Сын Грома, или Тени Голгофы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Зверинцев cтр.№ 49

Иоанн говорил:

– «Он взял на Себя наши немощи и болезни… Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши… Он истязуем был, но страдал добровольно, и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание и, как агнец перед стригущими его, безгласен…»

Тишина воцарилась над площадью. Умолкли даже «дети свободы».

Иоанн продолжал:

– Я стоял у столба с Распятым. Померкло солнце, и зашаталась земля. В беспамятстве упала к подножию столба Благочестивая Мать Спасителя Мария… В голос зарыдали пришедшие с нею женщины… Господи, тесно мне, молил я. Боже крепкий, Боже сильный, Владыка, сотворивший небо, и землю, и море, и все, что в них, спаси Его…

Иоанн замолчал. Молчали и собравшиеся на площади. Проповедник, привыкший к непредсказуемому поведению толпы, ждал, кто первый бросит в него камень: праведный иудей, поклонник Бахуса или жрец Артемиды.

– Отче святый, мы слышали о тебе, что ты мудрее других, расскажи о чуде, которое ты видел, когда ходил по Иудее с Распятым, – крикнул из толпы готовившийся принять Христову веру молодой язычник, правая рука которого была сухой и не действовала.

Иоанн кивнул. И стал вспоминать:

– Был праздник Иудейский, и пришел Иисус в Иерусалим к Овечьим воротам, где была купальня для больных телом. И был там человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет. Иисус, увидев его и узнав, что он лежит здесь долгое время, спрашивает: хочешь ли быть здоров? Больной говорит Ему: «Господи, я не имею человека, который опустил бы меня в купальню в момент, когда вспенится вода. Пока я доползу до воды, другой уже там». Иисус говорит ему: «Встань, возьми постель твою и ходи. И не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже». И больной тотчас выздоровел, взял постель свою и пошел.

Бывшие в толпе иудеи закричали:

– Знаем, знаем… Была суббота. Иисус нарушил закон. За это Его надо было побить камнями, а ты восхваляешь дела Его. Или тоже не знаешь Закона? Ибо не от Бога тот человек, что не хранит субботы.

Иоанн возражал этим знающим букву, но не понимающим духа закона иудеям:

– Иисус учил: «Кто, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит?» Спаситель говорил фарисеям: «В субботу священники в Храме нарушают субботу, однако невиновны». Верующие в Христа знают: Сын Человеческий есть господин и субботы. Ведь если бы Бог соблюдал Субботу, разве мог бы тогда мир двигаться в субботу?

И Иоанн обратил лицо к тому, кто спрашивал его о чуде излечения:

– Сегодня суббота?

– Суббота, мой господин, – отвечал сухорукий.

– Протяни мне твою больную руку, – попросил Иоанн.

Толпа замерла, только несколько иудеев выкрикивали в адрес Иоанна ругательства, да шумели нетрезвые поклонники Бахуса. Большая же часть толпы затихла в ожидании чуда.

Сухорукий, страшась погибели за свое отступничество от покровительницы Эфеса Артемиды, нерешительно протянул Иоанну свою тонкую, больную руку, поддерживая ее здоровой рукой. Сотни глаз следили за мертвыми, скрюченными болезнью, желтыми, высохшими пальцами увечного. Смолкли выкрики противников праведного. Прошла минута. Иоанн, призвав Иисуса, молился. Наступила другая. Сухорукому уже было невмоготу поддерживать увечную руку. Лицо его покрылось потом. И тут чудо свершилось. Сначала шевельнулись и разогнулись, оживая, мертвые пальцы; потом сухорукий согнул больную руку в локте и тут же зарыдал и пал к ногам праведного Иоанна.

– Иисус исцелил тебя, ибо ты уверовал, – сказал Иоанн, больше обращаясь к толпе, чем к исцеленному.

– Веруем, веруем! – закричала толпа. – Веруем в Бога Распятого! Веди нас к воде, отче, и крести Крестом Иисусовым… Ибо нет Бога, кроме Иисуса Христа.

