Дитя мрака - читать онлайн книгу. Автор: Андерс Рослунд, Берге Хелльстрем cтр.№ 59

— Крысы?

— Бурые крысы. Они объели ей лицо.

Сильвия остановилась. Он сумел добиться своего. Она увидела.

— Женщина?

— Да.

— Кто?

Человек, который недавно жил.

— Сорок один год. Мать-одиночка. Работала в Государственной страховой кассе в Тюресё.

Сильвия слушала. Он должен назвать имя. Тогда ей будет труднее уйти от разговора.

— Педерсен. Ее звали Лиз Педерсен.

Свен изучал лицо сестры милосердия. Она отреагировала. Вздрогнула. Пыталась скрыть это, выглядеть невозмутимой, но имя Педерсен, Свен не сомневался, было ей знакомо.

— В туннелях, говоришь?

— Да.

Она помолчала, ветер стерег их разговор, было холодно. Два автомобиля медленно проехали мимо, блестящие, новые, искали женщин, которых можно купить. Сильвия вздохнула, будто сдалась:

— Я сама жила там. С тех пор прошло тринадцать лет. Все это время я не прикасалась к наркотикам. Теперь я замужем, но не могу дать мужу столько любви, сколько хотела бы. Не получается. Тринадцать лет! Понимаешь… тело помнит. Всё помнит. Каково это — не иметь пристанища. Продавать себя. Колоться, чтобы все выдержать.

Сильвия плотнее запахнула пальто, поправила вязаную шапочку, скрывавшую седые волосы.

— Я сделаю то, о чем ты просишь. Спущусь под Фридхемсплан. Попробую связаться с одним человеком, который там живет.

Свен Сундквист хотел обнять ее.

— Тебе нельзя идти туда одной.

— Я пойду одна.

— Мы знаем, там убийца.

— Одна. Только так. Вы пугаете и вредите. Вы ничего не стоите ни в их глазах, ни в моих. Если внизу узнают, что я привела с собой полицейского… я никогда больше не смогу туда спуститься.

Она доставала ему до груди. Он мог бы поднять ее одной рукой.

— Я не могу этого допустить.

— Там я более чем защищена.

И все-таки глаза, в них была сила.

— Слишком опасно.

— Там безопаснее, чем здесь, наверху.

Пахло пылью. Как всегда. Пылью и воспоминаниями.

Эверт Гренс стоял посреди большого архива полицейского управления, с папкой в руке. Скоро он пойдет домой, сегодня он одержит верх над квартирой, он сам распоряжается одиночеством. Ему хватило получаса в архиве, чтобы установить, что полиция расследовала смерть Яна Педерсена по всем правилам. Пожар в квартире, полгода назад. Человек погиб в огне, а началось все с горящей сигареты на постели. Гренс открыл папку, лежавшую рядом, на соседнем столе, записал на карточке, что берет дело домой, ведь кое-что можно заметить только со второго, третьего, четвертого прочтения.

Он огляделся. Он не любил архив. Сколько бед хранится тут в картонных папках на стеллажах. Выставлены рядами, год за годом. Расследования, истории жизней, вдребезги разбитых навсегда. Обычно он уходил отсюда кружным путем, был тут стеллаж, которого он избегал. Рядом с дверью в подвальный коридор. Толстая папка с делом, закрытым двадцать семь лет назад. Полицейская Анни Гренс, которую ударило по голове колесом патрульной машины. Там не было ни слова об инвалидном кресле и частном санатории, ни слова о том, как считаные секунды навсегда изменяют целую жизнь. Вот этого он и не любил — закрытые дела не объясняли, как жить дальше.

Гренс, как всегда, вышел из архива через заднюю дверь и по безмолвному коридору направился в гараж, к машине. Сел на переднее сиденье и с ключом в руке прикрыл глаза, но уже через секунду зазвонил мобильник. Херманссон. Едет в город из Викшё. Он слышал, как она старается скрыть усталость, слушал рассказ о румынской девочке, которая только что сидела во дворе на качелях, готовая уйти в свой внутренний мир. Усталость сменилась возбуждением, и через некоторое время он прервал ее, велел ехать домой, он не желал ни видеть ее, ни слышать, пока она не поспит хотя бы несколько часов.

Из гаража он выехал на Санкт-Эриксгатан, потом на Флеминггатан; проезжая Кунгсбру бросил взгляд на седьмой этаж, на прокуратуру. В окнах кабинета Огестама (он думал, что там его кабинет) горел свет, этот хмырь работал допоздна, ну и пусть вкалывает. Неподалеку от Васагатан комиссар увидел знакомый автомобиль, припаркованный с правой стороны. Шикарный джип, круче некуда. Проехал мимо, потом вдруг остановился и задним ходом вернулся обратно.

Вечер был один из самых холодных за много лет, но он не чувствовал мороза.

Громко напевая, Гренс подошел к джипу, расчистил лобовое стекло, заглянул внутрь.

Да, автомобиль тот самый.

Продолжая напевать, он ногой провел черту в снегу возле бампера и зашагал к перекрестку. Вернулся и снова зашагал к перекрестку, но уже не пел, вслух считал шаги.

Рассмеялся, потом направился к открытому магазинчику «7-Илевен» на другой стороне улицы. Молодой прыщавый продавец болтал по мобильнику. В конце концов Гренсу надоело ждать, и он объяснил, что пришел купить рулетку. Парень улыбнулся и показал на холодильники.

— Мы такое не продаем.

— Тогда я хотел бы взять на время.

— Возможно, в одном из ящиков и найдется рулетка, но я не выдаю их напрокат.

Эверту Гренсу вовсе не хотелось портить себе настроение, он предпочел бы спеть. А потому выложил на прилавок удостоверение:

— Полиция.

Свежий снег, как белый сахар. Гренс лег на землю у черты, которую провел на тротуаре. От переднего бампера вытянул рулетку на всю длину и провел новую черту.

Брюки основательно промокли от колен и ниже, когда он поднялся на ноги, вытянув рулетку пять раз.

Между джипом и перекрестком было ровно девять метров девяносто два сантиметра.

— Восемь сантиметров. — Он говорил вслух сам с собой и с мужчиной, который остановился, глядя на психа, елозящего по тротуару. — Как по-твоему? Не хватает восьми сантиметров. Прокурор должен бы заметить, а?

Мужчина пошел прочь, качая головой. Гренс направился к собственному автомобилю, открыл переднюю дверцу и принялся копаться в бардачке.

Нашел, в самой глубине. Раньше он ими никогда не пользовался. Сдул пыль, перелистал.

В каждой пачке пятьдесят штук. Он оторвал верхнюю, надел очки и с улыбкой заполнил бланк. Потом сунул пачку в бардачок — больше она ему не понадобится. Прошел к джипу, смахнул с лобового стекла нападавший снег и засунул штрафную квитанцию под дворник.

Гренс снова пел, когда шел к машине и включал мотор, еще несколько километров — и он дома.

* * *

Странное ощущение.

Эверт Гренс проснулся отдохнувшим. Дома, в большой пустой квартире. Ни тяжелых шагов соседа над головой, ни бессмысленно сигналящих автомобилей на Свеавеген, ни ночных бутербродов, ни дурно пахнущих пакетов с молоком, ни выскакиваний на обледенелый балкон, в холодную, темную ночь, ни мягких бархатных голосов ведущих безвкусного ночного радио, ни нелепого джаза. Он проспал всю ночь. Оделся, запер входную дверь и спустился по лестнице, пытаясь отогнать то, что казалось ему облегчением, но было неприятно и смахивало на слезы.