Царствие благодати - читать онлайн книгу. Автор: Йорген Брекке cтр.№ 38

Он посмотрел на часы и понял, что идти в монополию [24] уже поздно. Таким образом, завтрашнее утро испорчено безнадежно. Расследование полностью его захватило. Почему именно Гунн Брита Дал? Почему с нее сняли кожу? Почему прямо в книгохранилище? Он попробовал убедить себя, что убийство есть убийство и расследование всегда надо проводить одинаково. Находим улики, анализируем, допрашиваем свидетелей и возможных подозреваемых, складываем вместе кусочки головоломки и, в конце концов, получаем ясную картину. Только в этом деле всплывали такие кусочки, каких он никогда раньше не видел. Вроде бы есть кандидат в убийцы, который ранее подозревался в том, что лишил жизни собственную жену, а в этом случае находился недалеко от места преступления в то время, когда было совершено убийство. Но почему преступник, показавший себя в прошлый раз виртуозом по заметанию следов, теперь оставляет на месте преступления столько грязи? Есть улики органического происхождения и отпечатки пальцев. К тому же раньше у Ваттена имелось алиби, в котором они так и не смогли пробить брешь. А теперь он сам свидетельствует о своем пребывании чуть ли не на месте преступления сразу после убийства и даже не заботится о представлении чего-либо хоть отдаленно напоминающего правдоподобное объяснение. Если смотреть объективно, у гипотезы, согласно которой два преступления, связанных с именем Ваттена, совершил один и тот же человек, нет доказательств. Налицо — две абсолютно разные манеры. И какая же из них принадлежит собственно Ваттену?

Есть еще Йенс Дал. Супруга нельзя исключать, даже если его алиби выглядит надежным. Мужья убивают своих жен, известное дело, но какой же супруг захочет еще и освежевать дражайшую половину? Да уж, похоже, книга с лежащим на ней проклятием остается самой логичной отправной гипотезой. Звонок незнакомого сотрудника оторвал его от этих размышлений. Тот сообщил, что Сири Хольм проживает на улице Асбьёрнсена, то есть в пяти минутах ходьбы от места, где он сидел.

Когда Сири Хольм открыла дверь, из одежды на ней было только полотенце, закрывавшее тело от груди до середины бедер. Мокрые белокурые волосы, капли воды на плечах и на ногах. В проницательных глазах искорки веселья.

— О, простите, не думала, что придет полиция. — Она увидела на его лице легкое удивление. — Тогда я сначала оденусь. Была в душе.

— Да, я из полиции. Полагаю, вы видели меня в библиотеке в первой половине дня. Меня зовут Одд Синсакер. Вы кого-то ждете? — Он чувствовал себя неловко.

— Да нет, собираюсь на тренировку.

— Вы принимаете душ перед тренировкой?

— Тейквондо. Неизбежный физический контакт. Поэтому хорошо пахнуть не лишнее. Никаких проблем, я и после тренировки принимаю душ. Проходите, пожалуйста. Думаю, вы пришли не затем, чтобы следить за моей личной гигиеной.

Он чуть не рассмеялся. Хозяйка провела его в квартиру с фантастическим видом на фьорд. И с фантастическим беспорядком. Вероятно, это было самое неряшливое жилище из всех, которые он когда-либо видел. На минуту он замер, завороженный зрелищем разбросанных по комнате вещей.

— Я вижу, вы собираете антиквариат, — сказал он в конце концов, подбирая с пола нечто напоминающее старинный компас.

— Большая часть осталась от мамы. Она умерла год назад. Мне в наследство досталась куча вещей, которые папа не хочет хранить у себя. К сожалению, я унаследовала и нежелание их выбрасывать.

Наклонившись, он положил компас на место и подобрал нож. У него была красивая широкая рукоятка из резной кости, представляющая собой мужчину в длинном плаще, и маленькое, тонкое и острое лезвие, напоминающее современный скальпель. Но несмотря на это, нож казался старинным. Металл потемнел, на нем остались следы ржавчины, которые явно старались заполировать.

— А у вас есть чутье, — сказала Сири Хольм. — Это жемчужина моей коллекции. Единственная вещь, продав которую, я смогу получить кругленькую сумму, на случай если папа когда-нибудь перестанет присылать мне деньги. Этот нож принадлежал знаменитому итальянскому медику, жившему в начале XVI века. Его звали Алессандро Бенедетти.

— Никогда о таком не слышал.

— Еще бы вы слышали, — строго произнесла Сири. — Он был первым в мире пластическим хирургом. Прославился тем, что впервые в истории произвел ринопластическую операцию. Он взял кожу с руки и с ее помощью воссоздал кому-то нос. Но прежде всего он являлся анатомом. Человеком, которому интересно строение человеческого тела.

— А вам тоже интересны человеческие тела? — спросил он, продолжая изучать нож.

— Только пока они живы. — Она засмеялась. Для человека, в присутствии которого этим утром обнаружили труп, она смеялась слишком много. — Нет, правда, — продолжила она, — если человек не интересуется телами других людей, значит, он вообще не интересуется людьми. И где бы мы сегодня были, если бы такие, как Алессандро Бенедетти, не вскрывали трупы и не изучали человеческие внутренности?

— А ножи, они вас интересуют?

— Если честно, то единственный нож, которым я довольно часто пользуюсь, — это хлебный. А тот нож, который вы держите в руках, — это своего рода страховой фонд.

— Но откуда вы знаете, что это не подделка?

— Мама приобрела его у одного уважаемого антиквара на площади Сан-Маурицио в Венеции. К нему прилагался сертификат. Она потратила половину дедушкиного наследства, а это немалые деньги. К тому же я показывала его одному эксперту в Осло. Если он и не принадлежал Бенедетти, то являлся собственностью другого хирурга или анатома той эпохи из Венеции или Падуи. Это не сильно снижает его стоимость. Но особенно мне в нем нравится то, что, возможно, с его помощью какому-нибудь венецианцу XVI века починили нос. Наглядный пример прогресса, который идет во много раз медленнее, чем нам бы того хотелось.

Говоря это, она без всякого стеснения начала вытираться полотенцем. Затем бросила полотенце на диван, заваленный чем попало: грязная посуда, клубки шерсти, старая швейная машинка. Полностью обнаженная, она потянулась к спортивному костюму для тэйквондо, надетому на старый манекен, стоящий посреди комнаты. Синсакер повернулся к окну и стал смотреть на фьорд; мимо Мункхольма медленно скользил парусник. За спиной слышался шорох надеваемой одежды.

— Ну вот, теперь можете повернуться, — наконец позвала Сири.

Он обернулся вовремя, чтобы увидеть, как она затягивает на талии черный пояс. Мгновение он колебался, стоит ли ему комментировать увиденное, но решил оставить свое мнение при себе.

— Я пришел, чтобы задать вам несколько вопросов об убийстве в библиотеке.

— Да, я это поняла. — Убрав с дивана несколько грязных тарелок, она села. Затем переставила на пол швейную машину, освободив место и для него. Он остался стоять.

— У вас есть время ответить на них до того, как вам надо будет уходить на тренировку?