Детоубийцы - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Донской cтр.№ 33

На этом его речь завершилась. Стоило генералу Воротникову упомянуть президента, как тот моментально дал о себе знать.

Ожил и вкрадчиво заворковал красный телефон правительственной связи, возвышающийся над остальными на специальной малахитовой, с золотом, подставочке. Вызовы по нему проходили только в одну сторону. Сверху вниз.

Держа трубку возле уха и стоя навытяжку в своем новехоньком, слегка великоватом кителе, Воротников выслушал то, что было ему сказано, посмотрел на соратников невидящим взглядом и сказал, что его вызывают наверх.

– На самый верх, – уточнил он, и присутствующие, проследив за его взглядом, невольно подняли глаза к потолку.

На этом утреннее совещание закончилось.

* * *

Президент принимал Воротникова не реже одного раза в неделю и все же всякий раз готовился к этой встрече. Было в генерале нечто такое, что не позволяло сказать: «Вот, теперь я знаю этого человека». Нет. Не знал президент главного чекиста России. Не разгадал всех тайн его характера. Сегодня Воротников мог быть мягким и покладистым, а назавтра вдруг показывал норов, а то и зубы. Президент в его присутствии всегда чувствовал себя дрессировщиком, которому не стоит поворачиваться спиной к тигру. Кстати говоря, таких тигров в его подчинении хватало с избытком. Все они возглавляли так называемые силовые структуры и состязались друг с другом в стремлении защитить матушку-Россию от иноземных захватчиков. Состязались они и в праве как можно ближе подобраться к президентскому трону. Президент, в свою очередь, был вынужден выбирать между ними и в свое время сделал ставку на Воротникова.

По какой причине? На основании чего? На эти вопросы президент не смог бы ответить.

Биография Воротникова была типичной для представителя политической элиты России. Родившись в Перми, он как-то незаметно перенесся в Ленинград, где прямо со студенческой скамьи попал на службу в КГБ. К тому же был он ровесником президента, что подразумевало много общего между ними. Однако общего было мало. Потому что после распада Советского Союза Воротников возглавил департамент экономической безопасности, и как-то само собой получилось так, что быстро разбогател и попал в советы директоров всевозможных преуспевающих компаний, а отечественные воротилы бизнеса вдруг прониклись к нему глубочайшим уважением и стали оказывать ему тысячи больших и мелких услуг. Наверное, они думали, что знакомство со столь высокопоставленным чиновником избавит их от уплаты налогов или поможет обзавестись квотами на экспорт, но не тут-то было. Несгибаемый и принципиальный Воротников взяток не брал, на сделки с совестью не шел, родиной не торговал. Во всяком случае, ни Генпрокуратура, ни какое-либо иное ведомство ни разу не усомнилось в чистоте его бизнеса и правдивости заполняемых им налоговых деклараций. Благодаря своей незапятнанной репутации и был он приближен к президенту, а потом поставлен во главе ФСБ.

И все же президента часто одолевали сомнения: тому ли человеку он доверился, не подведет ли его ставленник? Нет, не в личном плане – собственная персона и карьера мало заботили президента. Но он отвечал за Россию и россиян, а потому не мог полагаться на случай. И, узнав, что операция «Кара» пробуксовывает, решил лично переговорить с Воротниковым об этом. Кровь невинно убиенных детей требовала отмщения. Президент считал так и как гарант Конституции, и как простой гражданин.

Генерала армии он встретил в рабочем кабинете, но не подсел к нему за приставной столик, а остался сидеть за своим массивным письменным столом, спиной к глухой стене с двумя государственными флагами и гербом Российской Федерации. Не предложив Воротникову чаю или воды, даже не дав ему как следует отдышаться, президент вперил в него проницательный взгляд своих холодных глаз цвета балтийского неба.

– Докладывайте, – негромко предложил он.

– Что именно? – насторожился Воротников, в наполовину оголенном черепе которого возникло множество самых разных предположений, противоречащих друг другу.

Его ожидает поощрение за ликвидацию очередной террористической банды в Дагестане? Президент имеет к нему претензии по поводу недавних высказываний в кругу соратников? Всплыли какие-нибудь нежелательные подробности прежней коммерческой деятельности?

– А как вы думаете, Петр Васильевич? – еще тише спросил президент.

Это был плохой признак. Воротников почувствовал надвигающуюся угрозу. Президент никогда не кричал на подчиненных, не обкладывал их матом и не устраивал драматических сцен. Напротив, чем сильнее он гневался, тем тише и вежливее становился его голос, лицо каменело, и лишь глаза выдавали его истинные чувства.

– Будет лучше, если вы не станете заставлять меня заниматься гаданиями, – заговорил Воротников, который в минуты опасности сам становился опасен, как тигр, загнанный в угол.

Его темные блестящие глаза засверкали, как бусины; небольшие острые зубы оскалились.

Выдержав паузу, президент отчеканил:

– «Зорька».

Напоминание о бойне в детском лагере заставило Воротникова поморщиться, как от головной боли.

– По последним сведениям, братья Беридзе укрываются в Уганде, – сказал он. – Для них подготовлены паспорта на имя братьев Берри, Джорджа и Джима. Однако, как только будет произведен расчет с лицом, давшим им приют, они намерены перебраться в другую страну?

– В какую? – прищурился президент.

– Этого я пока не могу знать, – признался Воротников, виновато склонив плешивую голову.

– А кто это может… и должен знать?

– Вы, наверное, забыли, что в Кампалу направлен сотрудник Антитеррористического Центра. Операция поручена ему.

– Я никогда ничего не забываю, – заявил президент, откинувшись на спинку кресла, отчего в его позе появилось что-то надменное. – Я даже помню, что задание выполняет капитан Деев.

– Белов, – глухо поправил Воротников. – И не капитан, а лейтенант.

Уточнение настолько рассердило президента, что, может быть, впервые в жизни он едва не сорвался на пронзительный крик.

– Да какая… – Откашлявшись, он продолжал уже спокойно, словно не было короткой яростной вспышки. – Какая разница, Петр Васильевич? Разве сейчас главное, какое звание носит этот Белов? Да хоть генерал! Но я хочу знать, почему он действует так медленно и вообще, почему он там один? Почему не послана группа спецназа?

Это были прямые, беспощадные вопросы. В последние часы Воротников и сам задавал их себе. Почему без прикрытия, почему один? И сам себе отвечал: потому что так надо.

Но президенту не скажешь: так надо. От него туманными фразами не отделаешься. Ему надо объяснять, и его необходимо убеждать. И Воротников занялся этим.

– Господин президент, – сказал он, – мы не можем направить спецназ в другую страну, с которой у нас дружеские отношения. Если их поймают…

– Почему это их должны поймать?

Резон в словах президента был. Спецназ создавался в том числе и для того, чтобы скрытно действовать на территории других государств. Однако осуществлять это на практике было значительно труднее, чем в теории.