Зимняя жертва - читать онлайн книгу. Автор: Монс Каллентофт cтр.№ 91

Звонит внутренний телефон.

Малин бегом пересекает комнату и берет трубку.

Это Зак. Он взволнован.

— Звонили из отделения скорой помощи в больнице. Некто Юнни Аксельссон приехал с женщиной, которую нашел на равнине голой и искалеченной.

— Я сейчас буду.

— Она в тяжелом состоянии и, по словам врача, с которым я говорил, как будто шептала твое имя.

— Что ты сказал?

— Малин, женщина шептала твое имя.

Вивека Крафурд подождет.

Все подождут.

Кроме троих.

Бенгта Андерссона.

Марии Мюрвалль.

И теперь еще этой женщины, которую нашли примерно в таком же виде.

Жертва бежала из черных лесов в белые поля.

Так где же источник насилия?

Скорость — семьдесят километров в час, на сорок больше допустимой. Магнитофон молчит, слышится только нервное, раздражающее гудение мотора. Они едут окружным путем: на дороге ведутся работы, кажется, лопнула труба. Улица Юргордсгатан. Деревья на территории садоводческого товарищества ощетинились серыми ветками и искрятся на солнце. Ласареттсгатан и розовые многоэтажки постройки восьмидесятых.

Постмодернизм.

Малин читала серию статей об архитектуре города в «Корреспондентен». Это слово показалось ей смешным, но она поняла, что автор имел в виду.

Они сворачивают к зданию больницы. Желтые панели фасада административного корпуса выгорели на солнце, но деньги, выделяемые ландстингом, [55] нужны на другое.

Автомобиль сворачивает на островок безопасности. Малин и Зак знают, что так нельзя, что его следовало бы обогнуть, но именно сейчас на это нет времени.

И вот они у подъезда корпуса скорой помощи. Тормозят, поворачивая на кольцо. Паркуются и бегут в приемный покой.

Их встречает медсестра — низенькая, коренастая женщина с близко посаженными глазами и острым носом.

— Доктор хочет встретиться с вами, — говорит она, ведя их по коридору мимо пустых больничных палат.

— Что за доктор? — спрашивает Зак.

— Доктор Стенвинкель, хирург, который будет ее оперировать.

«Хассе», — думает Малин.

Первое, что она чувствует, — нежелание встречаться с отцом Маркуса на службе. Но потом понимает, что теперь это не важно.

— Я знаю его, — шепчет она Заку, следуя вместе с ним за медсестрой.

— Кого?

— Врача. Так что будь готов. Это отец приятеля Туве.

— Все в порядке.

Медсестра останавливается перед закрытой дверью.

— Вы можете войти. Стучаться не надо.

Сегодня Ханс Стенвинкель совсем не похож на себя вчерашнего. Куда подевались его легкость и общительность? Он сидит перед ними, одетый во все зеленое, строгий, серьезный и собранный. Он весь — профессионализм и компетентность.

Сухо здоровается с Малин, хотя и называет ее по имени. «Да, мы друг друга знаем, но нам предстоит важная работа» — таков подтекст его приветствия.

Зак ерзает на стуле. Очевидно, вид этого помещения производит на него впечатление. Какое достоинство придает человек в зеленом этим стенам с белыми ткаными обоями, книжным полкам из дубовой фанеры, простому письменному столу с потертой поверхностью.

«Вот так оно было раньше, — думает Малин, — когда люди испытывали к врачу особое уважение. А потом Интернет сделал всех экспертами по всем недугам».

— Она только что поступила, — говорит Хассе. — В сознании, но ей надо скорее дать наркоз, тогда мы сможем посмотреть ее раны. Потребуется пересадка кожи. Здесь такое возможно. Мы лучшее ожоговое отделение в стране.

— А обморожения? — спрашивает Зак.

— Да, и обморожения. Но с медицинской точки зрения это почти одно и то же. Она не могла попасть в лучшие руки, чем наши, поверьте.

— Кто она?

— Этого мы не знаем. Но она говорит, что хочет видеть вас, Малин, значит, вы, наверное, знаете, кто она.

Малин кивает.

— Тогда мне лучше с ней увидеться. Если можно. Мы должны узнать, кто это.

— Я думаю, она выдержит короткий разговор.

— У нее сильные повреждения?

— Да, — отвечает Ханс. — Совершенно точно, она не могла изувечить себя так сама. Она потеряла много крови. Мы сделаем переливание. У нее адреналиновый шок. Ожоги, обморожения, колотые, резаные раны, насколько я успел разглядеть, дробления, сильные повреждения во влагалище. Это чудо, что она не потеряла сознание и кто-то вовремя ее нашел. Остается вопрос, что за монстр разгуливает по равнине?

— Как долго она находилась на морозе?

— Как минимум всю ночь. Обморожения тяжелые. Но думаю, нам удастся спасти большую часть пальцев на руках и ногах.

— Повреждения задокументированы?

— Да, все так, как вам нужно.

По голосу Ханса чувствуется, что он делал это и раньше. С Марией Мюрвалль?

— Хорошо, — говорит Зак.

— А что за мужчина ее привез?

— Он оставил свой телефон. Работает в «ИКЕА». Мы хотели задержать его, но он сказал: «Дух Ингвара не любит, когда опаздывают». Мы не могли помешать ему уйти.

Ханс смотрит Малин в глаза.

— Предупреждаю вас: она выглядит, будто прошла через чистилище. Это страшно. Надо иметь невероятную силу воли, чтобы пережить то, что пережила она.

— В человеке просыпается нечеловеческая воля, когда ему нужно выжить, — говорит Зак.

— Не всегда, не всегда, — возражает Ханс, голос его звучит задумчиво и печально.

Малин кивает, как бы в подтверждение: она знает, что он имеет в виду. «Но знаю ли я?» — спрашивает она себя.

«Кто она?» Малин открывает дверь в палату, Зак остается ждать снаружи.

Единственная кровать у стены. Слабый свет, пробивающийся сквозь жалюзи, тонкими полосками ложится на серо-коричневый пол. Осциллограф мигает беззвучно и ритмично. На его дисплее два маленьких огонька, словно барсучьи глаза, глядящие из темноты. Капельницы с кровью и физраствором, трубка катетера. И фигура под тонким желтым покрывалом. Голова покоится на подушке.

Кто это?

Щека скрыта под слоем бинтов.

Но кто она?

Малин осторожно приближается, и фигура на постели издает стон, поворачивая к ней голову. Малин кажется, что в просвете между бинтами мелькает улыбка.

Руки, завернутые в марлю.