Звездный огонь - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Серебряков cтр.№ 30

Она же и остановила.

— Стоять! — крикнул я, пожалуй, излишне громко, подключая все доступные мне средства психоконтроля. Выгадать бы пару секунд, чтобы запустилась программа диагностики…

Интуиция не обманула меня. Что-то путало мысли, возбуждая, приводя в кровожадное исступление — химикат или волновой пакет из скрытого хоть в кармане излучателя, простенький тест не установил, но этого и не требовалось. Я не сумею убедить толпу — сам едва не поддался на искус, и только вовремя запущенный резидентный транквилизатор позволял остаться в своём уме. Остается только напугать… и молиться, чтобы страх пересилил, потому что я оцениваю свои шансы против нескольких десятков разъяренных колонюг куда как более реально, чем они сами. У меня ведь нет при себе оружия, кроме собственного аугментированного тела. Отправляясь в домен, я рассчитывал в случае нужды воспользоваться арсеналом местного отделения Службы, а паче того — что и нужды не возникнет. С какой стати? Я шел проверять, действительно ли маньяк-самоубийца поскользнулся на краю обрыва… а не разгонять демонстрации.

И ни одного полицейского поблизости. Как нарочно. То ли я становлюсь параноиком…

— Еще заразы всякой нанесут! — взвизгнул истерически женский голос.

Мгм. Как же. Но толпа не рассуждает. Ей плевать, что каждый колонист проходит экспресс-тесты на добрую сотню заболеваний и получает прививки от двух десятков самых распространенных. Конечно, бывает, что проскользнет особенно мерзкая зараза — вроде арбор-вируса или воронежской лихорадки — но уж очень редко.

— А все хорьки голубые виноваты!

Чем бы грохнуть, чтобы привлечь внимание? Толпа распалялась на глазах. Одного этого выкрика хватало, чтобы израсходовать не только крикуна, но и еще с полдюжины слушавших — так, для острастки. Но я все же не был штатным работником Службы и не мог заставить себя поступить настолько решительно.

— Кто это сказал? — рявкнул я — безрезультатно, только двое или трое стоявших рядом обратили ко мне пустые рыбьи взоры. Тадеуш Новицкий стоял, приоткрыв рот и чуть пошатываясь, кивал в такт бессловесному гулу.

Я ухватил Яблонева за руку и, взявшись за локоть и запястье, в одно движение завязал ему предплечье узлом так, словно костей там не было вовсе. Своей цели я добился — толпа отреагировала на вопль. Десятки медленно трезвеющих взглядов уперлись в меня.

— Кто. Это. Сказал? — повторил я с угрозой, перекрывая истошное сипение Яблонева, надорвавшего связки первым же криком.

— Хватит! — Это начал приходить в себя Новицкий. — Довольно…

— Долой Службу! — В голосе клакера слышались металлические нотки затрудняющих опознание волновых пакетов.

— Долой!

Что за безумие, хотелось заорать мне. Здесь же будет вторая Селена-прим… но там хотя бы ясно было, кто заварил кашу. Горняцкая колония на внешнем спутнике Антеи, отщипывавшая по кусочку от захваченного второй обитаемой планетой альфы Центавра и ее безжизненным партнером железо-никелевого астероида, показалась властям системы удачным полигоном для обкатки сценариев отделения, однако жестокости, с которой мятеж был подавлен, не ожидал никто — даже, по-моему, директорат, потому что люди, имеющие власть скомандовать «фас», обычно не сталкиваются с последствиями своих решений. Тот случай стал исключением… однако во всех прочих мятеж не охватывал ни одного домена целиком. Бунтовать могли дальние поселки или, наоборот, переполненные города, и все же какая-то часть планеты обычно оставалась верна Службе — не на совесть, а за страх, конечно, но кого это волнует?

«Господин Аретку, — для быстроты я открыл только звуковой канал связи с шерифом. — Вооруженное подкрепление. Срочно».

«У меня нет людей! — взорвался голубец. — Только дежурный…»

«Так пусть оторвет задницу от кресла!»

Я перенес фокус внимания на тактическую диаграмму поверх поля зрения. Колонисты отступали, оставив меня, Новицкого и избитого латиноса на свободном пятачке, но алгоритм не обманывался — так откатывается волна, прежде чем разбиться о скалы.

— До-лой! До-лой! До-лой хорь-ков!

Я покосился на инженера — тот мучительно пошатывался, раздираемый противоречивыми стремлениями. Он не хуже меня понимал, чем закончится для его соотечественников бунт, и все же не мог открыто противопоставить себя воле толпы, страшась ее гнева.

Внезапно сплетение алых линий распуталось, будто узел. Кровавое сияние полыхнуло слева, и страшный удар обрушился на мой череп, мгновенно погрузив в беспамятство.

Первое, что я сделал, придя в себя, — скосил взгляд на мигающее в углу глаза табло часов. Выходило, что я не так долго провалялся без сознания, от силы четверть часа, но поверить в это было трудно.

Улица погрузилась во тьму. Фонари не горели, и даже зарево авроры померкло испуганно. Сквозь ночную мглу с трудом пробивались звезды — не бледная пыль Млечного Пути, а только самые яркие, но в здешнем небе их было на удивление много, они складывались в контуры непривычных созвездий, и без доступа к банку астрономических данных я не мог распознать даже галактических маяков — далеких блистательных светил, не меняюших яркости от сдвига на жалких полсотни светолет. Между звезд проплывала медленно, но вполне заметно для глаза небольшая, будто погрызенная с краев и очень тусклая луна.

Первым моим побуждением было заглянуть в лос, чтобы выяснить масштаб повреждений электросети, но я вовремя сообразил, что раз энергии нет, то и ретранслятор, скорей всего, обесточен. Связь не работала. Издалека доносился неясный шум, но выделить в нем звуки не могла даже программа распознавания, Я пережил миг абсолютного, недоступного воображению одиночества — в незнакомом городе, на чужой планете, под враждебным небом, готовым обрушить дождь ядовито-зеленых отблесков полярного сияния.

Только потом до меня дошло, что пора запускать самодиагностику.

Против всеобщего предрассудка аугмент мозга не придает своему носителю ни сверхъестественных способностей — тому свидетельством здоровенная шишка у меня за ухом, — ни кибернетического бесстрастия, за которое чаще всего принимают естественную отрешенность человека, больше внимания обращающего на данные с интелтронного процессора, нежели на то, что впрямую улавливают органы чувств. Проще говоря, голова после удара болела зверски. Впрочем, аугмент милостиво сообщил, что кость цела, мозг — если поврежден, то несильно (спасибо за оптимизм), а пост-эффекты снимет инъекция нейюрина. Правда, все остальное тело тоже болело — очевидно, меня упавшего толпа не сочла достойным растоптания, но попинала изрядно. Кажется, треснуло ребро; во всяком случае, кто-то невидимый с садистским упорством всаживал мне финку в печень при каждом вдохе. Придется терпеть. Попутно я проверил запасы медикаментов в аптечке: негусто, если придется долго и насильственно выбираться из этой катавасии, а так — сойдет.

Потом я услышал стон.