Крест и корона - читать онлайн книгу. Автор: Нэнси Бильо cтр.№ 82

— Брат, вы не имеете здесь никакой власти, — осадил его Лейтон.

— А вы превышаете свои полномочия, сэр, — парировал брат Ричард. — Позвольте вам напомнить: здесь не суд по обвинению Джоанны Стаффорд в измене. И не трибунал прелата Доминиканского ордена. Если о вашем поведении будет доложено по инстанциям, не думаю, что это выставит вас в хорошем свете.

Я была удивлена тем, что брат Ричард готов пойти так далеко, защищая меня.

Лейтон дернул Лефа за меховой рукав:

— Что ж, мы можем пойти другим путем. — Он повернулся ко мне. — В нашей компетенции расследовать чистоту и нравственную непорочность тех, кто принял обет в Дартфорде, — как монахинь, так и послушниц.

В этом отношении мне было не о чем беспокоиться. Я с облегчением сказала:

— Да, сэр?

Он полистал свои бумаги и наконец нашел то, что освежило его память.

— Итак, сестра Джоанна, я задаю вам вопрос о человеке по имени Джеффри Сковилл.

Это было слишком неожиданно — я не смогла сдержаться и вздрогнула.

Глаза Лейтона загорелись.

— Сейчас вы расскажете нам о человеке, которого арестовали вместе с вами на Смитфилде. Насколько я понимаю, его освободили почти немедленно, потому что он был невиновен в каких-либо предательских злоумышлениях, но просто желал защитить вас от стражников короля. Но мне бы хотелось знать, каким образом послушница смогла пробудить такую заботливость в совершенно постороннем мужчине. Расскажите, как вообще вы с ним познакомились в Лондоне.

Голова у меня закружилась. Теперь брат Эдмунд и брат Ричард узнают, что я скрыла свое знакомство с Джеффри Сковиллом, и будут спрашивать себя — почему.

— Он б-был в толпе, собравшейся на Смитфилде, и он… пришел мне на помощь. — Я запнулась. — Тут больше нечего сказать.

— Вы наверняка были знакомы и прежде?

— Нет, — твердо сказала я.

— И вы с тех пор не видели его?

Я должна была защитить тайну Джеффри. «Дева Мария, прости меня».

— Нет, ни разу.

Но Лейтон вовсе не собирался этим удовлетвориться.

— Брат Ричард и брат Эдмунд, — спросил он, — знает ли кто-нибудь из вас человека по имени Джеффри Сковилл? Насколько мне известно, он служит констеблем в Рочестере. Это недалеко отсюда.

«Вот теперь мне точно конец», — в ужасе подумала я.

Но брат Ричард совершенно спокойно сказал:

— Нет, сэр.

И брат Эдмунд тоже отрицательно покачал головой.

Леф с отвращением крякнул:

— Хватит, мы потеряли достаточно времени. Придется действовать иначе. Это принесет результат.

С этими словами Лейтон и Леф вышли из локуториума, оставив нас сидеть на длинной жесткой скамье.

Я почувствовала на себе разъяренный взгляд брата Ричарда, еще даже не повернувшись к нему.

— Вы хоть представляете, что наделали? — сказал он, скрежеща зубами. — Это лжесвидетельство может уничтожить вас. А заодно и нас обоих.

— А почему же вы сами солгали? — спросила я. Но он вылетел из комнаты, не удостоив меня ответом.

Я повернулась к брату Эдмунду и взмолилась:

— Позвольте мне все объяснить.

Брат Эдмунд тоже поднялся на ноги и уже начал двигаться к двери, в глазах его читались боль и замешательство.

— Я вас не осуждаю, — пробормотал он. — Мы все слабы и грешны.

Я в отчаянии схватила его за руку:

— Послушайте меня, брат, умоляю вас.

Он отстранился от меня.

— Я должен поспешить к сестре Винифред — я нужен ей.

С этими словами он вышел вслед за братом Ричардом.

Я осталась одна.

Ричард Лейтон и Томас Леф со всеми своими людьми покинули Дартфордский монастырь с заходом солнца. Я ожидала какого-то заявления на вечерне или всеобщего собрания в зале капитула. Вскоре нас должны были закрыть — сомнений в этом у меня не оставалось. Разгром, учиненный в кабинете настоятельницы, был только первым шагом.

Прекрасно понимая, что меня там не особо ждут, я все же перед последними молитвами решила пойти в лазарет. И еще с порога услышала мягкий, музыкальный голос сестры Винифред. Горячка ее прошла, а кашель уменьшился. Она сидела, разговаривая с братом Эдмундом, который растирал в ступке лечебные травы.

— Сестра Джоанна! — пропела она радостно. — Я с самого утра не видела вас. Вы знаете, я вскоре смогу покинуть лазарет.

Эдмунд не оторвался от своего занятия, словно и не заметил меня.

— Ваше выздоровление — настоящее чудо, — произнесла я искренне.

— Есть новости и получше, — сказала она. — Наш монастырь не закроют. Сюда только что заходила сестра Рейчел и сообщила это радостное известие.

Я была ошеломлена.

— Она не объяснила почему? — спросила я.

Ответил брат Эдмунд:

— Окончательное решение отложили до весны: как раз на это время изначально и был запланирован приезд королевских уполномоченных. Вот тогда они и вернутся.

Мое сердце облегченно вздрогнуло, когда брат Эдмунд заговорил со мной, но такое развитие событий сбило меня с толку. С какой стати уполномоченным ждать?

— В чем дело, сестра? — спросила меня Винифред. — У вас сегодня расстроенный вид. И у брата Эдмунда тоже. Чем я могу помочь?

Брат Эдмунд, ссутулившись, отвернулся от меня. В самой атмосфере лазарета ясно ощущалась напряженность.

Я нагнулась, чтобы поцеловать сестру Винифред в щеку, которая теперь была так же холодна, как и моя.

— Мне нужно в спальню — посмотреть, как там сестра Кристина, — тихо сказала я. — Дай вам Бог спокойной ночи.

Я помедлила, надеясь услышать что-нибудь от брата Эдмунда, но он хранил молчание. Я поспешила выйти — не хотела, чтобы сестра Винифред видела слезы, навернувшиеся мне на глаза.

На следующий день после утренней мессы я засунула в рукав плаща очередное письмо епископу Гардинеру и поднялась на холм к рощице.

Со вчерашнего дня сильно похолодало. Воздух был морозный, земля покрылась ледяной коркой. Зима неумолимо надвигалась. Теперь, когда листья со всех деревьев опали, лепрозорий был виден гораздо лучше, чем прежде. Но он больше не казался таким заброшенным. Почему-то в это холодное солнечное утро доживающие свой век стены приобретали некоторое достоинство.

Я сдвинула доску и опустила в тайник донесение. Оно было самым важным из всех. Епископ Гардинер должен знать, что уполномоченным известно о короне: они задавали конкретные вопросы и вели поиски в кабинете настоятельницы. Правда, пока все их усилия оказались тщетными, но весной эти люди собираются вернуться.