Меч Вайу - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 18

Говорили вполголоса. Слова с трудом пробивались сквозь плотный войлок юрты, и Тимн в досаде выругался про себя: неужели все его труды впустую? Отчаявшись что-либо разобрать из беседы двух вражеских военачальников, он решился: еще раз осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, приподнял нижний край войлока и просунул голову внутрь.

Простота внутреннего убранства белой юрты поразила Тимна. Он не раз видел походные жилища вождей и военачальников сколотов: ковры на полу и стенах, походное ложе с ворохом мехов, блеск богато украшенного оружия, развешанного по всей юрте. Здесь же – голые стены, хорошо выровненный и утоптанный пол, застеленный свежескошенной травой, вместо спального ложа несколько кожаных подушек, прикрытых потертым ковриком; на них и сидели оба военачальника.

Широкоплечий усатый гость – по одежде алан, как определил про себя Тимн, – угрюмо слушал разгоряченного вином вождя языгов Дамаса.

– …Пока они не опомнились. Если Марсагет и Радамасевс объединятся для совместных действий и успеют как следует укрепить Атейополис, мы вряд ли сумеем без вашей помощи их одолеть!

– Не преувеличивай, Дамас… – проворчал алан. – Это не похоже на тебя. С каких пор ты стал бояться сколотов? Против твоей тяжелой конницы они не устоят.

– Ты прав, Карзоазос, в чистом поле – да. Но за стенами – другое дело. Если я здесь увязну до зимы, кто может поручиться, что другие племена сколотов не придут им на помощь? Радамасевс ускользнул… – Дамас выругался. – Проворонили мы свою добычу… А кормить войско чем?

Запасы подходят к концу, тех нескольких табунов, захваченных нами у Радамасевса, для долгой осады не хватит.

– Значит, нужно выманить сколотов в степь, – Карзоазос потянулся, хрустнув суставами.

– Легко сказать! – горячился Дамас. – Марсагет опытный военачальник, мне приходилось с ним встречаться. Впрочем, разговор не об этом… Мне нужны твои воины, Карзоазос!

– Я не могу пойти против решения вождей аланов. Ты не хуже меня знаешь, чем это может обернуться… Пусть ваш царь Завтинос пошлет послов к царю сираков Сорсинесу – у него хорошая дружина.

– Но мы и так уже потеряли уйму времени! К тому же послы царя Гатала возвратились от царя.

Сорсинеса ни с чем. Почему он им отказал, ума не приложу. Да и ваши вожди хороши. Ведь была договоренность объединиться, ты помнишь, год назад…

– Ха! – воскликнул Карзоазос, словно вонзая невидимый нож в грудь врага. – Ты как будто вчера на свет появился, Дамас! У нас своих забот хватает с меотами, а ты предлагаешь еще и со сколотами связаться. Если они объединятся, боюсь, туго и вам, и нам придется – у меотов сильное войско, и вооружены они ничуть не хуже, чем твои самые отборные отряды.

– Но к этому времени мы сообща успеем разделаться с Марсагетом! Неужели ты не понимаешь, что Старый Город словно клинок в открытой ране на нашем теле? Из-за него мы уже сколько лет не можем спокойно торговать с эллинами, из-за него наши табуны отощали на скудных пастбищах у реки Сиргис, тогда как здесь – сам видишь! – травы в пояс, густые и сочные, словно молоко молодой кобылицы. Марсагет умножает свои богатства, а мои воины, мужи, равных которым нет среди трусливых сколотов, должны ложиться спать с пустыми желудками!

– Ты несправедлив, Дамас, – алан укоризненно покачал головой. – Не возводи напраслину даже на врага – сколоты далеко не трусы. В последнем бою с Радамасевсом ты, я думаю, смог в этом убедиться. И не нужно уговаривать, сам знаешь: для меня решение совета вождей аланов – закон. Я его не преступлю. Могу помочь тебе только хлебом и солониной. Пришлешь своих людей.

