Анохин, как я ни старался увернуться от ответов, мог понять главное: что я работаю в этом регионе. Я, конечно, не подозреваю Пискина, просто он самодовольный дурак и его иногда распирает от желания подчеркнуть, продемонстрировать свою значимость.

— Да, недержание у него наблюдалось, — кивнул головой Янчук. — Но и одернуть его сложно: мастак заливать. Поднимется на трибуну, соловьем зайдется, аж нимб над лысиной начинает светиться. Верят ему все: и секретари, и преды, и большие начальники. Краснобай он отменный, да и артист неплохой. Всегда впереди: и при Брежневе, и при Черненко, и при Горбачеве. Ему все нипочем: всегда и всех призывает. Оказывается, у нас этого достаточно, чтобы некоторые в лидерах ходили. Интересная тактика у него: все свои грехи, недостатки другому человеку, как ярлыки, навешивает, а человек, пораженный такой наглостью, не может опуститься до оправданий. Поверь, Платоныч, сам не раз бывал в таких ситуациях. Дурацкое положение — говорит ерунду, ухмыляется своей подлой улыбкой, а ты даже одернуть не можешь наглеца.

— Да, на такие дела он великий мастер, — согласился Кустов. — Помню такой случай. Он вызвал человек шесть сотрудников, в том числе и меня. Вошли мы в кабинет, а там за приставным столиком Бурачевский сидит. Помнишь его?

— Еще бы! Антон Антонович — наша гордость. Профессионал, голова! Умница и скромняга. Его даже Пискин боялся трогать.

— Так вот, послушай. Входим мы, Пискин приглашает присаживаться за стол для совещаний, а сам продолжает говорить с Антоном Антоновичем. Сидим мы и ушам не верим: Пискин в пух и прах разносит его. Говорит: «Мне надоело делать тебе замечания, подсказывать, помогать. Сколько же можно?! Когда делом займешься? Если работать не хочешь — уходи к чертовой матери! Бездельник ты, я не позволю тебе так работать! Шалопай!» Мы все поникли, смутились, не только потому, что оказались свидетелями разноса, но и несправедливостью таких обвинений в адрес нашего патриарха. Пискин еще больше распалялся, а Антон Антонович сидит как ни в чем не бывало. И только позже, когда я встретил Антона Антоновича в коридоре и спросил: «За что он вас так?» — Бурачевский улыбнулся и ответил: «Да не меня он ругал, а рассказывал, как он в командировке устроил разнос одному руководителю. Ну а когда вы вошли в кабинет, то он решил перед вами покрасоваться, показать, что и я для него ничто, и, как положено артисту, сыграл двойную роль одновременно: для меня — продолжал свой рассказ, ну а для вас это выглядело так, как будто он мне устраивает разнос. Чуть спичку, что постоянно в зубах держит, не проглотил от самолюбования. Каков подлец, а?»