ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Хратен с облегчением опустился в кресло. Взамен полного доспеха он облачился лишь в алую дереитскую мантию, которую он часто носил в своих комнатах.
Раздался стук в дверь. Верховный жрец не удивился этому, он ждал посетителя.
— Войдите, — откликнулся он.
В дверях возник артет Теред. Он отличался высоким ростом и крепким сложением, а также характерными для коренных фьерденцев темным цветом волос и квадратными чертами лица. Сразу бросались в глаза острый нос и накачанная во время обучения в монастыре внушительная мускулатура.
— Ваша светлость, — поклонился артет. В знак почтения к верховному жрецу он не стал разгибаться, а повалился на колени.
— Артет. — Хратен сплел на груди пальцы. — За время своего пребывания в Арелоне я внимательно наблюдал за местными жрецами. Твое рвение во славу империи Джаддета произвело на меня приятное впечатление, и я решил предложить тебе пост главного артета часовни.
Теред удивленно вскинул голову:
— Ваша светлость?
— Поначалу я считал, что придется подождать с назначением нового главы, пока не прибудут фьерденские братья. Но, как я уже говорил, твое усердие приятно удивило меня, и я решил передать пост тебе.
«К тому же, — мысленно добавил джьерн, — у меня мало времени. Чтобы сосредоточиться на других задачах, мне необходимо выбрать главу часовни немедленно».
— Господин, — дрожащим голосом начал артет. — Я не могу принять назначение.
Хратен замер. Никогда еще дереитский жрец не отказывался от плывущей в руки власти.
— Что?
— Простите, господин. — Теред не смел поднять взгляд от пола.
— И по какой такой причине ты решил отказаться? — прогремел джьерн.
— У меня нет уважительной причины, ваша светлость. Просто… просто я не подхожу для должности главы. Могу я отказаться?
Хратен махнул рукой. Его тревожило, что Теред ухитрился растерять свой кураж за такой короткий срок: ведь амбициозность считалась одним из основных качеств фьерденско-го священнослужителя. Неужели Фьен настолько распустил братьев?
Или же… Вдруг за отказом артета стоит кто-то другой? Настырный внутренний голос нашептывал джьерну, что Фьен тут ни при чем. Что за внезапной скромностью Тереда скрывается Дилаф.
Возможно, его подводит излишняя подозрительность, но отказ артета толкает к немедленным действиям. С Дилафом необходимо разобраться, и быстро. Несмотря на промашку с элантрийцем, молодой жрец продолжает набирать популярность среди кайских артетов. Из ящика стола джьерн достал небольшой конверт. С Дилафом он совершил промашку и, хотя рвению арелонца еще могло найтись применение, сейчас у Хратена не хватало ни времени, ни желания возиться с ним. Будущее королевства лежало на его плечах, а присмотр за Дилафом отнимал слишком много сил.
Так продолжаться больше не могло. Превыше всего верховный жрец ценил предсказуемость и выдержку, а вера являлась для него упражнением в логических выкладках. Присутствие Дилафа разъедало его самообладание, как горшок горячей воды, выплеснутой на лед. В итоге они оба ослабнут и испарятся, как клубы дыма на ветру, а за их гибелью последует гибель Арелона.
Хратен облачился в доспех и направился в главный зал часовни. Молящиеся на коленях прихожане замерли в благочестивой тишине, а вокруг них деловито сновали жрецы. Высокие своды и царившая в часовне молитвенная атмосфера были для джьерна привычны; он всегда чувствовал себя в дереитских храмах как дома. Но в Арелоне его почему-то непреодолимо влекли стены Элантриса. Хратен убеждал себя, что его манит возможность полюбоваться с высоты на Каи, но в глубине души знал, что причина кроется в другом. Порой он возвращался к мертвому городу только потому, что знал — Дилаф ни за что не последует за ним добровольно.
Дилаф обитал в тесном алькове, очень похожем на тот, что и сам Хратен занимал в начале карьеры. Верховный жрец толкнул простую деревянную дверь, и сидящий за столом молодой артет поднял голову.
— Хроден? — удивленно спросил он, поднимаясь на ноги. Хратен редко навещал его комнатушку.
— У меня есть важное задание для тебя. Я не могу довериться никому другому.
— Конечно, хроден. — Дилаф покорно склонил голову, но в его глазах мелькнуло подозрение. — Я всегда готов преданно служить вам, ведь я — одно из звеньев цепи, ведущей к самому лорду Джаддету.
— Безусловно, — отмахнулся Хратен. — Артет, ты должен доставить письмо.
— Письмо? — недоуменно переспросил Дилаф.
— Да. Необходимо держать вирна в курсе арелонских сооытий. Я составил отчет о наших действиях, но он содержит крайне деликатные сведения. Если он попадет в чужие руки, делу будет нанесен, непоправимый урон. Так что тебе придется доставить его лично.
— Путешествие займет несколько недель, хроден!
— Знаю. Мне будет нелегко обходиться без твоих услуг, но меня утешит сознание, что мой одив выполняет важное задание.
Арелонец опустил взгляд на сложенные на столе руки.
— Я сделаю все, как прикажете.
Хратен нахмурился. У Дилафа не оставалось возможности отказаться: отношения между хроденом и одивом держали последнего в ежовых рукавицах. Господин приказывал, слуга выполнял. И все же он ожидал от артета большего. Заговора, возможно, или попытки выкрутиться.
Дилаф принял письмо с должным почтением. «Может, именно этого он и ждал? — вдруг осознал Хратен. — Возможности попасть во Фьерден?»
На Востоке положение одива при влиятельном джьерне принесет ему уважение и власть. Вполне могло оказаться, что единственной целью, ради которой Дилаф изводил верховного жреца, было покинуть Арелон.
Хратен развернулся и вышел в главный зал. Все прошло легче и менее болезненно, чем он мог надеяться. Он подавил вздох облегчения, а в походке прибавилось легкости.
До него донесся голос Дилафа. Звучал он негромко, но тем не менее верховный жрец без труда различил слова.
— Разошли гонцов, — обратился арелонец к одному из дорвенов. — Утром мы отправляемся во Фьерден.
Хратену очень не хотелось останавливаться. Он пытался убедить себя, что ему наплевать на интриги Дилафа, лишь бы тот убрался с глаз долой. Но проведенные в плетении интриг годы не позволили джьерну пропустить мимо ушей подобное заявление. Особенно из уст Дилафа.
Хратен со вздохом повернулся.
— Мы? Я приказал ехать только тебе, артет.
— Конечно, господин. Но я же не могу оставить своих одивов.
— Одивов? — переспросил Хратен. Любой представитель дереитского жречества имел право набирать одивов, продолжая цепь, связывающую людей с Джаддетом. Но ему не приходило в голову, что Дилаф решит обзавестись слугами. И когда он успел?