Присягнувшие Тьме - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Гранже cтр.№ 18

Я пробежал пальцами по клавишам и обнаружил, что для того, чтобы проникнуть в память компьютера, пароль не нужен. Там не было ничего интересного. Обычный домашний компьютер, забитый счетами, долговыми расписками, фотографиями путешествий, играми. Я открыл почту. Мейлы тоже не представляли никакого интереса: заказы, реклама, анекдоты…

Однако несколько сообщений привлекли мое внимание. Все они были отправлены по одному и тому же адресу и сразу же стерты. В памяти осталась только одна строчка, подтверждающая отсылку. Последнее такое письмо было отправлено накануне самоубийства Люка. Там был адрес: unital6.com.

Я прокачал этот адрес в «Гугле». Такой сайт действительно существовал: www.unital6.com. Двойной щелчок. Логотип. На фоне лурдского пейзажа появился силуэт Бернадетты Субиру [6] с голубым поясом. Изображение сопровождалось текстом на итальянском языке. Я прекрасно говорил на нем еще со времен семинарии.

Unital6 была добровольной ассоциацией, которая организовывала паломничества в Лурд. Почему Люк искал с нею контактов? У меня снова возникли подозрения о смертельной болезни… Однако Лора казалась такой уверенной, да и врачи в Отель-Дье сразу обнаружили бы рак или инфекцию. Был ли этот сайт связан с расследованием? Зачем выходить на него прямо перед самоубийством?

Я пропустил вступительную страницу и проглядел статьи. Оказалось, Unital6 занималась и другой деятельностью: семинары, приют в итальянских аббатствах. Я прочитал перечень семинаров. Единственное, что могло заинтересовать Люка, – коллоквиум о «возвращении дьявола», назначенный на 5 ноября в Падуе. Я пообещал себе проконсультироваться у полицейских-компьютерщиков. Может, они сумеют восстановить тексты электронных писем.

Я оставил компьютер и занялся письменным столом. В ящиках были только фрагменты официальной стороны его жизни: банковские счета, страховые квитанции, бланки социальной безопасности… Я мог бы разобраться во всех этих документах, но у меня не было сейчас никакого желания копаться в цифрах. В последнем ящике – записная книжка с фамилиями, телефонные номера, инициалы. Некоторые были мне известны, другие нет, а кое-какие невозможно было разобрать. Я положил записную книжку в карман. Продолжая поиски, я нашел связку маленьких ключей. Огляделся: встроенный шкаф с рифлеными дверцами…

Дверцы из тонких пластинок легко открылись. На полках плотно стояли серые папки с документами, завязанные тесемками, на каждом корешке была проставлена буква «Д» и даты: 1990–1999, 1980–1989, 1970–1979… И так до начала века. Я вынул крайнее правое досье, на котором значилось «2000…», положил его на пол и развязал тесемки.

Две папки с датами 2000 и 2001. Я открыл папку за 2001 год и обнаружил снимки теракта 11 сентября. Башни, из которых валит дым, падающие вниз тела, охваченные паникой запыленные люди, бегущие по мосту. Ниже оказались другие фотографии: трупы с выколотыми глазами, растерзанные тела детей, заваленные строительным мусором. И комментарий: «Грозный, Чечня». Я продолжал листать досье: части скелетов, череп, сжимающий в челюстях женские трусики. Читать сопроводительный текст не было никакой необходимости: это была эксгумация жертв Эмиля Луи в районе Огзера.

Зачем Люк хранил эти ужасы? Я поставил папку на место, открыл другую, за 90-е годы, и стал перебирать листы наугад. 1993. Жертвы резни на улочке алжирского села. 1995. Разорванные взрывами тела в лужах крови, обгоревшие железные листы. «Теракт, совершенный смертником. Рамат-Эшколь, Иерусалим, август 1995». У меня дрожали руки. Я уже понял, что одна из папок будет посвящена моему собственному кошмару. Черные тела в красной от крови грязи, изрезанные лица и груды трупов насколько хватало взгляда: «Руанда, 1994».

Я закрыл досье, не дожидаясь, когда снова увижу все это. Мне даже не удалось с первого раза завязать тесемки. По лицу лился холодный пот. И снова, как в самые худшие дни, вернулся страх. Я встал, раздвинул шторы на окне и выглянул во двор, погруженный в ночную тьму. Через несколько секунд стало легче, но я чувствовал себя разбитым и униженным, в очередной раз ощутив, что так и не избавился от Руанды, она по-прежнему здесь, со мной, под самой кожей.

Я мысленно вернулся к Люку. Так вот о чем он думал вечерами и в выходные. Искал, вырезал, регистрировал самые ужасные проявления человеческой жестокости. Я наклонился над полками и вынул папку, датированную 1940–1944 годами. Я ожидал увидеть описания нацистских злодеяний, но сверху лежали материалы по Азии. Вивисекция, совершаемая японцами в масках и хирургических халатах. Подпись гласила: «Женщина была изнасилована и оплодотворена исследователем группы 731 Коябачи, который в данный момент извлекает зародыш». Руки вивисектора в перчатках, окровавленное тело, на заднем плане люди в гражданской одежде и тоже в масках. Картина запредельного ужаса.

Следующая папка содержала то, что я и ожидал найти: нацизм и его зверства. Концлагеря. Изголодавшиеся люди, изможденные, сломленные. Трупы, сваленные экскаватором в кучу. Мой взгляд задержался на одной фотографии. Ежедневная сцена в блоке 10, Освенцим, 1943 г.: расстрел очередной партии заключенных, обнаженных, стоящих лицом к кафельной стене в ожидании, когда офицер всадит им пулю в затылок; большинство – женщины и дети. Меня потрясла одна деталь: подчеркнутые зерном фотографии черные косички, выделявшиеся на белой и хрупкой спине одной из девочек.

Я поставил папки на место: свою дозу я уже получил. На других полках в хронологическом порядке были расставлены папки, относящиеся к другим векам: XIX, XVIII… Я мог купаться в этом кошмаре до самой зари. Гравюры, картины, описания, и все на ту же тему: войны, пытки, казни, убийства… Антология зла, таксономия жестокости. Но что означала эта буква «Д», написанная на корешке каждой из папок?

И вдруг меня осенило: «Д» – это дьявол, или демон.

Я вспомнил «Танцы с мистером Д» группы «Rolling Stones».

Полное собрание сочинений дьявола, или почти…

Звонок мобильного телефона заставил меня подскочить на месте.

– Это Фуко. Я только что обедал с Дуду.

Было около одиннадцати вечера. Жуткие картины все еще стояли у меня перед глазами.

– Как все прошло?

– Голова до сих пор раскалывается, но я узнал, что хотел. Люк в последнее время проводил собственное расследование.

Он еле ворочал языком – похоже, все еще не протрезвел.

– Что за расследование?

– Убийство Массина Ларфауи.

– Торговца пивом?

– Точно.

Я знавал кабила, когда еще работал в Отделе нравов. Один из крупнейших поставщиков парижских баров, ресторанов и ночных клубов. Слухи о его смерти до меня не дошли.

– Когда его завалили?