Этичный убийца - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Лисс cтр.№ 34

– А разве нет?

– Конечно нет. Механизмом культурной идеологии управляет автопилот. Вот в чем дело, Лемюэл. Это стихийная сила – вроде камня, катящегося с горы. Он куда-то летит, набирает скорость, пока его уже ни один черт не остановит, но плана у него нет, им не руководит никакой разум. Камень подчиняется только законам физики, собственной воли у него нет.

– А как же толстосумы, которые сидят в прокуренных залах и строят заговоры: как бы заставить нас съесть побольше гамбургеров и выпить побольше лимонада?

– Они не могут управлять этим камнем. Рано или поздно он прокатится и по ним, как по любому из нас.

Я выдержал вежливую паузу, будто обдумывая эту мысль, а затем снова ринулся в бой:

– Но, по-моему, вопрос про тюрьмы от этого ясней не становится.

– Да нет, все просто. У нас есть определенная идеология, которая заставляет нас считать, что преступников нужно непременно отправлять в тюрьмы. И это не результат нашего выбора, не один из многих вариантов наказания: это единственно возможный выход. Ну а теперь вернемся к нашему воображаемому взломщику. Как ты думаешь, что станет с ним в тюрьме?

Я покачал головой и усмехнулся нелепости ситуации. Подумать только: я упражняюсь в софистике на пару с убийцей.

Да, это было куда как нелепо. Но беда в том, что мне это нравилось. На какую-то пару секунд я совершенно забыл о том, кто такой Мелфорд Кин и что он сделал тем вечером у меня на глазах, и в эти секунды мне нравилось его слушать. Мелфорд вел себя так, будто он – важная персона, знает что почем, и знает совершенно определенно. И пусть вся эта история про тюрьмы казалась мне полной ерундой, я был уверен, что рано или поздно она к чему-нибудь да приведет – к чему-то очень интересному.

– Ну, наверное, предполагается, что заключенный вспомнит все свои преступления, задумается, почувствует себя несчастным и виноватым и потом, выйдя на свободу, будет вести себя совсем иначе.

– Конечно. Значит, тюрьма – это наказание. Ты грубишь маме, так что пойди-ка посиди у себя в комнате. В следующий раз ты будешь знать, что тебя накажут, и постараешься быть паинькой – в этом смысле, конечно, наказание. Но наказание должно привести к исправлению, к реабилитации. Мы берем преступника и превращаем его в здорового члена общества. Но вот взяли мы этого взломщика и посадили в тюрьму – и что будет дальше, как ты думаешь? Чему он сможет там научиться?

– Я думаю, что на самом деле он там, конечно, не исправится. То есть это же общеизвестный факт: если посадить взломщика в тюрьму, то, выйдя оттуда, он займется вооруженным грабежом. А может быть, даже станет убийцей, или насильником, или еще кем-нибудь.

Мелфорд кивнул:

– Отлично. Выходит, что, попав в тюрьму, преступники превращаются в еще более страшных преступников. Так или нет?

– Похоже, что так.

– И как ты думаешь, президент Рейган в курсе?

– Скорее всего.

– А сенаторы, конгрессмены, губернаторы знают об этом?

– Ну наверное, а как же иначе?

– А начальники тюрем, тюремные надзиратели, полицейские?

– Уж они-то, я думаю, знают об этом лучше, чем кто бы то ни было.

– Ну ладно, тогда – самый главный вопрос. Готов? Всем известно, что в тюрьме преступники не исправляются, вернее, даже наоборот: всем известно, что в тюрьмах хулиганы превращаются в уголовников. Так почему же мы продолжаем их использовать? Продолжаем отправлять отбросы нашего общества в эти уголовные университеты? Вот он, главный вопрос, – подумай на досуге. И когда ты сможешь на него ответить и будешь уверен, что ответил правильно, я скажу тебе, почему совершил то, что совершил.

– Это что еще за ребусы?

– Это не ребус, Лемюэл. Это испытание. Я должен знать, что ты видишь, а чего нет. Если окажется, что ты не в состоянии даже попытаться заглянуть за пелену, застилающую тебе глаза, то и знать тебе ничего не нужно о том, что за ней находится. Все равно, что бы я ни сказал тебе, ты не сможешь меня услышать.

Мелфорд свернул налево, на Хайленд-стрит, улочку, где жили Ублюдок и Карен до того самого момента, пока их не убили. Мы проехали уже почти полквартала, когда я с удивлением подумал: не собирается ли Мелфорд остановиться прямо у их трейлера. Но в конце концов решил, что вряд ли. Наверное, он просто хочет осмотреть окрестности.

Идея эта, надо признать, оказалась удачной, потому что, проезжая мимо фургона, мы увидели полицейскую машину, припаркованную на подъездной дорожке. Фары у нее не горели, и мы чуть было не нарвались. Машина стояла в полной темноте – ни фар, ни мигающих сине-красных огней, – и в этом полумраке, не озаренном ни светом из салона, ни уличными фонарями, стоял полицейский в коричневой форме и широкополой шляпе. Он беседовал с какой-то женщиной, положив ей руку на плечо. Женщина плакала.

– Успокойся, – сказал Мелфорд, как только мы проехали мимо копа, который не сделал и шага, чтобы запрыгнуть в свою патрульную машину и пуститься за нами в погоню: он даже не заметил нас. – А чего ты ждал? Должны же они были обнаружить тела рано или поздно. Так что не говори мне, что ты удивлен.

– Просто я надеялся, что мы успеем забрать чековую книжку, – ответил я резким, почти истерическим тоном.

– Ах да, чековая книжка… Ну ладно, ведь чек был выписан не на твое имя, верно? Он был выписан на компанию, где ты работаешь?

– Да, на компанию «Путь к просвещению».

– Отлично. Ну и откуда же они узнают, что именно ты пытался указать им этот путь?

– В этих кварталах работал только я. Кроме того, мои отпечатки остались по всему фургону. Если они возьмут образцы у наших ребят, то меня точно вычислят. Дерьмо!.. – добавил я и с силой ударил ладонью о колено.

– Брось, это ничего не доказывает. Ну хорошо, ты там был, попытался втюхать им книги, но у тебя ничего не вышло. У тебя же мотива нет. Просто стой на своем, и все будет в порядке. – И Мелфорд ласково положил руку мне на плечо.

Отлично, лучше некуда. Только домогательств ассасина-педика мне и не хватало. Что-то мне эта идея не слишком нравилась: стой на своем, и тебя оправдают.

К счастью, он снова положил руку на руль.

– В любом случае дальше большого жюри [27] дело не пойдет.

– Офигеть, вот радость-то! В следующий раз ты станешь успокаивать меня тем, что приговор ограничится тюремным заключением. А еще пару минут назад, между прочим, ты рассуждал о том, как несправедливо будет, если меня вообще арестуют.

– Ну ладно, ладно. – И он поднял ладони так, будто пытался успокоить свою сварливую жену. – Я что-нибудь придумаю.

Мелфорд припарковал машину, и я огляделся по сторонам – впервые после того, как мы заметили полицейский патруль возле фургона Карен и Ублюдка. Оказалось, что мы стоим у входа в бар или какое-то заведение вроде бара. Это была весьма потрепанная на вид лачуга, покрытая белой облупившейся краской. Рядом стояло десятка два машин, по большей части пикапов. Парковкой для них служил лысый клочок земли, плотно прибитой шинами и подошвами пьяниц.