– Ладно. И на том спасибо, – проворчал обиженно вождь языгов.

– И мой тебе совет, – продолжил Карзоазос, приглаживая усы, – будь настороже: Марсагет – крепкий орешек, его с наскока не возьмешь. Хитрец. Пошли следопытов, пусть разведают, где сторожевые посты сколотов, чтобы захватить их врасплох. А еще лучше – если бы они смогли пробраться тайком в Старый Город…

– У меня там есть свои люди, – самодовольно ухмыльнулся Дамас. – Если бы Марсагет узнал…

И умолк на полуслове, уставившись на войлок юрты, неожиданно затрепыхавший, словно плащ на ветру. Зычный, чуть хриповатый голос, в котором вождь языгов узнал голос своего конюшего, прокричал тревогу и тут же захлебнулся булькающими звуками. Сонный лагерь немедленно отозвался многоголосым гвалтом; среди сумятицы слов вдруг прорезалось одно и растворило в себе все остальные: «Сколоты!».

– Сколоты! – выкрикнул и вождь языгов, срывая со стены щит.

Карзоазос, хладнокровно прислушиваясь к крикам за тонким войлоком юрты, вытащил меч из ножен, потушил светильники и, пригнувшись, выскочил вслед за Дамасом…

Когда на спину Тимна обрушился, словно тяжелая каменная глыба, сармат, он не испугался и не растерялся. Сармат, пыхтя от натуги, пытался связать ему руки кожаным ремешком. Но недаром кузнец славился недюжинной силой и ловкостью среди соплеменников: извернувшись, он, словно клещами, стиснул запястья врага и подмял его под себя. Пожалуй, не менее сильный, чем кузнец, сармат отчаянно сопротивлялся, награждая увесистыми тумаками Тимна. Кузнец, потеряв всякую надежду на скорый и благополучный исход поединка и уже не опасаясь разбудить сонный лагерь, потому как его противник заорал, что было мочи, взмахнул ножом…

Дамас и Карзоазос не поспели к месту схватки конюшего с Тимном на самую малость. Тимн, отшвырнув с дороги одного из пьянчуг, уже не таясь, ринулся к коновязи, находившейся невдалеке от юрты Дамаса и где стояли наготове лошади дежурных телохранителей языга. Он с разбегу вскочил на широкогрудого скакуна, вздыбившегося от испуга. Но укрощенный сильной рукой кузнеца, конь стрелой помчал по лагерю к спасительной темени лесного разлива. На ходу подобрав поводья, обрубленные акинаком, Тимн распластался на спине жеребца, размашистым галопом уносившего кузнеца от погони. Несколько дозорных бросились наперерез, и в воздухе вдогонку разведчику сколотов с леденящим душу свистом понеслись стрелы. Уже копыта скакуна топтали мягкий ковер лесной опушки, и густые ветви ночного леса были готовы укрыть беглеца, как одна из смертоносных посланниц все-таки нашла цель – острая боль в спине едва не бросила Тимна под копыта коня. Теряя сознание, он из последних сил обхватил руками шею скакуна и уткнулся лицом в коротко остриженную гриву…

В один из ясных летних дней месяца гекатомбеона [43] 179 года до нашей эры в главном стане царя роксолан Гатала, раскинувшего свои юрты на берегу Понта Евксинского, царило небывалое оживление: сегодня ожидалось прибытие послов могущественного царя Фарнака I Понтийского.

Боевая дружина Гатала, сверкая на солнце тщательно полированным железом чешуйчатых и пластинчатых панцирей, окружала белую с красными полосками юрту царя, расшитую золотыми нитями, – ее подарили граждане Херсонеса [44] . На высоком обрывистом берегу мыса, невдалеке от юрт, возле кучи сушняка, застыли в ожидании несколько самых зорких воинов; они должны были при появлении в море кораблей посольства зажечь сигнальный огонь.