Гианэя - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Мартынов cтр.№ 94

— А ведь нижние двери также управляются «Мозгом», — заметил Медина.

— Ну и что же?

— А то, что нижняя дверь может не открыться, так же как не открывается люк в четвертый отсек.

Вересов вздрогнул. Только сейчас, при этих словах Медины, у него и Тартини мелькнула мысль, что испортиться могли все люки на корабле, а не только один.

— Проверь вентиляцию между нашим и четвертым отсеками, — приказал Вересов.

Медина поспешно вышел. Он сразу понял тревожную мысль командира.

Прибор на пульте показывает, что вентиляция работает, но ведь другой прибор свидетельствует, что и люки исправны, а на самом деле по крайней мере один из них не действует.

Инженер-механик вернулся взволнованным.

— Вентиляция выключена, — сказал он. Чем дальше, тем хуже!

— Если кто-нибудь застрял во втором или четвертом отсеках, — сказал Вересов, — он находится в большой опасности.

Тартини понял, что командир корабля больше не сомневается в том, что авария имеет «тотальный» характер.

— Верхних резервуаров хватит надолго.

— Если они также не отключены. «Мозг» свихнулся. Это очевидно.

— Что будем делать? — снова спросил Тартини.

— Снимать защиту и отключать связь «Мозга» с автоматами. Другого пути нет.

— А если нижняя дверь.

— Мы обязаны туда проникнуть! — перебил Вересов. — Любым путем. Ремонт «Мозга» мы не сможем произвести втроем. У нас нет запасных деталей, они в четвертом отсеке, отрезанном от нас.

Вот когда они почувствовали настоящую тревогу.

Как они теперь и ожидали, нижняя дверь не открылась.

«Свихнувшийся», как выразился Вересов, «Мозг» выключил управление всеми дверями и люками.

— Я начинаю думать, что все приборы пульта дают сейчас неверные показания, — сказал Вересов.

— Что же будем делать? — в третий раз спросил Тартини.

Вересов повернулся к Медине. Если кто-нибудь может помочь проникнуть в помещение «Мозга», то только он. Случай, приведший инженера-механика на пульт перед самой катастрофой, впервые за этот день показал, насколько он был счастливым для них.

Но не в последний.

— В этом коридоре, — сказал Медина, — есть кладовые деталей для ремонта двигателей. Их вообще шесть. И одна из них здесь. В кладовых имеются инструменты и необходимые аппараты. Я думаю, что мы сможем вскрыть дверь в помещение «Мозга». Но после этого дверь практически перестанет существовать. Учтите это!

— У нас все равно нет выхода. Как можно скорее надо отключить связь «Мозга» с автоматами люков и линий связи. Кто-нибудь может находиться в четвертом или втором отсеках. Эта дверь не имеет существенного значения. Важны люки и двери между отсеками.

— Тогда попробуем. Но это адская работа.

— Не имеет значения. Лишь бы удалось!

К счастью, специальные кладовые для деталей двигателей, как и сами эти детали, были изготовлены на Земле. Гийанейцы или не считали их нужными, или, что было вероятнее, не имели возможности сделать запасные части.

Ведь все, что было известно о них, указывало на поспешность бегства с Гийанейи. А на планете Мериго, где этот корабль подготавливался для полета к Земле, не было заводов, чтобы можно было изготовить столь сложные детали.

Небольшой люк, ведущий в кладовую, находился в полу коридора. Медина специальным ключом открыл замок и поднял его.

Все трое спустились по металлической лесенке. Все здесь находилось в образцовом порядке, аккуратно разложенное на стеллажах и в ящиках.

— Я помню, — сказал Медина, — что для устройства люков в кладовые нам пришлось прорезать шесть круглых отверстий в полу коридора. Каждое из этих отверстий потребовало нескольких дней работы. На Земле! — подчеркнул он. — Настолько тверд и прочен гийанейский металл. С тем, что есть в нашем распоряжении, мы трое, работая круглые сутки, сможем вырезать замок двери не раньше, как через неделю.

— А это? — спросил Вересов, указывая на аппарат в одном из ящиков.

— Это плазменный резак, — ответил Медина. — И предназначен для работы снаружи корабля.

— Я знаю.

— Зачем же ты тогда спрашиваешь? Работать с этим резаком внутри корабля нельзя.

— Почему? — спросил Вересов.

Инженер с удивлением посмотрел на командира.

— Потому что при работе он развивает температуру в четырнадцать тысяч градусов в радиусе десяти метров. Что ты, сам не знаешь? А температура самой струи…

— Сколько времени нужно этому резаку, чтобы уничтожить механизм замка двери?

— Десять минут, — пожав плечами, ответил Медина.

— Вот и прекрасно! Нам не надо аккуратно вырезать замок. Только чтобы дверь открылась. Можно укрепить резак, а самим уйти отсюда.

— Это идея! — Медина задумался. — Но тогда придется изготовить автомат для его включения и выключения.

— Это я беру на себя. На пульте есть запасный автомат сигнала тревоги. Я его переделаю за два, три часа. А ты и Тартини за это время укрепите резак у двери. Нам дорог каждый час.

Так они и сделали.

Плазменная струя за десять минут, как и сказал Медина, начисто уничтожила кусок двери с вмонтированным в него замком. Но при этом как сама дверь, так и примыкающие к ней стены коридора настолько раскалились, что войти сюда было невозможно без асбестового костюма, снабженного охладителем, которого у них не было. Пришлось ожидать, пока металл не остынет. Это заняло десять часов.

За это время случилось только одно событие, очень странное само по себе, но оставившее их равнодушными, настолько все их мысли были заняты судьбой товарищей, отрезанных от них.

А случилось так.

В пять часов дня, обычное время обеда в кают-компании, они достали из кладовой пятого отсека аварийный пакет и только собрались утолить голод, как совершенно неожиданно и одновременно сами собой включились все наружные экраны пульта.

И, как всегда, тут же погас свет.

Вересов сказал только: «Совсем взбесился!», имея в виду «Мозг навигации». Подойдя к пульту, он на ощупь включил свет и попытался выключить экраны, но из этого ничего не получилось.

— Хорошо хоть то, что освещение корабля не зависит от этого проклятого «Мозга», — сказал Тартини.

— Да, это наше счастье!

Остаться в полной темноте было бы очень неприятно. А работать при свете аварийных ламп трудно.

В одиннадцать часов вечера они, наконец, получили возможность пройти в помещение «Мозга».

Там все было как всегда. В ярком свете холодно блестели металлические поверхности пяти огромных кубов, стоявших посередине, и двенадцати — меньших размеров, расположенных вдоль стен.