Дитя мрака - читать онлайн книгу. Автор: Андерс Рослунд, Берге Хелльстрем cтр.№ 25

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Дитя мрака | Автор книги - Андерс Рослунд , Берге Хелльстрем

Cтраница 25
читать онлайн книги бесплатно

Клёвье чуть выпрямился, краснота медленно проходила. Сквозь легкую сигаретную дымку она шагнула в комнату:

— Мне нужна твоя помощь. Знаю, у тебя, как и у меня, и у всех здесь, работы по горло. Но я хочу, чтобы ты на некоторое время отложил свои дела и уделил мне минутку. Время не ждет.

Йенс Клёвье положил папку на стол, поднес сигарету ко рту, затянулся, прямо-таки с наслаждением.

— Я помню, как в прошлый раз ты пришла со срочным делом. Тогда кончилось тем, что в Огайо казнили невинного человека.

Этот человек уже не существовал, но упорно не желал оставить ее. Звали его Джон Шварц, и время от времени она думала о нем весь минувший год, даже несколько раз собиралась позвонить его отцу, добродушному толстяку, который прилетал в Стокгольм, в городскую полицию, пробовал добиться, чтобы его сына не экстрадировали для исполнения смертного приговора; ей хотелось узнать, как они там, вот и все.

— Речь идет о сорока трех брошенных детях.

Клёвье сделал еще одну затяжку, затушил недокуренную сигарету в пепельнице, которую хранил в ящике стола. Она заметила, как он вмиг посерьезнел.

— Значит, ими занимаешься ты?

— Да.

— Мы говорили о них в отделе сегодня утром. Сорок три ребенка! В жизни не слыхал ни о чем подобном. Хотя давно сижу на этой должности. — Он жестом показал на монитор. — Я уже проверял. Никто не объявлял в международный розыск сорок три румынских ребенка. — Курящий из протеста, пожилой, опытный полицейский явно был взволнован, таким тоном он прежде не говорил. — Но, если хочешь, я могу разослать запрос, в первую очередь всем европейским членам Интерпола.

Херманссон кивнула:

— Хочу. Сколько потребуется времени?

— Я дам знать.

Она спускалась по лестнице, снова чувствуя под ложечкой большой ком, что-то словно росло внутри, незримое — недовольство и одновременно бессилие.

Дети. Настоящие дети. Настоящие дети, которых никто не ищет.

Взломы, грабежи, жестокое обращение, убийства — все это ей знакомо, она сталкивалась с этим каждый день, жила с этим, а может быть, и для этого.

Но такое…

Уму непостижимо.

Инспектор по делам несовершеннолетних ждал внизу, в вестибюле на Бергсгатан. Ее ровесник, на вид вполне дружелюбный, задерганный, но дружелюбный. Они поздоровались и вместе пошли по коридору, потом вниз по лестнице и снова по коридору, мимо спортзала и снова по лестнице. Красные и зеленые пластмассовые стулья стояли вдоль стеклянных стен, они сели и стали смотреть на детей за стеклом.

Белые тела. Зима, конечно, но и зимой она не видела такой светлой кожи.

Большинство смирно стояли в холодной хлорированной воде.

Некоторые сидели на краю бассейна. Кое-кто поодаль, с полотенцами на плечах.

Сорок три ребенка в полицейском бассейне.

На расстоянии. В бассейне за стеклянной стеной.

Почти как обыкновенные дети.

Марианна Херманссон опять почувствовала проклятый ком под ложечкой.

Но в здании полиции. В стране, которую они считали Шотландией. И никто их не ищет.

— Мы разделим группу.

— Прости?

— Я никогда не сталкивался с подобной ситуацией. Это лучшее, что мы сейчас можем сделать.

Херманссон резко взмахнула рукой, едва не опрокинув пластмассовый стул:

— Разделим? Но они нужны друг другу. Как никогда.

— Крыша над головой. Питание. Вот что для меня на первом месте. В моем распоряжении…

— Но это же дети. О чем ты говоришь!

— …было всего восемь часов. Сейчас никто не может принять всех разом.

У них мокрые волосы. Они немножко зябнут. Карабкаются по лесенке из бассейна, прыгают в воду, карабкаются снова.

Херманссон тяжело дышала.

Почти как обыкновенные дети.

— Им надежнее друг с другом. Неужели непонятно? Они как семья. А разделять семью… у нас будут проблемы.

Она смотрела на инспектора, молодого, по-прежнему дружелюбного. Он слушал. В куртке, в джинсах, с папкой на коленях, слушал, а она продолжала:

— Нам ведь придется их допрашивать. А они не будут говорить с людьми, которым не доверяют.


Недостает кусочков плоти.

Она не думала о том, кто перед ней. Не думала ни о том, что перед ней человек, ни даже о том, что он не дышит, и сердце его не бьется, и глаза не видят.

Только об этом.

О кусочках плоти, что были на месте этой ямы возле скулы.

Впоследствии она решит, что реакция была странная. Ведь она знала женщину на каталке, тело, лежавшее посреди одной из прозекторских, в лаборатории судмедэкспертизы. Но сейчас плоть — единственная мысль, которая заполонила ее, единственное слово, которое вертелось в мозгу.

Эверт Гренс смотрел на начальницу службы безопасности.

Он уже понял. Ей незачем что-то говорить. Такое выражение лица, он видел его раньше, всегда в этой комнате, при встрече со смертью, которая совсем рядом, как огромная пустота.

— Это она.

Гренс стоял по другую сторону. Шагнул вперед, попытался поймать ее взгляд.

— Нам некуда спешить. Смотри сколько надо. Ты должна быть совершенно уверена.

Кожа чуть вздувшаяся, белая, местами серая и даже синеватая. Как человек может так измениться за несколько суток? Каждый день они встречались в коридорах страховой кассы, всегда улыбка, короткий разговор о том о сем. Ей вспомнились первые годы, когда они проводили вместе целые вечера, семейные обеды, вечер накануне Иванова дня на площади перед замком Тюресё. Потом все как-то прекратилось, она не помнила почему, так часто бывает в нынешней бурной жизни.

— Я уверена.

— Лиз Педерсен?

— Да.

Гренс кивнул Людвигу Эрфорсу, который ждал поодаль:

— Она опознана. Остальное я хотел бы узнать от тебя, и поскорее.

Свен Сундквист сидел на стуле в тесной передней лаборатории судмедэкспертизы. Он всегда там дожидался, на расстоянии от смерти. Гренс передал ему начальницу службы безопасности, велел провести дополнительный допрос в кабинете Эрфорса, а сам снова вернулся в прозекторскую, к безжизненному телу.

— На теле тридцать три колотые раны.

Судмедэксперт положил на ноги мертвой женщины два листа бумаги формата А-4. Машинописные заметки. Эверт Гренс видел на столе у Эрфорса этот допотопный агрегат, похоже его собственный.

— Двенадцать из них смертельны, каждая в отдельности. Пробиты сердце, легкие, печень. — Людвиг Эрфорс оставил протокол вскрытия, склонился над телом. — Удары нанесены длинным колющим лезвием. Глубина ран различна. Преступник менял силу удара. Но и жертва сопротивлялась.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию