Клятва на мече - читать онлайн книгу. Автор: Николай Буянов cтр.№ 79

Она замотала головой.

– И орать не будешь?

Снова отрицательное движение.

– Ладно, поверю. Но заорешь – смотри у меня.

– Убьете?

– Я никого не убиваю, – сказал Игорь Иванович. – Вот они – могут услышать и прийти.

– Ну и пусть, – тихо ответила женщина. – Может, оно и к лучшему… Вам больно? У вас кровь… Давайте перевяжу. Где-то у меня была чистая тряпица…

Игорь Иванович опустил глаза и с удивлением обнаружил у себя на запястье свежий саднящий порез. Он осмотрел отобранный нож. Блестящее заточенное лезвие было выпачкано кровью. Его кровью. Он больше не был призраком.

Аленка едва не наступила на этот прямоугольник – но вовремя сработал инстинкт, «верхнее» чутье на опасность. Ловушка была выполнена очень искусно, в расчете именно на ее подготовку: не только дерн в этом месте нисколько не отличался от окружающего, но и сама атмосфера была чьим-то усилием абсолютно обезличена – чистая аура без намека на враждебность. Что именно приводила в действие спрятанная ступенька, Алена не стала выяснять. Это могла быть яма с кольями внизу, падающее сверху лезвие с петлей, заряженный арбалет в кустах… Не хотелось терять время, да и, обезвреживая эту ловушку, она рисковала привести в действие другую…

Она просто разбежалась, перемахнула препятствие и на несколько секунд застыла, пригнувшись к земле и настороженно обводя глазами все вокруг. Потом двинулась дальше, бесшумно и незаметно скользя между деревьев. Вскоре Аленка обнаружила вторую ловушку – замаскированную мхом петлю. Стоило наступить туда – и петля, захлестнув ногу, утащила бы ее наверх и оставила висеть на дереве вниз головой – в крайне опасном и нелепом положении. Она не стала трогать хитрое сооружение, обошла дальней дорогой.

Карты у нее не было. Все подробности местности она держала в памяти, и сейчас, двигаясь через чащу и ощущая затылком заходящее солнце, она ждала: вот-вот ее путь пересечется с колеей – неширокой, приблизительно для УАЗа…

Колея должна вывести ее к нескольким брошенным строительным вагончикам, стоящим на поляне возле наполовину вырытого котлована уже черт знает сколько времени. Перед тем как осмотреть их – без малейшей надежды, просто для очистки совести – Аленка все же привела себя в надлежащий вид: смыла с лица черные полосы, вывернула курточку бежевой стороной вверх, поправила прическу. Потом, оглядевшись еще раз, подошла к первому вагончику (обода колес совершенно заросли травой, здесь точно не ступала ничья нога уже лет пять), с трудом протиснулась сквозь ржавую дверь и влезла внутрь. Грязно, пусто и уныло. Даже мышей и крыс нет, все объедки и все запасы давно съедены. Рассохшийся шкафчик для одежды с тремя целыми ножками из четырех и даже осколком зеркала, вставленного в дверцу (вот чудо-то!), казался чем-то совершенно роскошным и нездешним. Здоровенная гадюка с красивым черным узором на спине спала, свернувшись кольцом, на ящике, заменявшем табуретку. Аленка мазнула по ней равнодушным взглядом и выбралась наружу, тут же обругав себя последними словами. Это было непростительно – не распознать чужого присутствия. Милицейский «Урал» с синей полосой стоял у дальней сосны, на краю поляны, и оттуда, прямо к ней медленно шагали двое, переговариваясь о чем-то с деревенской неспешностью. Один был по виду работяга – в грязных сапогах, телогрейке и кепке, с недельной щетиной на подбородке. Второй, участковый, с толстым красным лицом пьющего комбайнера, шел рядом и что-то пытался доказать первому, судя по отчаянным жестам.

Прятаться было поздно, ее заметили.

– Ты откуда, прелестное дитя? – удивился участковый.

– Здравствуйте, – чуть смущенно улыбнулась Аленка. – Вообще-то я из Москвы. А тут живу в Кхец-вали, в райцентре. У меня там дедушка.

– На каникулы, значит? Документов, конечно, нет с собой?

– Только свидетельство о рождении. Дедушка говорит, всегда надо с собой иметь. Мало ли что. А паспорта мне еще не положено.

Участковый просмотрел свидетельство и вернул его девочке.

– Не боишься одна гулять? Скоро стемнеет.

– Да я давно бы уж дома была, кабы Машка не убежала.

– Коза, что ли?

– Да ну. Дедова лайка. Здоровущая такая, черная, а грудь белая. Одичавшего кота увидела и ломанулась за ним, дрянь такая. Я все горло надорвала, пока кричала. Вы не видели?

– Нет, – серьезно сказал работяга. – Лайка-то хоть обученная?

– Конечно.

– Тогда сама вернется, не переживай. Собака – она хозяина знает. Может, домой подвезти?

– Я еще Машку покличу. Дедушка голову оторвет.

– Ты в вагончике, кстати, никого не видела?

– Нет, а что?

– Бомжи ошиваются, – равнодушно сказал участковый. – Давно пора эту рухлядь увезти отсюда.

– Ты мне солярки хоть полбочки достань, – буркнул работяга. – Я тебе что хочешь увезу.

Милиционер взглянул на Аленку и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая – белозубая и открытая.

– Ну что ж, подруга, бывай. Не задерживайся надолго, ищи свою Машку и пулей домой. А то правда можно подвезти…

– Спасибо, я сама.

– Как знаешь.

И он махнул рукой, будто прощаясь. Дура. Дура, дура, дура. Чужого присутствия не распознала – ладно, но мотоцикл-то должна была услышать! А он не тарахтел, значит, приволокли сюда на руках, значит… Она не успела защититься. Участковый отвлек ее движением руки, а сам сделал подсечку. Второй, в телогрейке, навалился сзади, заламывая руку за спину. Она узнала «девятизвенный» захват – техника богини Кудзи – и обмякла, стараясь сберечь силы.

Ее грубо впихнули в вагончик, из которого она недавно вышла. Она не удержалась и упала, ударившись головой так, что цветные круги поплыли перед глазами. Тут же ее перевернули на живот, лицом вниз, и на запястьях щелкнули наручники.

– Отдохни, – спокойно сказал участковый. – А то набегалась, поди, за день. Машку она искала.

Рабочий вытянул из-за пазухи крошечный японский микрофончик на тонком шнуре.

– Пастух на связи. Пастух на связи, ответьте… Что передавать-то? – спросил он участкового.

– Как что? Взяли тепленькую, пусть приезжают и забирают… А способная девчонка, почти добралась. Еще бы часок…

Аленка скосила глаза и увидела гадюку. Та по-прежнему лежала на ящике, но уже проснувшаяся и злобно обводящая вертикальными зрачками людей в вагончике. Рабочий в телогрейке склонился к микрофону своей рации, на секунду выпустив девочку из поля зрения.

Пора.

Аленка шевельнула запястьями – и едва успела подхватить пустые наручники, чтобы не звякнули. Подождала, пока рабочий в телогрейке склонится к микрофону своей рации, на секунду выпустив ее, Аленку, из поля зрения.