Канализация, Газ & Электричество - читать онлайн книгу. Автор: Мэтт Рафф cтр.№ 104

— Этот нановирус воплощал в единственной ауторепродуктивной молекуле все знания и предположения антрополога, специализирующегося на физиологии. Умная зараза, которая могла по ДНК хозяина определить цвет его кожи, структуру волос, тип скелета и другие менее очевидные признаки расы, такие, как группа крови и химия обмена веществ.

— Нановирус работал как вышибала Джима Кроу [246] на избирательном участке. В каждом зараженном он выискивал негроидные черты. Прошедшие осмотр становились носителями болезни без какого либо вреда для себя; а кто не проходил — помечались как жертвы.

— Вообще-то сконструировать вирус было несложно, — сказала Джоан. — А вот на разработку протокола классификации ГАЗу потребовалось почти два десятка лет, и все — из-за еще одного досадного несовершенства заражаемых. А именно — нечеткости расовых признаков. Оказалось, что не просто нет идеальных негров, так еще и нет идеального биологического определения негра. ГАЗу пришлось разработать собственное и обучить нановирус разбираться с пограничными случаями.

— …и он это все же сделал…

— …как-то сделал, да, — согласилась Джоан. — И может, даже к лучшему, что мы не знаем подробностей. Достаточно сказать, что у ГАЗа все получилось: нановирус научился различать расовую принадлежность настолько точно, что смог истребить всех негроидных африканцев и их потомков, почти не тронув остальных темнокожих, особенно — темнокожих европеоидов.

— Хотя у него была одна причуда, — напомнила Змей. — Как только вирус встречал носителя с зелеными глазами, он автоматически делал вывод, что человек — не негр, даже если по всем остальным параметрам было явно видно, что негр. Больше того, в таком случае вирусная молекула немедленно самоуничтожалась.

— Люди, по ДНК которых было видно, что у них зеленые глаза, даже не становились переносчиками. И это не случайно — иммунитет был встроен в вирус осознанно. Гувер упоминает в дневнике об этом вскользь, без объяснений.

— Я бы рискнула предположить, — начала Змей, но ничего так и не сказала. Просто продолжила рассказ: — К рубежу тысячелетий — или вскоре после — чума уже была готова выйти в люди.

— Но ГАЗ с Гувером решили добавить еще одну деталь.

— Часы.

— Точнее сказать — плавкий предохранитель. В каждой молекуле был встроен наноскопический эквивалент синхронизированных часов. То есть чума знала, сколько времени. Это позволило ей распространиться незаметно и затаиться в безопасном полусонном состоянии до установленного дня, когда болезнь внезапно стала смертельной.

— И сложилось впечатление, будто чума вспыхнула везде одновременно, — сказала Змей. — Что беспрецедентно в истории эпидемий.

— Поскольку люди начали гибнуть быстро и все сразу, не было никакой надежды найти лекарство или хотя бы проследить, откуда эта зараза взялась.

— В 2002 году Гувер полетел в Париж, спрятав в наборе для бритья пробирку, полную молекул вируса — на празднование десятой годовщины Евро-Диснейленда, где должны были собраться гости со всего света…

— Но с уже привычной иронией Гувер не стал выпускать носителей в самом парке. Он отнес пробирку на антидиснеевский митинг, проводившийся неподалеку федерацией парижских интеллектуалов, галльскими пуристами — они называли угрозу, которую несет Микки-Маус высокой французской культуре, «эстетическим холокостом».

— Основным докладчиком на этом собрании был профессор семиотики по имени Ален Бруссар…

— …чей двоюродный дедушка во время Второй мировой войны, при вишистском режиме [247] , охотился на евреев… Гувер встал с наветренной стороны у оркестровой раковины, откуда Бруссар вещал, как с трибуны, и вытащил из пробирки пробку. Когда примерно через полчаса собрание превратилось в марш протеста, оппоненты «эстетического холокоста» поднесли чуму к воротам Волшебного Королевства — и заразили охранников, билетеров и туристов со всех шести континентов.

— Вирус начал размножаться и распространяться.

— ГАЗ предполагал, что за два года нановирус из эпицентра в Париже дойдет до самых удаленных поселений, — сказала Джоан. — Это время Гувер провел в Штатах, пытаясь найти производителя для своего последнего изобретения, Самомотивирующегося Андроида…

— По закону, — продолжала Змей, — он в первую очередь обязан был предложить право выбора — и долю от патента — корпорации Диснея. Но в них Гувер сильно разочаровался; сколько он ни избавлялся от начальства и чиновников, бюрократия душила его все больше и больше.

— Гувер хотел уйти, — сказала Джоан, — поэтому саботировал тестовое производство собственных роботов, во-первых предоставив на суд самую слабую конструкцию Андроида, а во-вторых, постарался вызвать неприязнь у назначенной на его проект группы исследования потребителей. И параллельно втайне начал подбирать нового покровителя.

— Гувер снова хотел работать на единоличного властителя, — сказала Змей. — На мечтателя-индивидуалиста, каким был Уолтер Дисней, на человека, не зависящего от кредиторов, и у которого в собственной организации достаточно влияния, чтобы гарантировать независимость самым доверенным работникам.

— Но почти никто из известных индивидуалистов не заинтересовался. Тед Тернер был занят строительством воздушных кораблей, Эд Басс только что вгрохал почти весь свободный капитал в новый проект Биосферы, Билл Гейтс участвовал в тендере на создание новой операционной системы для нового ПК «Крэй», Стив Джобс уехал из Силиконовой Долины, поскольку возжелал стать телепроповедником. А параноик Г. Росс Перо [248] боялся даже близко подпустить человека с такой тайной историей, как у Гувера.

— Потом он прочел статью в «Эскуайре» про Дерзких Молодых Предпринимателей, среди которых числился и дерзкий молодой Гарри Гант.