Омега - читать онлайн книгу. Автор: Джек Макдевит cтр.№ 68

– Читать их очень важно.

– Почему?

– Потому что они помогают нам попасть в такие места, куда по-другому не добраться.

– Куда, например?

– Например, в Китай, когда там строили Великую Стену. Или в Италию, когда там обнаружили, что мир можно объяснить при помощи разума. Или на Марс, когда Маккави и Эпштейн впервые вышли наружу.

– Звучит очень заманчиво, Бумер.

Есть и другие места, особенно важные.

– Какие это? Огайо?

– И Огайо тоже. Но я имел в виду, что это единственный способ забраться в чью-то голову. Именно так мы понимаем, что мы все одинаковые.

«Шоу гумпов». Детский канал. 21 мая.

В этот день лингвисты впервые полностью перешли на язык гумпов. Переход дался легче, чем они могли мечтать. Из всей группы только двое столкнулись с трудностями при изучении разговорной речи, но и они могли заказать еду, спросить дорогу и понять большую часть ответа, сказать, что собирается дождь и поинтересоваться, успеет ли Гормир к ужину.

С середины мая они говорили на языке гумпов, в общем-то, только в рабочем кабинете. А теперь Джуди и ее широни кулп, ее Одиннадцать Великолепных, были готовы полностью исключить английский из своего словаря на все оставшееся время полета, кроме тех случаев, когда что-то понадобится сказать одному из макла. Это слово означало «чужак», самый близкий эквивалент слову «варвар», какой смогли подобрать в языке гумпов.

Пассажирам разрешалось смотреть одну постановку в день. Но при этом было дано задание переводить ее текст с английского, так что даже развлечение преподносилось на изучаемом языке. Действовал кодекс чести, и предполагалось, что нарушители должны признаваться сами.

Коллингдэйл оказался причиной того, что Хуан Гомес в первый час после перехода на новую систему допустил нарушение. Хуан говорил на языке гумпов, и Коллингдэйл не все понимал. Что-то там с Шелли. Наказание было нестрогим – сделать дополнительный перевод текста из библиотеки Бракела. Героической поэмы, пояснила Джуди.

Коллингдэйл пытался говорить в присутствии Одиннадцати только на языке гумпов. Он делал успехи, и ему нравилось производить впечатление на своих молодых учителей. Они постоянно удивлялись, и он уже начал подозревать, что они были невысокого мнения то ли о его интеллектуальных способностях, то ли, если уж начистоту, о «мастодонтах» в целом.

– Они слишком закоснели в своем привычном образе мыслей, чтобы воспринимать их всерьез, – сказала Джуди с безукоризненно бесстрастным лицом. – Кроме тебя, разумеется.

– Разумеется.

– Проблема вот в чем, – заявила она. – Люди живут все дольше, но по-прежнему застревают в довольно раннем возрасте. Гибкость утрачивается в тридцать.

– Ты действительно так считаешь?

– Я свою утратила месяц назад.

Как бы то ни было, лингвисты позвали Дэвида на первый Гумпа-день и вручили ему Кордикаевскую премию, названную в честь древнего философа-гумпа, прославившегося созданием того, что люди называли научным методом.

Даже если бы Коллингдэйл поддерживал их не так активно, одно это уже расположило бы его к ним. Это были лучшие люди из тех, с кем он когда-либо работал, молодые, полные энтузиазма, быстро обучающиеся, и что, возможно, самое важное – они верили в то, что делают, верили, что они – кавалерия, которая мчится на помощь обреченным существам. Когда придет время, когда облако закроет небо, смутив умы гумпов, Одиннадцать Великолепных придут по одному в каждый из городов (к тому времени они уже знали, что два самых южных города – одна политическая единица), скрыв свой чужеродный облик под искусно сделанными костюмами Джуди Стернберг. Они придут, покажут пару хитрых «волшебных» фокусов, заявят, что боги послали их предупредить о приближающейся катастрофе, и поторопят жителей покинуть города. Отправиться в горы. Что могло пойти не так?

– Чалла, доктор Коллингдэйл. – Лингвисты по очереди пожали ему руку и сообщили, что намерены сделать Кордикай ежегодной наградой.

Но одно дело – говорить о более-менее постоянном использовании языка гумпов, и совсем другое – добиться этого. Завтрак вкусный. На столе стоит ваза с фруктами. Я читаю интересную книгу. Люди заучивали фразы. И достаточно успешно, если, конечно, забыть о том, что им было необходимо общение с носителями языка. На данный момент разговоры оставались крайне поверхностными. Снаружи хорошая погода. У тебя грязные ботинки. Я маленький красный пенал.

– Пэй-лос, доктор Коллингдэйл. – До свиданья? Увидимся? До скорого?

Вот здесь и могли таиться проколы. Существовали всевозможные нюансы, которых специалисты не могли уловить, потому что некому было сказать им, в чем они ошибаются.

Во время обеда Дэвид вошел в столовую. Пятеро кулп сидели за угловым столом. Он подошел и на своем посредственном языке гумпов поинтересовался у них, как идут дела.

Дела были в порядке.

Есть ли у них какие-нибудь проблемы?

– Бока, ска Коллингдэйл. – Друг Коллингдэйл? Мистер Коллингдэйл? Знакомый Коллингдэйл? Как знать?

Исследователи многое узнали с тех пор, как Диггер и Келли проникли в библиотеку.

Города были значительно старше, чем можно было предположить. Их история уходила корнями в прошлое минимум на пять тысяч лет. Если так, как тогда объяснить то, что гумпы до сих пор сидели все на том же перешейке? Почему не распространились по всей планете? Что случилось?

До создания первого города, которым гумпы считали Сакмарунг, мир принадлежал богам. Но они ушли на небеса и оставили перешеек, Интиго, что также означало «мир», смертным существам, появившимся в результате совокупления солнца и двух лун: Тариса, согревающего день, Зонии, освещающей ночь, и Холен, скрывающейся и смеющейся среди звезд.

Гумпы начали с брака из трех супругов, и некоторые эксперты подозревали, что с этим связана традиция многоженства и многомужия в каждой супружеской группе. Коллингдэйл знал, что мифология неизбежно отражает стремления и идеалы общества. Земляне получили описания одиннадцати богов и богинь, и было несложно соотнести их со скульптурами в храме Бракела. Божества отвечали за обеспечение пищей и вином, за смех и музыку, за смену времен года и за урожай. Они властвовали на море: следили за приливами, контролировали ветра, поддерживали чередование времен года. Они благословляли рождение новых гумпов и облегчали последние страдания умирающих.

Джейсон Холдер обратил внимание Дэвида на то, что, хотя функции божеств были такие же, как и у земных богов, имелось небольшое отличие. Боги на Земле наделяли своими благами в качестве дара и могли лишить их, если обижались, или отсутствовали в городе, или ревновали к другому божеству. Боги Интиго, казалось, несли ответственность за то, чтобы обеспечивать гумпов. Это была не благотворительность, а скорее обязанность. Будто главными были гумпы.