Любимец Бога - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Тарасенко cтр.№ 14

«А если бы я не вращался, причем именно так — в плоскости орбиты, я бы до "Ковчега" не долетел. Изжарился. А так, когда солнце жарит мое кресло, я остываю в тени. Нет, точно я везунчик!»

Станция из точки уже превратилась в продолговатую конструкцию, состоящую из нескольких цилиндров разного диаметра. Еще через пятнадцать минут Борис заметил крылья солнечных батарей.

— «Улей». Я «Пчела-один». Как слышите?

— «Пчела-один». Я «Улей». Слышу тебя хорошо.

— Вижу на «Ковчеге» панели солнечных батарей. До него километров двадцать.

— «Пчела-один». Уточни, как ты подлетаешь к станции.

— Чуть снизу. Примерно под углом десять градусов к их орбитальной плоскости.

— Уф! Наверное, это все-таки ты — тот единственный объект. Два объекта сейчас проходят выше станции. Один, как и ты, ниже, но под большим углом. Он пересечет орбиту «Ковчега», когда тот пройдет это место. — Последние слова Земли Борис воспринял чисто автоматически. Он увидел этот объект, который проходил «как и ты, ниже, но под большим углом». Это было кресло Игоря.

— «Пчела-два». «Пчела-два». Игорь, отзовись, — что есть мочи завопил Борис.

— «Пчела-один». Я «Улей». Что случилось?

— Я вижу «Пчелу-два». Чуть ниже и левее меня.

Земля молчала долгих пять секунд.

— «Пчела-один», «Пчела-два» подает признаки жизни?

— Не вижу. Слишком далеко. Километра три до него.

— Три пятьсот. Продолжай наблюдение.

— Какое, к черту, продолжай наблюдение. Он же проскочит мимо станции.

— «Пчела-один», приказываю продолжать наблюдение. — Борис узнал голос руководителя полета.

— Есть продолжать наблюдение.

Через десять минут стало отчетливо видно, что кресло с Игорем раньше пересечет орбиту «Ковчега». Ниже и выше. Сейчас Игорь был в километре от Бориса. Его кресло беспорядочно вращалось — Игорь не включил систему стабилизации. Борис прикинул, что он с Игорем сблизится примерно на пятьсот метров. Не ближе.

«Если бы Игорь был жив, он уже подал бы какой-нибудь знак. Хоть рукой бы махнул. Ага, рукой. Очень заметно махание рукой с расстояния в километр. Эх, был бы бинокль. Стоп. Бинокль?! Какой же я дурень! У меня же есть в шлеме видеокамера. Она с такого расстояния разглядит и молнию на комбинезоне». Дождавшись удобного положения, Борис включил видеокамеру. Мгновенно обработав полученный сигнал, чип видеокамеры подал «картинку» на смотровое стекло шлема. Борис оказался прав — с такого расстояния видеокамера разглядела молнию на комбинезоне Игоря. И не только. Смятый, растрескавшийся шлем, лохмотья комбинезона на груди давали исчерпывающий ответ, почему не откликался на позывные штурман «Х-3». Борис направил видеокамеру на станцию. Посередине четкими черными буквами было выведено: «ARK». Слеш и справа от названия были нарисованы американские флаги.

«Так, вон там у них шлюз. А добраться до него мне помогут скобы. Молодцы американцы, скоб у них на "Ковчеге", что у ежика иголок».

— «Улей». Я «Пчела-один». «Пчела-два» погиб.

— «Пчела-один». Я «Улей». Вас понял. Уточните, где вы находитесь.

— До станции километров десять. Ее надо чуть опустить.

— На сколько?

— Метров на сто.

— Понял. Ожидайте.

Через минуту в районе шлюза на пару секунд включился двигатель коррекции.

— «Пчела-один». Я «Улей». Сейчас нормально?

— Да вроде. Подлечу ближе, уточню.

Станция быстро надвигалась на Бориса. Становилось понятно, что у него скорость метров на десять — пятнадцать больше, чем у «Ковчега».

— «Улей». Я «Пчела-один». Прохожу чуть ниже и правее станции.

— «Пчела-один». Я «Улей». Вас понял. И вновь заработал двигатель коррекции.

— «Пчела-один». Я «Улей». Ну как?

— Все равно, чуть ниже и правее. Я от станции в километре.

Земля ответила через полминуты:

— «Пчела-один». Я «Улей». У американцев закончилось топливо в кормовом двигателе.

— Черт!

Станция быстро приближалась. Восемьсот, семьсот метров. Борису показалось, что в боковом иллюминаторе мелькнуло чье-то лицо. Шестьсот, пятьсот метров. Неожиданно где-то на корпусе «Ковчега» заработал ракетный двигатель. Через две секунды он выключился. Громоздкая махина станции неторопливо стала поворачиваться вокруг своей продольной оси. Четыреста, триста метров. Панель солнечной батареи медленно надвигалась на Бориса.

«Молодцы американцы. Догадались крутануть станцию и подставить мне солнечную батарею!»

Двести, сто метров.

«Черт, все равно пройду чуть выше. Эх, нескольких метров не хватило. Э нет, дудки. Меня так просто не возьмешь!» Борис с силой надавил на кнопку на груди. Ремни, которыми он был пристегнут к креслу, сразу же отлетели. И тут же Борис изо всех сил оттолкнулся от кресла. Через мгновение он понял, что перестарался. Он пересечет невидимую точку встречи с солнечной батареей раньше, чем она там окажется.

«Проскакиваю, черт, проскакиваю». Решение пришло мгновенно, будто кто шепнул его на ухо.

Пилот военно-космического флота Объединенной Руси с силой ударил себя по груди, включая аварийный клапан сброса кислорода из комбинезона. Тугая струя газа ударила буквально из его груди, тут же превращаясь в кристаллики льда.

«Чем-чем, но кислородной струей я реверс еще не производил. Кислород — основа жизни!» Движение Бориса чуть замедлилось, и он, выгнувшись назад, сумел уцепиться правой рукой за солнечную батарею.

В шлеме тревожно зазвенел зуммер — кислорода осталось на пять минут.

«Теперь — что быстрее. Или я попаду внутрь станции, или задохнусь на ее поверхности под эту жизнерадостную музыку». Пилот, перебирая руками по конструкции солнечной батареи, устремился к корпусу станции.

Панель солнечной батареи оказалась длинной. Метров двадцать. К корпусу станции Борис добрался уже в полуобморочном состоянии. Легкие с хрипом засасывали в себя все, что оставалось в пустых кислородных баллонах. В голове шумело.

«Все. Кислород закончился. Финита ля комедия».

Какая-то тень надвинулась на Бориса, и к нему протянулась человеческая рука. И вдруг яркое воспоминание из детства — тянущаяся к нему рука и резкая боль во рту. Все как сейчас — и рука, и боль. И как в детстве, он из последних сил потянулся к этой руке...

* * *

Американские астронавты, вышедшие в открытый космос, чтобы помочь Борису, были поражены. Уже внутри станции они сняли шлем со спасенного и увидели, что его губы в крови, — чтобы не потерять сознание, он с силой закусил их. Вот так на боли он и полз.

Объединенная Русь. Россия. Москва.