В этот момент какой-то иудей бросил в Иоанна камень.

– Не верьте ему, иудеи, – крикнул он. – Я видел, он ходит вместе с необрезанными и ест с ними! Знайте же, кто не обрежется по закону Моисея, тот не спасется!

Иудея того тут же схватили и стали пинать и рвать на нем праздничный по случаю субботы хитон, дергать за пейсы. Другие иудеи бросились ему на помощь. Началась свалка. Одни кричали одно, вторые другое, а многие вообще не знали, зачем пришли.

Особенно ярились и веселились упившиеся вином новые жрецы Бахуса. Чинить беззакония – это была их стихия. Их страсть! Красноносые, разгоряченные сикерой, они уже успели восстановить часть разрушенного праведным в прошлое посещение Эфеса капища и вербовали себе новых приспешников. Они насмехались над праведным и клялись не есть и не пить, пока не изгонят Иоанна из Эфеса.

Тут как раз Иоанн заметил в толпе слепого с посохом и мальчика-поводыря с ним и указал на них Прохору, чтобы тот привел их в лачугу, где в этот свой приход в город остановились наши Божии странники. А сам отправился с желающими покаяться и креститься к воде. Слушая наперебой обращавшихся к нему с десятками вопросов людей и отвечая им, он одновременно думал об этом, кого-то напоминавшем ему слепом, при котором был указанный ему мальчик. Иоанн явно его где-то раньше видел, причем видел при каких-то страшных обстоятельствах… Может быть, в толпе на Голгофе? Но, увы, увы, вспомнить не мог.

Вечером Прохор привел слепца с поводырем к костру, горевшему во дворе дома. Трогая угли суковатой палкой, Иоанн в задумчивости сидел у огня. По дороге Прохор рассказал слепому, что его и сына хочет видеть праведный Иоанн, ученик Распятого Назарянина. Слепой сначала испугался, ибо знал, что проклят учениками Галилейского пророка. Но ведь он уже не тот Варавва, что противостоял Назарянину на Гаввафе; он сам теперь ищет Распятого, чтобы принести свое покаяние и принять спасительную для пропащего человека новую веру…

– Мир тебе, авва, – сказал слепой Иоанну, и мальчик в точности повторил эти слова.

– Слепец ищет Распятого, – сказал Прохор. – Хочет покаяться и принять нашу веру. И с ним сын его Елиуд.

Иоанн предложил слепому и мальчику сесть у костра и, разломив хлеб, подал им. Прохор налил в чашу воды из тыковки, дал отпить Иоанну, отпил сам и поднес слепому.

– Кто ты? – спросил Иоанн. – Откуда и куда идешь? И зачем ты ищешь Распятого?

– Я слышал, Распятый принимает кающихся и прощает грешников, – тихо сказал слепой. – Хочу и сына приобщить к новой вере, чтобы не скатился, как я, непутевый, в большой грех.

– Похвально, что думаешь о сыне, – сказал Иоанн. – А велик ли грех твой, странник, и в чем он состоит?

– Если ты, отче, как я слышал здесь от людей, есть ученик Распятого, то имя мое тебе должно быть известно и ненавистно.

На страдальческом лице слепого возникло что-то похожее на грустную улыбку.

– Не думаю, что и Сам Распятый забыл меня. Ибо я – Варавва.

Как ни странно, Иоанн, стоявший в ту страшную пятницу в толпе у претория и слушавший суд Пилата, не смог сразу признать в слепом того самого Варавву, который был отпущен по требованию возбужденных священниками и обезумевших до крайности иудеев. Молодцеватый разбойник сильно изменился с тех пор. Упругая когда-то спина его сгорбилась, словно навьюченная невидимым тяжким ярмом, глаза погасли и ослепли. Вид у него был как у больного, погибающего человека, который уже мысленно покончил все счеты с жизнью и ждет не дождется своего смертного часа.