Земля обреченная - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шенгальц

Автор благодарит за помощь Алексея Мотылева

Посвящается Любимой и Единственной — моей жене Людмиле…

На крыше высотного бизнес-центра на вертолетной площадке стоял худощавый мужчина в темном, до земли, плаще, с капюшоном, почти полностью закрывавшем его лицо, и смотрел на город, что расстилался внизу, будто на ладони.

У его ног лежал черный камень, а за спиной, на некотором отдалении, расположились несколько человек так, чтобы контролировать все точки возможного проникновения на крышу.

Мужчина размышлял. Этот новый мир, готовый пробудиться ого сна в самом ближайшем будущем, должен стать его! Мир обязан покориться его воле, его силе, его желанию! Момент трансформации уже близок, еще год-другой, и будет отдан приказ войскам, толпы солдат станут маршировать по новым землям. Города будут уничтожены, а люди, те из них, кто уцелеет, будут служить своему новому повелителю.

Взгляд мужчины упал на камень. Да, Камень поможет ему, как всегда это делал прежде. Именно благодаря Камню он обладал бесконечно долгой жизнью, вечной молодостью и силами, великими силами! Ни один маг современности не мог тягаться с ним в открытом бою!..

Вот только ни разу за все годы Камень не захотел с ним заговорить. А ведь он знал, что Камень обладает душой, сознанием и вполне способен к общению, имей он на то собственное желание. Но, как видно, желания не было. А как бы порой помог совет, дружеское участие, доброе слово. Но Камень только лишь выполнял его пожелания, выполнял честно, но не больше…

Камень всегда был при нем. Оставить его на попечение даже самых проверенных слуг мужчина не мог. Он не доверял никому ни здесь, ни в других мирах, подвластных его воле.

Иногда он даже хотел, чтобы все кончилось, раз и навсегда. Чтобы нашелся храбрец или безумец, который не побоялся бы бросить вызов и победить. Возможно, он даже подыграл бы слегка такому… Но ни храбрецы, ни безумцы не беспокоили его уже очень много лет. Никто не мог противостоять ему, когда рядом был Камень.

Он устал, очень устал, хотя ни за что на свете не признался бы в этом даже самому себе.

Внизу, в городе, ехали по дорогам тысячи машин, десятки тысяч людей жили своей жизнью, решали несущественные проблемы, радовались и огорчались, влюблялись и расставались, рождались и умирали. Скоро для большинства из них все кончится навсегда, а для немногих оставшихся привычный мир изменится до неузнаваемости. Только они еще об этом не догадывались.

Этот новый мир станет не только очередной ступенью, но и идеальным плацдармом для грядущей войны с его противниками. Скоро, очень скоро все начнется…

— Господин, пора возвращаться, — негромко сказал один из телохранителей, приблизившись на подобающее расстояние. — Линии жизни еще слишком слабы, портал может не сработать…

— Я знаю, Хурч.

Телохранитель почтительно поклонился и вернулся на свое прежнее место.

— Ну, что скажешь, Камень? Я справлюсь?

Камень молчал.

Мужчина глубоко вздохнул и поднял его. Камень был тяжелый и сильно оттягивал руки, впрочем, мужчина уже давно к этому привык.

— Отправляемся! — негромко, едва ли не шепотом, приказал он, но телохранители услышали. Они, словно тени, в мгновение ока окружили своего господина.

Мужчина достал из недр плаща предмет, похожий на очень крупную горошину, и бросил его на бетонные плиты. Странная горошина тут же засияла ярким светом, который за минуту усилился до невозможности, а потом вдруг сменился ровным красным свечением, образовавшим в воздухе подобие воронки.

Двое телохранителей, не задумываясь, прыгнули прямо в свечение и тут же пропали. Помедлив мгновение, мужчин: шагнул вслед за ними, остальные телохранители последовали его примеру.

На крыше не осталось никого. Воронка быстро сузилась и через несколько секунд исчезла полностью.

— Слышали новости? — Димка оторвал взгляд от монитора. — Самолет упал ночью. Почти сто человек погибло.

— Да ты что? — Ольга отодвинула в сторону кружку с обжигающим чаем, из которой только что пыталась половчее отпить. — Кошмар какой!

Я страшную новость уже слышал. В отличие от Димки и Ольги — типичных жителей Инета, я иногда слушал радио в машине и смотрел телевизор. А там с самого утра только об этом и говорили.

— Чуть-чуть на дома не упал, пилот едва успел дотянуть до леса. Иначе жертв могло быть в несколько раз больше. Представь, шесть утра, все дома, спят… Вот же, блин!..

Ольгу передернуло, она всегда отличалась слишком живым воображением.

— Не буду больше никогда самолетами летать! Только поезда! — торжественно поклялась она. Правда, насколько я помнил, она обещала это каждый раз, после того как случалось нечто подобное. А случалось это, к сожалению, довольно часто, особенно в последнее время.

Димка, кажется, тоже припомнил ее старые обещания, потому что, скептически приподняв левую бровь (этому фокусу он научился пару лет назад), спросил:

— А во Владивосток тоже поездом? А может, с караванами опять начнем путешествовать, как в старину? Ну а что? Месяц-другой, и ты уже в Европе…

Ольга показала ему язык и отвернулась.

— Да уж, друг мой Ярик, — повернулся в мою сторону Димка. — Многострадальная женская логика в который раз потерпела поражение, но острый Ольгин язычок обратил его в победу…

Я кивнул. Особого желания хохмить, да и вообще разговаривать сегодня не было.

— У тебя сколько встреч намечено? — спросил Димка.

Я честно постарался собраться с мыслями. Рабочий день ведь только начинался.

— Три. Первая через сорок минут и две после обеда. Кофе допью и поеду уже. В «Стройтех» сначала.

— Ага, давай! У этих строителей денег куры не клюют, а значит — пусть нам платят! Пусть нам все платят, мы денежки любим! И денежки отвечают нам взаимностью!

— Тут не поспоришь, — согласился я. — Уж постараюсь им донести твою мысль, может, подействует!

Кофе я допил быстро, надо было уже спешить, время поджимало. Ольга помахала на прощание рукой. Лицо у нее было задумчивое, видно, все еще находилась под впечатлением от столь трагических новостей. А Димка уже обо всем, кроме работы, позабыл и увлеченно рисовал что-то в фотошопе.

У лифта толпилось несколько человек. Один из них беспрестанно тыкал в кнопку вызова, но, судя по ожесточенности движений, безрезультатно.